Зато пресса не скупилась на подробности его образования и продвижения по службе. Ему недавно исполнилось сорок лет. В молодости он своим трудом зарабатывал средства на обучение в колледже, затем поступил в полицейскую академию. После ее окончания Сойер был принят на работу в полицию, откуда ему открывалась прямая дорога к следственной практике.
Сойер был известен своим упорством. В интересах дела он мог даже пойти на риск, и добивался успеха несмотря ни на какие препоны.
Когда зазвонил телефон, Кейт недовольно покачала головой, но не могла не снять трубку.
— Слушаю.
— Это вы, миз Колсон? — спросил голос с сильным испанским акцентом. — Говорит Хулио Санчес.
Это имя было ей незнакомо. Что еще за Хулио? Однако ему был известен номер ее телефона, который не значился в городском справочнике. Не успела она ответить, как мужчина продолжил:
— Вы забывали приехать за рассадой? Si?
У Кейт вырвался вздох облегчения. Случалось, ей звонили какие-то ненормальные, и она старалась быть предельно осторожной, тем более что в силу своего положения она наживала себе врагов буквально каждый день.
— Ох, Хулио, как я сразу тебя не узнала! — Это был продавец из оранжереи, где Кейт покупала рассаду и комнатные растения.
— Si, — обрадованно подтвердил он.
Она как-то сделала большой заказ и до сих пор не удосужилась его получить. Ей звонили уже второй раз.
— Хулио, когда вы закрываетесь?
— В восемь часов.
— Хорошо, я сейчас заеду.
— Если вы желаете, мы можем доставлять.
— Нет, мне нужно самой посмотреть. Возможно, я выберу что-нибудь еще.
— Si, мэм.
Кейт повесила трубку и бросила на диван портфель, который до сих пор держала на коленях. Пропади он пропадом, этот портфель, а заодно и Сойер Брок. Черкнув записку Энджи, Кейт направилась в спальню.
Через несколько минут она уже была одета и садилась в машину, чтобы ехать в оранжерею.
* * *
— Если вы желаете что-нибудь еще, вы можете заказывать.
— Спасибо, Хулио. Ты погрузил мои покупки в багажник? Тогда больше ничего не надо, разве что я не удержусь и действительно куплю что-нибудь еще.
Хулио сверкнул белозубой улыбкой:
— Можно смотреть все что есть.
Кейт неторопливо шла вдоль стеллажей, уставленных живописными кустиками молодых садовых растений. Никакому художнику не под силу передать такое богатство оттенков, думала Кейт. Больше всего на свете она любила возиться с цветами. Когда выдавалась свободная минута, она влезала в старые джинсы с обрезанными штанинами, накрывала голову панамой и выходила в сад. Погружая руки в теплую, рыхлую землю, она ощущала свое единство с природой, отдыхала душой и телом. Но ей удавалось забыться лишь на несколько минут.
Кейт остановилась и втянула в себя пряный запах. Хорошо, что она все-таки собралась сюда заехать. Она уже представляла, как завтра встанет чуть свет и побежит сажать купленную рассаду.
К ней с озабоченным видом спешил Хулио:
— Сеньорита Колсон, к вам приехал какой-то мужчина.
— Ко мне приехал мужчина? — не поняла она. — Сюда?
— Si.
Кейт недоверчиво оглянулась и увидела Сойера Брока. У нее упало сердце.
— Я делал неправильно? — Хулио не на шутку встревожился. — Я не знал, что ему сказать.
— Ты все сделал правильно. Спасибо, Хулио.
Ее ответ не успокоил Хулио, однако он безропотно отошел в сторону. Кейт уже не видела ничего, кроме Сойера Брока. Его грубоватая мужская красота и раньше притягивала ее. Но когда она заметила его высокую, крупную фигуру, приближающуюся к ней среди зелени и цветов, у нее перехватило дыхание. Сойер взглянул на нее оценивающим взглядом. По всей видимости, он не ожидал увидеть ее в джинсах и футболке. Но и Кейт с удивлением отметила, что он сменил строгий костюм на джинсы, легкую зеленую рубашку и ковбойские ботинки. Не хватало только кожаной шляпы с загнутыми полями, но наверняка он просто оставил ее дома.
Однако Кейт не призналась даже себе самой, что ему к лицу непринужденный стиль. От этого человека исходила скрытая угроза ее независимости. Кейт почувствовала это в день самой первой их встречи, когда она пришла к нему в контору. Он обладал притягательной силой и занимал ее мысли, как никто другой. Она в который раз поразилась тому, что в нем уживались противоположные свойства. Внешне он выглядел невозмутимым и бесстрастным, но под этой маской Кейт разглядела необузданную силу, а возможно и мстительность.
— Что вас сюда привело? — спросила она, оправившись от потрясения. Ее голос дрожал от гнева: она терпеть не могла, когда кто-то нарушал ее уединение.
— Дело, которое вы мне поручили. — Он говорил ровным и негромким голосом, но по его щеке пробежал тик от ее враждебности.
— Как вы меня нашли?
— С помощью вашей подруги Энджи.
Кейт пришла в смятение:
— Вы хотите сказать, что заходили ко мне домой?
— А что такого? — с вызовом спросил Сойер.
— Мой дом — запретная территория, — резко сказала она.
Он насмешливо склонил голову:
— Я приму это к сведению, мэм.
Кейт сделала вид, что не замечает его иронии.
— Разве вы продолжаете заниматься делами после окончания рабочего дня?
— Постоянно. Готов поспорить, вы тоже.
— Мои дела тут ни при чем.
— Ошибаетесь. Как раз о них нам надо поговорить.
— Приезжайте ко мне на работу в понедельник.
— Я собирался поговорить с вами не откладывая.
— Что, прямо сейчас?
— Послушайте, судья, разве не вы поручили мне разыскать одну девушку?
— Допустим.
— Почему же вы отказываетесь пойти мне навстречу?
— Считайте, что я пошла вам навстречу, — Кейт опустила глаза, чтобы не смотреть на расстегнутый ворот его рубашки.
— Не похоже.
Кейт снова взглянула на него:
— Выражайтесь яснее. Что от меня требуется?
Сойер выдержал паузу, во время которой оглядел Кейт с ног до головы:
— От вас требуется подробная информация, чтобы я смог выполнить работу, за которую вы мне платите. Иначе я откажусь от вашего поручения.
— Вас можно понять.
— В таком случае, объявим перемирие?
— Перемирие? Разве мы воевали?
— Вы — безусловно, — с уверенностью заявил Сойер.
Кейт вздохнула и огляделась по сторонам. Оранжерея к вечеру почти опустела; немногочисленные посетители были поглощены выбором растений, однако время от времени кидали любопытные взгляды в сторону Кейт и Сойера.
— Это не самое подходящее место для деловой беседы.
— Мне тоже так показалось, — отозвался он.
— В чем дело, Брок? Вы чем-то раздосадованы?
