– Шарлотта, я должна тебе кое-что сказать! – загадочно улыбаюсь я и беру подругу за руку.
– Что?
– Представляешь, Джим хотел бы с тобой встречаться!
Почему-то мои сногсшибательно-прекрасные новости не производят на Шарлотту никакого впечатления.
– Ты уже говорила! – фыркает она, закатывая глаза.
– Да, но сейчас это не просто предположения! – возражаю я. – Он сам так сказал!
– Правда? – отзывается Шарлотта безо всякого воодушевления.
Ну и ну! Может быть, подруга просто мне не верит?
– Шарлотта, клянусь Богом, я ничего не придумываю и не приукрашиваю – Джим только что признался, что хочет с тобой встречаться! Это не шутка, он говорил вполне серьезно!
– Я не глухая, – невозмутимо отвечает Шарлотта.
– Так ты что, не рада? Разве Джим тебе не нравится?
– Конечно, нравится. – Шарлотта пожимает плечами. – Но только как друг!
Несколько секунд я перевариваю услышанное.
– Ты ведь не хочешь сказать, что отказываешься от свиданий с Джимом? Ну, то есть что он не нравится тебе кик мужчина? – уточняю я, все еще не в состоянии поверить своим ушам.
– Именно это я и хочу сказать, Айви!
Невероятно!..
– Пойми же ты, – горячусь я, – парень влюблен в тебя, и к тому же он такой замечательный!
Шарлотта сердито вырывает руку.
– Сожалею, Айви, но сердцу не прикажешь! Мне больше нечего добавить!
Я смотрю на нее, растерянно хлопая глазами.
– Слушай, Шарлотта, это твое личное дело, конечно, хотя, по правде сказать, я в шоке. Джим умный, милый, симпатичный, он только что признался, что хочет встречаться с тобой... Чего еще, черт побери, тебе надо?
– Ах, ты все равно не поймешь... – трагически вздыхает Шарлотта и исчезает в кабинке. Я ошарашенно провожаю взглядом обрывок туалетной бумаги, прилипший к ее каблуку.
После непродолжительных раздумий я занимаю соседнюю кабинку. Когда я уже собираюсь выйти оттуда, из-за двери вдруг раздается знакомый голос Бет. Она весело болтает с Джиной, другой юной и тощей красоткой из свиты невесты.
– Он что, правда дал тебе телефон? – спрашивает Джина.
Я поспешно убираю руку с дверной защелки.
– Смотри, если не веришь! – возбужденно хихикает Бет. – Правда, красивый почерк? Да что там, он и сам классный, с ног до головы!
Я опускаю крышку и сажусь на унитаз, чтобы спокойно обдумать ситуацию. Нехорошее предчувствие подсказывает мне, что я знаю, о ком идет речь.
– Так когда ты собираешься ему позвонить? – доносится голос Джины.
– Ну... Все будет зависеть от того, смогу ли я затащить его сегодня в постель!
Обе заливаются смехом, я же чувствую легкий приступ тошноты. Наверное, не стоило пить так много компота...
Мне ужасно хочется дослушать разговор до конца, но, боюсь, если я сейчас не выйду из кабинки, девушки подумают, что я потеряла сознание, и начнут ломать дверь. Щелкнув замком, я иду к умывальникам.
Шарлотта, как выясняется, уже ушла.
– Привет! – лучезарно улыбаюсь я хихикающим девицам.
– Привет! – хором отзываются они.
– Хорошо проводите время?
– Она-то уж точно хорошо! – кивает Джина в сторону Бет, и обе хохочут.
– Правда? О чем речь? – Я невинно хлопаю глазами.
–Да так, – ухмыляется Бет. – Похоже, я сорвала главный приз в лотерее под названием «Рассадка гостей». Кстати, Айви... Парень, что сидит рядом со мной, Джек, сказал, что знает тебя!
– Точно! – Я бросаю салфетку в мусорную корзину. – Я тоже его знаю. Поверхностно...
Мы с друзьями Джорджии ведем бурную дискуссию о том, чье поздравление было самым длинным. Внезапно кто-то кладет руку мне на плечо.
– Давненько не виделись, Айви!
– О, Себ! Как ты, черт побери? – Я улыбаюсь и целую его в щеку.
– Отлично, а ты?
– Тоже хорошо! Как работа?
В университете Себ изучал физику, однако после защиты диплома отказался от научной карьеры и устроился работать в строительную компанию. Возможно, звучит не слишком захватывающе. Ладно, в конце концов, я сама зарабатываю на жизнь клепанием заметок о гениальных домашних животных!
Вдобавок, если говорить о материальной стороне жизни, Себ точно не промахнулся с выбором профессии. За годы, прошедшие после университета, он перепрыгнул столько ступенек карьерной лестницы, что его должность теперь едва просматривается за облаками. Во время нашей предыдущей встречи я пришла к выводу, что такого финансового благополучия журналист может достичь годам этак к ста двенадцати, не раньше!
– Работа в порядке, – довольно улыбается Себ. – А у тебя как?
– Неплохо, – отвечаю я уклончиво. Сегодня мне не хочется портить настроение воспоминаниями о Саймоне. – По-прежнему живешь в Вултоне?
– Не-ет, переехал в прошлом году! Я давно присматривал дом попросторнее, чтобы можно было поставить бильярдный стол.
– Ого! У твоей девушки, наверное, ангельское терпение, раз она позволяет захламлять дом такими игрушками!
– Э-э... На самом деле она ушла раньше, чем стол прибыл из магазина... – Себ пристально смотрит мне в глаза. – Мы расстались год назад.
– Ох, прости!
– Да ничего. Все это зрело достаточно долго, и мы разошлись по обоюдному согласию...
Я сочувственно киваю.
– Отличный обед, не правда ли? – улыбается Себ.
– Да, чудесный!
Однако, произнеся эти слова, я вдруг чувствую, что меня снова мутит – как тогда, в туалете, только еще сильнее. Не знаю, что со мной происходит, но я сейчас явно не в лучшей форме...
– Знаешь, а ты прекрасно выглядишь! – говорю я Себу, стараясь не обращать внимания на странные ощущения в животе.
Мои слова – не дежурный комплимент, а чистая правда. Годы после университета пошли Себу только на пользу. Мальчишеские черты лица огрубели, бледная прежде кожа сейчас покрыта легким загаром, а загар еще никому не вредил.
Минут двадцать мы предавались воспоминаниям о студенческом прошлом и обнаружили, что многое изменилось. Хотя многое осталось прежним...
– Знаешь, я весь день умирал от желания поговорить с тобой, – улыбается вдруг Себ.
– Неужели? А почему?
– Сам не знаю! Когда ты шла по проходу, я смотрел и думал: какая же ты красивая, просто дух захватывает! Это заставило меня кое о чем задуматься...
– Да? О чем же?
– Как это я позволил тебе уйти?..
Я решила немного прогуляться в надежде, что самочувствие улучшится. Минут через двадцать тщетных попыток уберечь прическу от порывов ветра я поняла, что свежий воздух не помогает. Вечеринка тем временем, судя но доносящимся из отеля звукам, стала еще более оживленной. Пожалуй, лучше вернуться.
Первый человек, с которым я сталкиваюсь при входе в зал, – моя мать.
– А-а-а! – вопит она, вытаращив глаза.
