– То есть? – уточняю я, надеясь, что Грейс не имеет в виду традиционную суматоху с нянями и докторами.
– Ну, обычно я начинаю деловито развешивать одежду в шкафу, а потом заявляю, что мне нужно в душ. Тогда Патрик бросает сумки, хватает меня за задницу, посылает душ ко всем чертям, ну и сама понимаешь, чем все заканчивается...
– А как было сегодня?
– Хороший вопрос... Я успела полностью распаковать вещи и дважды намылить волосы, когда Патрик возник на пороге ванной и заявил, что ему надо отлучиться на пять минут. Конечно, я поинтересовалась, куда он собирается.
– И что он ответил?
– Сказал, что хочет прогуляться, так как у него, видите ли, болит голова!
– Чем же ты недовольна? Не вижу ничего противоестественного!
– Подумай, Айви, – Грейс многозначительно качает головой, – разве это не типично женская уловка?
– Ай, Грейс, не будь шовинисткой! По-моему, ты делаешь из мухи слона!
– Возможно, – мрачнеет Грейс. – А знаешь, сколько длилась его прогулка?
– Сколько?
– Два часа...
Наш разговор внезапно прерывается покашливанием в микрофон. Подняв глаза, мы видим, что это Джорджия.
Спиртное явно придало ей смелости, хотя она неплохо держится, учитывая, что шампанское сегодня лилось, как из фонтана.
– Я знаю, – говорит Джорджия слегка заплетающимся языком, – сейчас многие невесты выступают с речами на свадьбах. Честно говоря, я ничего такого не планировала. Вы уже слушали Пита, и моего папу, и нашего шафера Фила и, возможно, решили, что этого вполне достаточно. Но нет, так легко вы не отделаетесь! И потом – мне совсем не нравится, что последнее слово осталось за моим мужем!
По залу пробегает волна смеха.
– Мне часто говорили: ты сразу поймешь, когда встретишь настоящую любовь. Сердце подскажет, кто твоя судьба! Признаюсь, я не слишком-то в это верила. Но сейчас... Мы с Питом вместе меньше двух лет, и за это время я узнала о нем столько замечательного! Я поняла, что он щедрый и нежный, что у него прекрасное чувство юмора, что он очень умный и никогда не забывает важные даты – можно не бояться, что через год я останусь без подарка! И еще я знаю, что он любит меня – даже в те дни, когда я и сама-то себе не очень нравлюсь...
Из угла, где собрались пожилые тетушки невесты, раздается несколько ахов и охов.
– Но дело не только в этом, – продолжает Джорджия. – Сегодня я совершила безумный поступок – простилась со своей свободой... Так вот, я сделала это лишь потому, что поняла: все, что мне говорили раньше, – чистая правда. И если я хочу провести остаток жизни с одним человеком, им может быть только Пит!
Джорджия поворачивается к новоиспеченному супругу и, блаженно улыбаясь, смотрит ему в глаза:
– Я так люблю тебя, счастье мое!
Пит подходит к ней, и Джорджия, все еще сжимая в руке микрофон, крепко обнимает его за шею.
– Я тоже тебя люблю, слюнявая ты дурочка!
Мы с Грейс обмениваемся взглядами – Питу явно невдомек, что микрофон находится в нескольких сантиметрах от его лица.
– И знаешь что? – шепчет он (все двести гостей дружно замирают). – Твои сиськи так сексуально торчат в этом платье!
Не ожидала, что вечер обернется для меня полным разочарованием...
Вокруг бушуют волны романтики и страсти, так что здешний воздух можно закупоривать в бутылки и продавать в качестве заменителя виагры. А что делаю я? Я веду беседу с другом моей матери – словно школьница, которой не с кем пойти на выпускной бал (если бы у меня был такой видок в день выпускного бала, не видать бы мне приглашения как своих ушей!).
Припухлость уже почти спала, но кожа все еще покрыта красными пятнами; отчаянные попытки замаскировать их пудрой Валентины привели к тому, что я стала похожа на бледнолицее кладбищенское привидение.
– Ты только из-за своей внешности грустишь, Айви? – спрашивает будущий отчим.
Его прикид – полосатая спортивная куртка в сочетании с галстуком-бабочкой – в некоторой мере возвращает мне бодрое расположение духа.
– Нет, не только...
– Проблемы с бойфрендами? – В глазах Боба сочувствие.
Боб встречается с мамой уже шесть лет и хорошо знает, что мою личную жизнь можно регистрировать в Книге рекордов Гиннесса – в разделе «Катастрофы века»...
– Точно... – вздыхаю я. – Только сейчас все не так, как обычно...
– Да?
– На этот раз все гораздо сложнее...
Боб сочувственно кивает и возвращается к своему томатному соку. Я вздыхаю:
– Ну же, Боб, разве ты не должен сказать что-нибудь вроде «Я всегда с тобой, крошка»? Или хотя бы заставить меня излить душу...
– Гм... – Боб нервно дергает бороду. – Конечно, Айви, ты можешь на меня положиться... Я внимательно тебя слушаю!
– Хорошо... – Я глубоко вздыхаю. – Короче говоря, мне очень нравится один парень – возможно, ты даже видел его среди гостей!.. Когда мы познакомились, он был с Валентиной, но потом они расстались.
Боб ободряюще кивает.
– А теперь другая девица вонзила в него зубки! – с несчастным видом говорю я.
– Неужели? Вот невезение!
– Подожди, это еще не все. Сегодня я случайно встретилась с одним из бывших дружков, и он сказал – цитирую! – что не понимает, как позволил мне от него уйти. И этот парень тоже очень, очень мил!
– Прекрасно! – восклицает Боб. – Начни снова с ним встречаться!
– Это не конец... Проблема в том, что, хотя он и очаровашка, в глубине души я подозреваю, что мое сердце принадлежит тому, первому.
Я оглядываюсь в сторону танцпола, где Бет дает Джеку урок танго. Она не сумела бы привлечь к себе больше внимания, пройдя через зал кульбитом в одном нижнем белье.
– Понимаю... – кивает Боб. Очень сомневаюсь, что это действительно так. У Боба несомненный талант к вегетарианской кулинарии и толкованию трудов Жан-Поля Сартра, а вот умение вести психоаналитические беседы на сердечные темы отнюдь не принадлежит к числу его достоинств.
– Айви, вот ты сказала, второй парень не в твоем вкусе... А что конкретно тебе не нравится?
– Сейчас уже не помню... – Я морщу лоб. – С тех пор как я дала ему отставку, сто лет прошло!
Боб растерянно замолкает.
– Понимаешь, это все не важно! Просто когда я смотрю на Джека, мое сердце начинает выделывать всякие акробатические трюки, а с Себом ничего такого я не чувствую... Конечно, он милый и симпатичный, серьезно относится к карьере и не проявляет признаков асоциального поведения; вдобавок он, по-моему, все еще надеется, что мы будем вместе. Мне он тоже нравится – по крайней мере достаточно сильно, чтобы не отдать его на растерзание Валентине...
– Гм... – Боб задумчиво качает головой.
– Скажи, что мне делать?
Боб сейчас похож на восьмилетнего мальчугана, которого заставляют объяснить законы метафизики.
