— А как вы это всё узнали? — я не могу поверить в такую человеческую жестокость и расчётливость.
— Отец Глеба действительно любил Ксению. Больной одержимой любовью, но любил. Он не смог её отпустить. Срывался и приезжал к ней постоянно. А она не могла его прогнать. Слишком сильно любила. Не знала тогда, что её сын жив и воспитывается нянечками. Она забеременела во второй раз. Двойней. И во время беременности в неё влюбился врач-гинеколог. Чудесный заботливый мужчина, который смог влюбить в себя разбитую и несчастную женщину. Смог избавить её от этой больной зависимости. Мужчина увёз её на юг, ближе к морю и солнцу, чтобы дети родились здоровыми. Павел чудесный мужчина, который полюбил мальчишек ещё до их рождения. Ксения и Павел вернулись в Москву семнадцать лет спустя, вслед за своими детьми, которые уехали покорять столицу. А узнала обо всём этом я совершенно случайно. Обняла со спины одного мужчину. Перепутала с Глебом. Они были похожи как две капли воды. Голос, жесты, мимика. Понимаешь? Я знаю Глеба досконально, но перепутала их со спины. Я смотрела и не могла поверить своим глазам. В тот день Глеб встретил свою биологическую маму. Веришь или нет, но мой сдержанный и суровый Глебка плакал, когда увидел ту, что его родила.
Я сижу будто громом поражённая. Всё это не укладывается в голове.
— А почему вы утаиваете это от Марка?
— Это произошло всего полгода назад. Мы не знаем, как преподнести Марку эту информацию. Потом всё перевернулось вверх дном. Я… — женщина резко встаёт из-за стола и обхватывает себя руками за плечи. Я понимаю, что она снова думает об измене мужа.
Раздаётся звонок сотового и женщина хватает его, принимая вызов.
— Глеб, я не могу дозвониться до Марка. Он не приезжал к тебе? — я не слышу ответа мужчины. — Хорошо, буду ждать.
— Что там? — спрашиваю я нетерпеливо.
— Домой едет. Перезвонит позже.
— Ты простишь его? — шёпотом спрашиваю я и прикусываю тут же губу. Как же бестактно лезть в чужую жизнь.
— Что?
— Ничего, прости. Я так… — выдыхаю облегчённо. Не услышала моего бестактного вопроса.
— Да. Прощу, — вдруг отвечает женщина, не поворачиваясь ко мне лицом. — Сначала я была слишком зла, даже слушать не хотела. И действительно собиралась подать на развод. Но потом вспомнила все годы, которые мы были вместе. Я люблю его настолько сильно, что даже готова простить измену. Не знаю, проявление это слабости или же наоборот. Но я не живу без него, а существую. Тем более, я не могу его винить. У нас был тяжёлый период. Очень тяжёлый. Мы не справлялись.
И снова раздаётся звонок сотового. Женщина тут же отвечает.
— Марк! Как ты мог? Ты хоть представляешь, что я надумала? — голос женщины звенит от слёз.
Я вскакиваю тут же и оказываюсь возле неё.
— Анечка очень переживала за тебя. Да. Не могла до тебя дозвониться. ТЫ хоть представляешь, что мы надумали. И почему ты мне не сказал, что общаешься с дедушкой? Почему ты вообще ничего не рассказал про свадьбу? — переводит взгляд на взволнованную меня и качает головой. — Я сейчас тебе Аню дам. Но мы с тобой ещё поговорим, Марк! Ты мне всё объяснишь!
Тётя Оля протягивает мне телефон, который я принимаю из её рук дрожащими руками.
— Алло, — говорю в тишину в трубке.
— Анютка, — мурашками по телу любимый голос. Облегчение. Я чувствую облегчение, когда слышу его голос.
— Марк, я… Марк, я хотела перед тобой… я была… Я скучаю, Марк, — жмурясь, выпалила я. За эти сутки я истосковалась по нему.
— Малышка, ну, зачем? Зачем сердце мне рвешь своими словами? Зачем? — болезненно.
— Потому что устала, Марк. Устала противостоять самой себе. Своим чувствам. Врать тебе и себе, — я снова готова расплакаться.
— Анютка, я не могу… я не хочу мучать тебя, малышка. Не хочу. Ты ведь знаешь, что я должен жениться, — напоминание об этом режет сердце.
— Мы что-нибудь придумаем, Марк, — сжимаю трубку. — Придумаем, я тебе обещаю. Где ты, Марк? Я целый день тебе пытаюсь дозвониться. Мы вчера не закончили наш разговор.
— Я в Мюнхене, Анюта. Со своей невестой, — я всё же расплакалась, услышав это. Он со своей невестой. — Малыш, прости меня. Прости за всё. За те слова на пляже, за мою ревность, на которую я не имею право, за то, что оказался слабаком, неспособным решить проблемы. За всё прости, — раскаяние в каждом слове. И всё та же нежность и любовь. Предназначенная только мне, а не какой-то там невесте. Мне!
— Хрена с два, Марк! Не прощу я тебя!
— Не простишь…
— Не прощу до тех пор, пока у нас с тобой не родится сын. Такой же упрямый баран, как ты. Такой же обаятельный до одури. И любимый, — тётя Оля тихо смеётся и одобрительно поднимает большой палец вверх. — Ты мой, Марк Котов! Только мой! И хрена с два я тебя кому-то отдам!
Отключаю телефон и лбом утыкаюсь в плечо тёти Оли.
— Ну, теперь он точно твой. Полностью, — женщина целует меня в лоб, как это делала всегда моя мама.
А потом приехал дядя Глеб и забрал нас в свой дом. И вот сейчас, я не знаю, куда себя деть. Изнываю от необходимости увидеть своего Марка.
— Анютка, прекрати мельтешить перед глазами, — одёргивает меня тётя Оля. — Сядь, выпей чай. От того, что ты ходишь, они быстрее не приедут.
Послушно беру чашку с чаем и залпом выпиваю, не чувствуя вкуса. Время тянется мучительно медленно. И когда дверь открывается, я вскакиваю взволнованно, но в кабинет заходит только дядя Глеб.
— Где Марк? — тётя Оля так же как и я, смотрит выжидающе в проём.
— Поехал к деду.
— Как? Ты его отпустил? — вскрикивает женщина.
— Так нужно, бельчонок. Мы всё решили.
— А где девушка? Невеста Марка? — подаю голос я.
— В квартире Марка, — я отшатываюсь. Как так? Почему? Я думала, что их пути разойдутся.
— Оль, нам нужно поговорить, — дядя Глеб раскрывает ладонь, на которой лежит флешка. — Это очень важно.
Я молча покидаю кабинет в расстроенных чувствах. Я устала думать, устала анализировать и размышлять. Я исчерпала все свои силы за эти два дня. Сейчас я просто хочу спать.
Глава 34
Проснулась на удивление рано, хорошо выспавшись. Потянулась к тумбочке за телефоном, чтобы проверить сообщения и пропущенные вызовы, но его там не оказалось. Чёрт. Я ведь не видела телефон со вчерашнего вечера. Кусая губы, проверила всё карманы сумки. Где я могла его посеять? Вчера точно помню, что заходила в дом с телефоном в руках. Точно! В кресле в кабинете дяди Глеба. Высунув голову за дверь и убедившись, что в коридоре никого нет, побежала на носочках в кабинет, который к моему облегчению был пуст.
Прикрыв дверь, бросилась к креслу, но телефона там не было, как и на всех поверхностях в кабинете. Может, завалился куда-то? Проползла на коленях по всему периметру кабинета, но своего телефона нигде не нашла. Вернулась к креслу. Пыхтя, засунула пальцы в щель между сидушкой и спинкой кресла, пытаясь нащупать гаджет. Когда пальцы коснулись холодного корпуса телефона, я радостно вскрикнула. Осталось только выудить его отсюда, что у меня никак не получалось.
— Ну, давай же! — простонала я, чувствуя, как от усердий у меня покатился пот по спине. — О да! — воскликнула радостно, целуя телефон, когда всё же смогла вытащить его.
Разблокировала экран и увидела три пропущенных от Марка. Сердце тут же подскочило к горлу и забилось быстрее. Поднялась с пола и, на ходу набирая номер Маркуши, направилась в его комнату, плотно закрыв за собой дверь в кабинет.
— Я до последнего верил, что дед мне врёт, — услышала голос парня, сначала не понимая, что он раздаётся не из трубки, а за моей спиной.
— Что? — разворачиваюсь резко и смотрю в покрытые коркой льда любимые карие глаза. Отшатываюсь. Марк никогда не смотрел на меня с такой ненавистью. С таким презрением.
Карие глаза окидывают меня с ног до головы. Взгляд задерживается на растрепанных волосах, на капельках пота в глубоком вырезе маечки, на коленях, которые я стёрла от ползания по полу.
