Иногда, когда она выдает нечто подобное, мне кажется, что с беременностью ее мозг напрочь выключился. И осталось… хм, ну то, что осталось.
- Оль, какое кому дело накрашены у тебя ногти или нет? – Стараюсь привести ее в чувство.
- Ты совсем не хочешь, чтобы я была красивая, да? – Начинает она всхлипывать. Ну все, сейчас будет истерика.
- Ладно, поехали в салон красоты, - быстро сдаюсь я, не в силах больше это терпеть. Натягиваю ей на ноги кроссовки, и мы выходим из дома.
- Ой, - снова хватается она, но теперь уже за живот.
- Больно? – Блть, вот теперь мне реально страшно. Похоже, это уже не ложные схватки.
- Нормально, - храбрится она, шумно выдыхая. – Не волнуйся, в салон красоты успеем заехать.
Она не в адеквате, это факт.
- Оль, а может, сразу в больницу? – аккуратно протестую я.
- Нет, в салон сначала.
- Хорошо, как скажешь.
И я поворачиваю в сторону ее любимого салона красоты, чувствую себя при этом полным придурком, который соглашается на все, что скажет любимая женщина.
- Ай, яй-ай, - кричит Оля на переднем сидении автомобиля, стоило мне припарковаться у входа в салон. – Ой, не могу. Вези меня в роддом! Срочно! – Орет она во все горло.
Не раздумывая, включаю мотор. Теперь уже мы едем в роддом. И на удивление, ухитряемся не попасть ни в одну пробку. Просто нереальное везение в это время дня.
- Девушка, мы рожаем, - кричу я медсестре в регистратуре.
- Вот, возьмите. – Говорит она безразличным голосом с маленьким окладом. – Заполните бумаги сначала.
Я с тоской смотрю на стопку документов, потом на медсестру.
- Ай, - снова вскрикивает Оля, напоминая о том, что нам нужно побыстрее.
- Девушка, вы не поняли, - говорю медсестре. – Мы рожаем.
- Тут все рожают, - с тем же безразличием.
Мда, понимающего сочувствия от нее не добиться, заполняю бумаги со скоростью света. Просовываю их медсестре. И она говорит нам пройти в другую комнату, где Олю осматривает врач и ей делают УЗИ.
- В родзал, срочно, - выносит вердикт доктор. – А вы, папа, оденьте вот это.
Напяливаю на себя накидку, бахилы и смешную шапочку. Вот теперь я похож на хирурга.
Когда меня впустили в родзал, Оля уже лежала на кушетке, громко вскрикивая во время каждой схватки. Причем с каждой схваткой ее крик звучит все громче. Ей так больно, что она плохо понимает, что происходит вокруг. Невыносимо смотреть на это. А еще очень страшно. Как вообще можно выдержать такой ужас? Бедная моя девочка. В груди все сжимается от страха. А вдруг…? Что будет, если она не выдержит? Так страшно мне не было ни разу в жизни.
- Оля, что мне делать? Как тебе помочь? – Вот же я дурак, надо было внимательно слушать на курсах.
- Мне так больно, - шепчет она, корчась от боли.
Поддавшись порыву, выбегаю из комнаты и иду искать врача. Хватаю первого проходящего мимо и тащу за руку в наш зал.
- Моя жена рожает, - говорю ему после того, как затолкал его в комнату.
- Тут все рожают, - с фирменно-роддомовским безразличием отвечает мне доктор.
Доктор все же подходит к Оле. И после недолгого осмотра выходит в коридор, возвращаясь с акушеркой.
- Марина Васильевна, - говорит, обращаясь к женщине. – Открытие десять сантиметров. Будем рожать.
Как? Уже? Прямо сейчас? Подождите, я не готов!
- Егор! – Зовет меня Оля.
- Я тут, любимая. – Подскакиваю к ней, беру за руку.
- А вот сейчас тужься, - командует доктор.
И Оля сжимает мою руку железной хваткой. Мне так больно, что на миг в глазах потемнело. И откуда такая сила у такой маленькой девушки?
- Еще раз, - и Оля сжимает мою руку еще сильнее. У меня даже слезы на глаза навернулись.
- Ой, надо же какой папа впечатлительный, - говорит акушерка, глядя на мои слезы, которые текут по щекам уже, и интерпретируя их по-своему. – Не волнуйтесь вы так, все будет хорошо.
Оля снова сжимает мою руку, теперь еще и ногтями впиваясь под кожу. Боже, как же больно! Я сейчас закричу. От боли даже колени немного подкосились.
Комнату оглушает криком новорожденного. И мне удается сфокусироваться на маленьком орущем комочке красного цвета.
- Мальчик, - заключает акушерка.
- Слышишь, мальчик? – шепчет Оля.
Сын. Хорошо.
- Приготовьтесь, сейчас будем рожать второго, - командует доктор.
Что? Второго? Кого второго? У нас один. Он что-то неправильно посчитал.
- Тужься, - командует доктор Оле. И она снова сжимает мою ладонь железной хваткой. Кажется, там даже что-то хрустнуло. Боже, когда же закончится эта пытка? Это так больно. Чувствую, как по щекам снова потекли слезы.
- Девочка, - объявляет доктор во второй раз. Оля разжимает хватку. Фух. Наконец-то.
В глазах проясняется, и я вижу, как акушерка держит второй орущий комочек.
Вот и все. Все ведь? Доктор, вы всех посчитали уже?
- Оля, кажется, у нас двойня. – Шепчу очевидное.
- Да, я знаю. Не хотела пугать тебя раньше времени. – Отвечает она уставшим голосом.
Знала? Не хотела пугать? А, ну да. Вот теперь мне точно не страшно.
Помогите!
Я подхожу к детям, которых успели помыть и одеть в костюмчики, которые отыскалсиь в сумке. Мальчик в голубом, девочка в розовом. Маленькие. Смешные. Пацан зевнул, а девочка дернула в его сторону ножкой. Забавные такие.
- Ты рад? – спрашивает Оля, отрывая меня от разглядывания мелких.
Я поворачиваюсь к ней. Она лежит на кушетке. Ее рыжие волосы взмокли от пота, а под глазами пролегли синяки. Но сейчас мне совсем не важно, каким канонам красоты она может соответствовать. Потому что она мне кажется самой красивой на свете.
- Спасибо, родная, - говорю ей ласково и нежно целую в губы.
Конец
