Такую прекрасную и беззащитную. Хрупкую и в то же время до безумия похотливую. Черт, да я бы трахнул ее на том самом столе в столовой, как только встречусь лицом к лицу, но в таком случае ярлык маньяка-насильника в глазах жены обеспечен.
– Глеб Олегович, не сочтите меня бестактной, но Ксюше нужно общение. Сейчас она очень одинока.
– Сочту тебя бестактной, Лида, если не перестанешь вмешиваться в наши отношения! – ответил грубо, глядя в серьезное лицо кухарки.
Этого еще не хватало! Порой слушаю советы женщины, зная, что она выскажет все прямо и не утаит ничего, но не позволю никому лезть к себе в душу, особенно сейчас, когда она так уязвима.
– Простите, – послушно опустила голову. – Я пойду. Но все же прислушайтесь к моим словам, – высказав последнее слово, Лидия покинула кабинет.
На кой черт она полезла в наши отношения? О каком общении говорила? А вчера мы чем занимались? Да и времени на это у меня нет. И вообще, я пытался заговорить с ней еще до брака, только девчонка шла на контакт неохотно. С чего Лида взяла, что сейчас Ксюша начнет со мной общаться?
Блядь!
Вся эта ситуация ужасно злила. Выбешивала эта неизвестность и неопределенность. Я вышел из кабинета, спокойно прошел в столовую и сел, как всегда, во главе стола. Приборы на две персоны по привычке стояли на своих местах, разложены идеально по всем правилам этикета, а запах… непередаваемый. Лида, как всегда, бесподобна. За это я ее и ценил – за прекрасные кулинарные шедевры.
Принимаюсь за трапезу, стараясь не задумываться о жене. Нам все равно рано или поздно придется встретиться лицом к лицу. Неважно, когда это произойдет сейчас или через пару часов. Это неизбежно. Не знаю, готов ли к этой встрече. Скорее да, чем нет.
Внезапно слышу классическую музыку, заставляющую меня замереть на месте с приборами в руках. Ту, под которую когда-то танцевала Ксюша на спектакле. Вспоминаю, как она грациозно двигалась, как поднимала идеально прямую ножку, как сверкала светлыми глазами, очаровывая зрителей своим шармом. Однако воспоминания прошлого затмеваются громкими стуками. Как будто кто-то по полу бьет молотком.
Ксюша.
Это она. Не нужно задаваться подобными вопросами. Этот стук я узнаю из тысячи, эту музыку буду проклинать до конца своих дней, как и проявленную когда-то слабость перед женщиной. Перед той, кого давно любил и кого не мог забыть долгое время.
Вновь в голову лезут непрошенные воспоминания, причиняя боль. И злость. И раздражение. Не столько от того, что девчонка вновь ослушалась меня, сколько от болезненного прошлого. И тот факт, что сейчас Ксюша танцует в ненавистном мне зале, вызывало внутри накрывающую огромными волнами ярость.
Проклиная себя и заодно весь мир, резко поднимаюсь со стола и направляюсь к танцевальному залу. Хотел, как в прошлый раз, открыть ее и выгнать нерадивую девчонку, вновь пригрозив домашним арестом. Но что-то меня остановило за секунду до совершенного действа.
То ли воспоминания последствий предыдущего наказания, то ли еще что-то, но я каким-то образом не ломлюсь к Ксюше с криками, как разъяренный бык, наоборот – тихонько открываю дверь. На этот раз она надела пачку и собрала волосы в пучок. Стояла спиной ко мне, глядя на себя в зеркало, исполняла один из сложных элементов (насколько мне известно).
Как бы я не злился, как бы сильно меня не одолевали призраки прошлого, не могу не смотреть на нее, не следить за каждым движением. Как делал когда-то давно. Стоял у двери, дабы не выдать свое присутствие, восхищался красотой танца, движениями. Не такими, как у бывшей. Более грациозные, плавные, а когда необходимо, достаточно резкие.
Ксюша не заметила меня, пока не встала в финальную позу, вздернув в конце подбородок кверху. Показала характер во всей красе. Гордость. Непокорность. Нарушение системы. Это заставило меня улыбнуться. Еще ребенок. Но я хочу знать, что творится внутри этого самого ребенка, что заставляет ее идти на те или иные поступки. Хочу раскрыть ее. Для себя раскрыть.
Вдруг Лида права? Может, Ксюше действительно не хватает общения? С кем она разговаривала за все время пребывания в моем доме? Со мной? Я был постоянно занят и пытался дать ей время привыкнуть, не наседая своим присутствием. С прислугой? Вряд ли. Оставался только один вариант – Лидия, но та не так часто посещала наш дом, а в последнее время брала отгулы по личным причинам.
Остаюсь только я.
Почему бы мне не начать с простого разговора с Ксюшей? Почему бы не дать понять, что мне можно доверять? Но тут возникает другой вопрос. Готов ли я доверять ей после всего произошедшего ранее? Не знаю. Это очень рискованно. Опасно. Но другого выхода я просто-напросто не видел. Нам нужно наладить отношения. Это лучше, чем все время избегать друг друга, так и не объяснившись.
– Красиво танцуешь, – проговариваю, привлекая внимание девушки.
– Спасибо, – отвечает смущенно. Замечаю, как краснеет. Как в первую встречу. Тогда, в театральном костюме она выглядела взрослее, но через маску грима я рассмотрел застенчивость молодой девушки.
Робеет, стесняется, словно я застукал на чем-то постыдном. Хотя, учитывая прошлое подглядывание, понятна подобная реакция.
В тот раз от меня последовало наказание за то, что вторглась на запретную территорию. Даже сейчас мне неприятно стоять в ненавистном помещении, наполненном когда-то красивыми воспоминаниями. Но я не гнал девушку. Пониманию, что танцы ей необходимы так же сильно, как и мне заточение в кабинете. Нам нужно было подумать, согласовать все с самими собой.
Я считал, что все для себя решил, что знал, на что шел, только стоило увидеть застенчивое девичье лицо – все полетело к чертям. Но в одном уверен на все сто процентов.
Больше не стану стоять на месте и ждать, когда рак на горе свистнет. Нужно действовать…
Глава 17
Ксюша.
Дежавю. Порой это чувство преследовало чаще положенного. Даже сейчас, находясь в зале без ведома мужлана, ощущала повторение прошлого. Повторение вчерашнего дня. Но на этот раз он не прервал меня, дал закончить мою любимую партию. Дал возможность успокоиться после
