основным тропинкам, так как его спутница совсем неопытная. А вот с лошадью есть проблемы. Просим нас извинить, но сегодня выходной, и все животные или на прогулках, или на занятиях.
— Что, совсем никого нет? — уточнил Ракеш, усмехнувшись над определением Вики, как неопытной. — Снимите кого-нибудь с тренировок, — он безразлично пожал плечами, скрывая нервозность из-за того, что управляющий тянет время.
— Пойдемте на конюшню, вберете сами, — вздохнул тот, — Но, боюсь, что выбор невелик. Если бы предупредили заранее, как господин Санджей, мы бы вам оставили превосходного жеребца.
— Пойдемте, — резко бросил Радж, задетый за живое упоминанием о том, что брат еще вчера запланировал поездку, и ведьма наверняка о ней знала, но в силу вредности и упертости не обмолвилась ни словом.
Ракеш и управляющий шли по конюшне вдоль денников. Радж одного за другим отвергал всех лошадей: то недостаточно хорошо развитые ноги, то застоявшаяся и разжиревшая, то уже старая.
Постепенно Ракеш начал приходить в отчаянье от того, что брат уже так долго находится наедине с девчонкой, и, видимо, будет находиться еще долго, поскольку на этих клячах он до них доберется только через семь жизней. Но тут они дошли до денника Ракшеса. При виде благородного животного Ракеш изумленно распахнул глаза.
— Почему не сказали, что у вас есть верховая? За ним даже ветер не угонится, ведь они рождены в скачках. Сколько лет? — Ракеш восхищенно рассматривал нервно переступающего жеребца.
— Двухлетка, чистокровка, — равнодушно ответил управляющий. — Хотели держать для таких взыскательных членов клуба как вы, но видимо придется от него избавляться.
— Почему? — удивился Ракеш — Прекрасные гены. Объезженный?
— В том то и дело, — обреченно вздохнул управляющий. — Предыдущие хозяева начали его заезжать, готовя к скачкам, но что-то пошло не так. То ли конь психованный, то ли с жокеем не смогли найти общий язык, но они забросили это дело и продали жеребца. После он еще побывал в нескольких конюшнях, но все старались поскорее от него избавиться. Я вот тоже соблазнился на экстерьер и купил, но он продолжает всех дичиться. Даже, чтобы задать ему корм пришлось использовать трех конюхов — двое держали вилами, а один работал, так и то умудрился задеть копытом, теперь еще и больничный оплачивай, и конюшня лишилась рабочих рук.
— Характерец, — усмехнулся Ракеш. — Давайте, попробую на нем проехать, я умею обращаться со строптивыми лошадями. И, если резвость понравится, то я куплю его. У меня на заводе как раз есть для него кобыла. Жаль терять такие гены.
— Воля ваша, но кто же его седлать будет? Конюхи подойти боятся.
— Распорядитесь, чтоб седлали, я его подержу — отозвался Ракеш.
Радж открыл дверь денника и, стараясь зайти с боку, чтобы не попасть под твердые копыта, начал неторопливо подходить к Ракшесу, приговаривая чарующим голосом успокоительные слова. Жеребец тревожно запрядал ушами и сделал попытку отскочить от приближающего и неизвестно чем грозящего мужчины, но помешал привязанный повод, и тогда снова стал бить копытами в стены денника, стараясь вырваться на свободу. Ракеш неодобрительно посмотрел на управляющего и медленно завел руку за спину.
— Яблоко, морковку, сахар — не меняя тональности, произнес он, не переставая при этом приговаривать, обращаясь к коню. Через некоторое время, управляющий передал красивую аппетитную морковку, и Ракеш протянул ее Ракшесу.
Едва конь начал есть угощение, как Ракеш, так же медленно и неторопливо, положил вторую руку на коню на лоб, между глаз, и ласково почесал, а когда жеребец доел, то погладил и его нос со вздрагивающими ноздрями. Продолжая тихо и успокаивающе разговаривать с животным и поглаживать лоб, Ракеш отвязал повод и тихонько повел Ракшеса из конюшни.
Пока он разговаривал с жеребцом, конюхи сделали несмелую попытку оседлать строптивое животное. Но едва подошли, как Ракшес снова возмущенно заржал и сделал попытку встать на дыбы, но железная рука, удерживающая его под уздцы, не позволила этого, а вторая рука тем временем успокаивающе поглаживала по шее, а в ухо раздавался гипнотический голос, и конь позволил себя оседлать.
Но на этом издевательства над Ракшесом не закончились. Едва на спину водрузили седло, как тут же стоящий рядом человек легко взлетел и оказался на его спине. Ракшес на мгновение замер, оценивая ситуацию, а затем, встав на дыбы, забил в воздухе копытами, но не смог избавится от лишнего веса на спине. Тогда он пустился вскачь по площадке для выездки. Он кидался из стороны в сторону, лягал воздух задними копытами, снова вставал в свечку, пугая других лошадей, но его мучитель держался как приклеенный и только натягивал повод, причиняя незначительную, но чувствительную боль мягким губам и подчиняя своей воле.
Ракшес еще немного побрыкался, понял, что от наездника ему не избавиться и, смирившись, побежал в сторону джунглей, куда направил человек, сумевший совладать с его силой и характером.
***
— У вас с сестрой просто удивительные способности к верховой езде, — удивленно глядя на Вику, сказал Санджей.
— Природный талант, — снова рассмеялась Вика. Она уже давно не чувствовала себя так легко, как сейчас, практически слившись с животным в единое целое и подстроившись под его шаг, она наслаждалась прогулкой. Хотелось дослать кобылу, чтобы шла порезвее, но Вика сдержалась, понимая, что еще недостаточно освоилась в седле.
Тяжелые косы всадницы плясали за спиной, глаза сверкали радостью, щеки от возбуждения, рожденного неспешным шагом лошади, разрумянились, и поэтому Ракеш, выскочив на двух всадников с тропы, примыкающей к их проложенной трассе, и ослепленный открывшейся его взгляду картиной, резко натянул повод. Недовольный столь бесцеремонным обращением, Ракшес встал на дыбы, намереваясь сбросить наглеца, и возмущенно заржал.
Робкая кобылка, которая чувствовала себя вполне спокойно рядом с Аладдином и испуганная шумным и напористым появлением незнакомого коня, на долю секунды замерла, а потом, прижав уши и вытянув шею, резко сорвалась с места и, не разбирая дороги, понеслась чащу.
«Нет!» — только это слово пронеслось в голове Ракеша — по всем признакам лошадь понесла. Даже опытные наездники с трудом справляются с испуганным животным, что говорить о девчонке, впервые севшей в седло.
Твердой рукой он присмирил нервничающего Ракшеса и пустил его в карьер.
«Только бы осталась жива», — метались в голове мысли, когда он приподнялся в стремени, склонился, практически коснувшись шеи коня, и направил его в джунгли, по следам исчезнувших кобылы и новоявленной амазонки.
Подгоняя Ракшеса, Ракеш несся через джунгли, без труда определяя по сломанным веткам и кустарнику, в каком направлении помчалась взбесившаяся лошадь.
Следом за ним, спустя несколько минут, понадобившихся,
