твердости в ее имя, и она немного оживает.
– Прости, – шмыгает носом, смешно трет его ладонью, сев ровно, но не слезает с меня. – Я просто так испугалась.
Опускает глаза, и я чувствую, как она нервно начинает мою футболку в руках мять, задевая торс.
Уже на грани, хватаю ее руки и заставляю на себя посмотреть.
– Даша, не заставляй меня снова приводить тебя в чувство поцелуем.
Смотрит секунду, и после дерзко выдает.
– Ну так поцеловал бы.
Все. Я в нокауте.
Она меня сделала.
Даша
Нет ну правда. Чем он меня напугать пытался?
Куда уж больше?
Я за этот час до такой степени себя накрутила, что мою психику сейчас и танком не пошевелить.
Далер трет лицо своими ладонями и откидывается на спинку дивана.
«И почему я до сих пор на нем сижу?»
Только подумала об этом, как он опустил ладони вниз, но расположил их рядом с моими ногами, так что коснулся их кончиками пальцев… а потом еще, погладив немного… и еще.
Переместил свои руки на колени и повел ими вверх по моим бедрам.
Делаю слишком громкий вдох, потому что этого так мало и так горячо. Он горячий…
Смотрю на него.
Глаза закрыты и от них идут лучиками морщинки, видно, как зрачки бегают или просто поднимаются вверх, словно он их закатывает.
Лицо расслабленным кажется, но желваки все шевелятся, открывая его чувства мне.
Тяну свою руку и дотрагиваюсь колючей бороды. Меня сводит с ума седина, что теряется в темной густой поросли.
Далер замирает, а я двигаюсь дальше. Обрисовываю мужскую челюсть. Все дальше, к уху. Трогаю мочку и глажу шею.
Слышу, как он тяжело дышит, а на бедрах мужские пальцы сильней впиваются в кожу.
Рассматриваю немного смуглую кожу, я на его контрасте просто Белоснежка, и кажется мне нравится этот факт. Мужские губы приоткрываются, и я тянусь к ним сама, но меня за пальцы на ногах трогают маленькие ладошки и томное молчание прерывает детский писк.
Улыбаюсь, обернувшись вижу, что Рамиль схватился за мою лодыжку и стоит.
– Смотри, – шепчу Далеру, и он открывает глаза.
– Держи его, – вдруг резковато произносит.
– Он умеет сам. А если и плюхнется, то на попу.
– А я сказал держи, – обхватывает мою талию, и наклоняется вперед, взяв за ручку своего сына и тем самым вплотную прилегая ко мне всем телом.
Улыбаюсь, потому что мне нравится его забота о ребенке. То, как он готов рвать всех вокруг.
Рамиль стоит, облокачиваясь животиком к дивану и в итоге ложится на него приподнимая коленку, пытаясь забраться.
– Иди сюда, сорванец, – хмыкает весело мужчина и поднимает его, усаживает, между нами, к слову, я по-прежнему на своем месте.
Далер возвращает убранную руку на мою поясницу, и я отчего-то замираю вот так.
Зависаю в мгновении.
Халилов неотрывно смотрит на меня, будто мы думаем об одном и том же. Уголки моих губ дрожат, но я так и не успеваю улыбнуться, потому что у Далера звонит мобильный и она аккуратно, убирает сначала Рамиля с себя на диван, а затем туда же и меня.
– Ян?
Он встает и меряет шагами комнату, разговаривая с братом. Малыш ползет на мои колени. Ставлю его на ножки, аккуратно придерживаю, и он тут же принимается щипать мое лицо, что я пищу от того, как он царапает кожу.
Ощущаю на себе взгляд и улыбаясь малышу поднимаю глаза и сталкиваюсь с мужским черным, колким, но таким волнующим.
Далер стоит, засунув одну руку в карман классических брюк, а темная рубашка красиво облегает стройное мужское тело. Верхние пуговицы небрежно расстегнуты, и на массивной шее виднеется несколько цепочек.
Рамиль пищит, как и я до этого хлопая меня по щекам, возвращаю ему свое внимание.
– Позже я сказал. Все давай.
Заканчивает звонок, стоит на месте.
Ненавязчиво оглядываю его.
– Далер? Что-то случилось?
Если честно, я, только сейчас посмотрев на него вспомнила о том, что было буквально недавно.
– У меня просьба к тебе, Даша, – его холодный тон меня немного приземлил.
– Какая?
– Гуляй на заднем дворе. И не часто.
– Да мы можем вообще не выходить. В гостиной обе двери открываются, фактически на улице себя ощущаешь.
– Нет. Я же сказал на заднем дворе. Ладно?
– Ладно. Что это… Точнее кто это был?
– Не знаю, но скоро буду знать, – стиснул челюсти и резко отвернулся, встав в профиль.
«И не скажешь, что этому мужчине сорок лет».
Стоп! А когда именно у него день рождения? Не спросишь ведь вот так в лоб? Тем более он говорил какой подарок от меня желает.
Вспомнив ту ситуацию, чувствую, как краснею, и не только. Ужас. Распутница-Даша.
– Мне нужно ехать на пару часов вечером, – будто сам с собой говорит. Слегка отрешенно даже.
– Эм… Ясно, – правда не понимаю зачем он мне это говорит.
– А я этого делать не хочу, – резко поворачивает голову и смотрит на меня.
Ну почему его взгляд, как молния? Посмотрел и сразу в тысячу вольт разряд.
– Далер, если ты из-за меня, то не переживай, больше никаких истерик, под кровать залезу, если что.
Улыбаюсь ему, но юмор мой кажется не оценили.
– Я рад, что ты веселишься, – бросает зло.
Ну что я могу поделать? У меня просто стресс так выходит.
– Только нихера смешного в этом нет, – снова начинает шагать по комнате, не замечая нас с малышом.
Рамиль болтает на своем, этот «самолет» изображает, а я сижу и наблюдаю за отцом и сыном.
– Не подходи к окнам и вообще не броди по дому. Я приеду как смогу быстро. Ладно? – вновь обращается ко мне.
– Ладно. Настолько все плохо?
– Пока что никак. Но, если вдруг сдвинется с места, я тебе обязательно скажу. Я уеду в восемь, – язвит он и взглянув на меня уходит.
– И что это было?
К семи спускаюсь ужинать, потому что Надежда Степановна к этому времени оставляет еду на плите и уезжает.
Рамиль днем плохо спал, и пришлось его разбудить тогда, на улице, поэтому пришлось уложить его сейчас.
В доме такая тишина, что я слышу, как дождь тонко стучит по стеклам дома.
Спускаюсь медленно, словно чего-то боясь, ожидая…
Скорее всего Далер еще дома и возможно в кабинете как обычно.
Набираю ароматную молочную кашу, мысленно благодаря домработницу.
Сажусь за стол и даже не успеваю поднести ложку ко рту, как Халилов пугает меня, внезапным появлением.
– Приятного аппетита. Для меня найдется порция?
– Не подкрадывайся больше так, я не хочу умереть молодой от инфаркта. Надежда Степановна
