приготовила вам мясо запеченное и пюре.
Не отвечает, просто опускается на стул и ждет, без стеснения разглядывая меня.
– Хоть бы постеснялся, – пробурчала, ставя тарелку.
– Я не пацан, чтобы стесняться. Не носи такие облегающие штаны.
– Ага, я виновата.
Усмехаясь, принимается за ужин.
Кое-как поборов неловкость начинаю кушать, то и дело поглядывая на Далера. Представляю такого в ряды обычных офисных сотрудников, к примеру, там бы велась вечная борьба за сердце мужчины.
Не представляю, как справлялась его мать. Быть женой и растить детей в такой жизненной гонке и вечном страхе.
Далер не сказал, как она умерла, но думаю это было ужасно. И правильно ли это, пытаться вести обычный образ жизни, если таковая отнюдь невозможна?
Не мне судить, но я стала свидетелем, и начинаю понимать, о чем шла речь, когда он говорил, что женщина совмещала в себе все качества.
Верность. Это и есть самое главное.
Она определяет степень уважения мужчины и любви.
Смогла бы я вот так? Даже не знаю. И я думаю об этом не ошибочно так ведь? В моей жизни сейчас все вертится вокруг единственного мужчины, точнее двух мужчин. И то притяжение, которое сносит с ног разум невозможно игнорировать.
Я не люблю самообман. А в данной ситуации он вообще невозможен.
Вздыхаю и замечаю, что пока я размышляла, Далер следил за мной опустошив тарелку.
В такие моменты кажется, что он читает меня.
Собрала посуду и начала мыть.
Не очень люблю, когда позади меня, за спиной кто-то есть… Но сейчас этот факт поднимает уровень адреналина.
Мы притягиваем друг друга, и даже сейчас я хочу, чтобы он ко мне подошел, но Далер ясно дает понять, что для него в жизни, женщина ненужный элемент. Отталкивает и сам же вновь нарушает эти границы. А еще я пытаюсь понять, кто из нас больше боится приблизиться слишком сильно?
Положила последние вымытые приборы в шкафчик и обернувшись испытала разочарование… не заметила, как он ушел.
В девять проснулся Рамиль и до половины одиннадцатого, я его заигрывала, чтобы он как можно больше энергии потратил. Самое забавное, что именно после слов Далера не бродить по дому без надобности, мне захотелось это сделать, как только уложила малыша.
Мне было неспокойно.
В гостиной стоял стеллаж с книгами, но интересного ничего я там для себя не выискала. Быть может подсознательно я просто ждала его. Не знаю.
Но когда по моим подсчетам, прошло уже около трех часов с момента отъезда Далера, меня словно на американских горках прокатили. Внутри живота скрутило и сжалось все настолько, что я еле разгибалась.
Легла на диване в комнате Рамиля и включила игру на телефоне. Чем еще мне было заняться, если сон не шел?
Будто кожей ощущала опасность и тревогу, надеясь, что это мое воображение.
Ближе к двенадцати на первом этаже раздался такой грохот, от открываемой двери, а после я услышала громкий крик, кажется Гены. Он звал меня.
Вскочила, как была в шортах и майке.
Неслась так быстро как могла, а спустившись увидела, что Мурад, Гена и остальные несколько человек были в крови.
– Что… – дыхание ускоряется вместе с пульсом, который громыхает в висках. – Что… слу…?
Не задаю свой вопрос до конца, потому что веду глазами по гостиной и вижу, что на двух диванах лежали Ян и без сознания Далер, возле которого всхлипывая, сидела та самая рыжеволосая девушка, которую я однажды видела в городе, прижимая ткань к ране выше груди.
Чувствую, как по щеке катится слеза… От страха… от сильного страха и ощущения беды… но не потери!
Срываюсь и быстро приближаюсь к ним.
– Что случилось? – все же задаю вопрос, сразу хватая ножницы и разрезаю футболку на Яне, а после подвинув девушку, но не ее руку, рубашку Далера.
– Стрельба. Делай что можешь, я пока вызову кого надо.
– У него плечо задето, – рассматриваю аккуратно Халилова старшего, – почему он без сознания? Крови много было?
– Там достаточно было ее поверь, – отвечает Гена.
– Понятно. Иди звони. Мурад, аптечку неси, все что есть в доме.
Подхожу к дивану, на котором лежит Ян.
У него по касательной прошло. Но тут два ранения, на руке и животе. И он в сознании, не сводит глаз с брата.
– Ему помогай, у меня херня.
– Ладно, тогда не напрягайся.
– Держи, – отдает мне пластиковую коробку вернувшийся Мурад.
– Спасибо. Протри руки спиртом, возьми бинт, обработай раны антисептиком и как можешь наложи повязку, я буду Далеру помогать.
Он кивает и принимается выполнять мои поручения.
Поливаю спиртом свои руки и выдохнув подхожу к нему.
– Какая была кровь? Темная или алая?
– Что? – девушка отмирает и явно не понимает мой вопрос.
– Сосредоточься, – повышаю голос. – Кровь была темной или алой? Это важно знать.
– Темная была. Да, темная. Я сразу бинт стерильный приложила, давила как могла, мы быстро действовали. Я была рядом, а потом… – она тараторила, а я уже действовала.
Вспоминала все свои навыки, которые только нам вкладывали на занятиях. И была рада тому, что я врач.
– Принеси подушки с дивана с соседней комнаты, нужно чтобы он был выше линии сердца.
– А какой комнаты? Я тут ничего не знаю.
– Та дверь, – указываю ей и продолжаю свои манипуляции.
Повязку наложить не удалось, потому что пуля была внутри. Самой ее доставать не пришлось. Так как не смогла бы, и врач, вызванный Геной, прибыл быстро.
Мужчина действовал четко. Со знанием дела. Сразу же начал восполнять кровопотерю и занялся пулей.
Девушка ушла в другую комнату, я проверила ребенка и снова спустилась вниз.
Ян уже вполне нормально себя чувствовал, в то время как Далер…
У меня перехватывало дыхание смотря на него.
Хотелось, чтобы он был в сознании. Был здоров. Могло случиться непоправимое.
Сейчас, реальность была как на ладони. Не было розовых полутонов, не было вообще никакой радуги. Вот его жизнь, и я становлюсь ее частью, как бы не упиралась.
– Нужно его переложить отсюда. Здесь на этаже есть пустые комнаты?
– Да. В той стороне, – указал Гена. – Пойдем покажу, там надо бы порядок навести, наверное.
Я не могла не заметить, что Мурад стоит в стороне, и слишком нервный, а второй и не смотрит на него. Не обращается даже.
Быть может, ситуация так повлияла?
Постелила чистое белье. Оставила в комнате медикаменты. Чистую одежду.
Продолжала и продолжала ходить и носить все что приходило в голову, лишь бы не останавливаться. Лишь бы не
