— Им ничего не понадобится, Хлоя! Я их мать. Если понадобится, они могут попросить меня, — кричит ей в спину Клаудия.
Хлоя кивает и выходит за дверь.
Я кладу руку ей на спину, пока мы спускаемся по ступенькам к машине. Я сажусь на водительское сиденье, а она — на пассажирское. Она не сопротивляется. Я вижу поражение в ее глазах.
Я выдыхаю, когда выезжаю из района.
— Хлоя, я не знаю, как ты это делаешь.
Она смотрит на меня.
— Что делаю?
— Разбираешься с ней.
— Я делаю это ради детей. Не для нее.
— Я удивлен, что она не позволила им остаться. Казалось, она не хотела проводить с ними ни минуты во время игры.
— Поверь мне, она не хотела проводить с ними время.
— Что ты имеешь в виду?
— Когда она позвонила, она попросила меня одолжить несколько сотен долларов. Я сказала, что у меня их нет. Она потребовала, чтобы я вернула детей домой, иначе она вызовет полицию.
Ого. Вот это наглость у ее сестры.
— Детка, если ты еще не поняла, я и есть полиция. Ты сказала ей, что там уже есть один?
Она смотрит на меня. — Я не хочу втягивать тебя или других представителей правоохранительных органов в драму моей семьи. Не говоря уже о том, что люди говорят. Она и так создает мне достаточно проблем, просто будучи ею. Не нужно записывать бесконечные визиты полиции в мой дом.
— Может, тебе стоит подать на нее в суд и побороться за опекунство.
— Я пыталась, но я ничего не могу сделать. Она проходит тесты на наркотики. У меня нет власти, и если я зайду слишком далеко, дети могут оказаться в приемной семье до того, как пройдет процесс усыновления. Если я вообще смогу их усыновить. Это сложно. Система хочет, чтобы дети оставались со своими родителями. Клаудия использует это в своих интересах со мной.
— Ты когда-нибудь попадала с Клаудией в ситуацию, которую ты бы назвала небезопасной?
— Несколько раз, да.
— И?
Она возится с кольцом на пальце.
— Я угрожала вызвать полицию, если она не позволит мне уйти с детьми. Клаудия не любит полицию, — говорит она и смотрит на меня.
Я хватаюсь за руль.
— Шокирующе.
— Очень сильно.
— Мне нужно, чтобы ты мне пообещала. — В машине темно, поэтому я не могу разглядеть выражение ее лица.
— Что именно?
— Всякий раз, когда ты пойдешь туда, чтобы убедиться, что дети или ты не попали в опасную ситуацию, ты будешь звать меня с собой.
— Я большая девочка, Кайл, — отвечает она осипшим голосом.
— Я прекрасно понимаю, что ты сильная, как черт, Хлоя, но ты не непобедима. Как и те дети.
— Хорошо.
Я коротко окидываю ее взглядом.
— Хорошо, что?
— Я буду звонить тебе, прежде чем посещать какие-нибудь сомнительные трейлеры.
Ее уступчивость без лишних аргументов меня удивляет.
Когда мы возвращаемся в ее дом, я иду за ней на кухню, где она берет несколько бутылок воды из холодильника, а затем ведет меня обратно в гостиную. Я сажусь рядом с ней на диван, и она подтягивает ноги под задницу, слегка повернувшись ко мне лицом.
— Если ты не против, я хотел бы узнать, где их отец? — спрашиваю я, беря попкорн из миски, которую Трей принес ранее.
Хлоя пожимает плечами.
— У них разные, и, если честно, я не знаю.
— Ты не знаешь, кто они и где они?
— Последнее, что я слышала, отец Глории сидел в тюрьме, а отец Трея был мудаком, который решил не участвовать в его жизни. — Она закатывает глаза. — Точно в духе моей сестры.
— Это всегда было так? Она бежит к тебе каждый раз, когда ей что-то нужно? Быть небрежной и ждать, что ты решишь проблему?
— Сколько я себя помню.
Я опираюсь рукой на спинку дивана и изучаю ее.
— Если тебе когда-нибудь понадобится помощь с ними, дай мне знать.
Она улыбается мне.
— Если честно, им бы это понравилось. — Она делает большой глоток воды и потирает нижнюю губу. — Ты нравишься Трею, и я думаю, что ты будешь хорошо влиять на него.
Я высокомерно ухмыляюсь.
— А что тут может не нравиться, детка?
Она толкает меня в грудь.
— Может быть, я попрошу его замолвить за меня словечко перед его тетей.
— Хм… ты уже можешь замолвить за себя словечко, — шепчет она.
Снова удивляя меня, она устраивается на моих коленях и обхватывает руками мою шею. Я закрываю глаза, когда она слегка прижимается ко мне, ее сердцевина трется о мой растущий член.
Я улыбаюсь и провожу пальцами по щели между ее губами.
— Знаешь, я кое-что понял.
— Что именно, офицер?
Я массирую ее грудь поверх топа, двигаясь круговыми движениями.
— Ты не познакомила меня со своей постелью. — Я провожу пальцами по ее мягким волосам. — Это кажется несправедливым, раз ты так хорошо освоилась в моей.
Мой член запульсировал, когда она соскользнула с моих колен и протянула руку.
— Тогда позволь мне познакомить тебя с ней.
Мое внимание приковано к ее заднице, и я удивлен, что не натолкнулся на стену, когда она ведет меня в свою спальню. В комнате становится светлее от включения света, и она не теряет времени, прежде чем раздеться. Хлое нужен этот вечер — ей нужно забыться, расслабиться, освободиться от своих проблем.
Что может быть лучше, чем мои пальцы, мой язык, мой член?
Я открываю рот, чтобы рассказать обо всех грязных вещах, которые я буду делать с ее телом сегодня вечером, когда в моей голове появляется мысль. Да. Вместо моего первоначального плана повалить ее на кровать и поглотить ее киску, я направляюсь к ее тумбочке, пока она стоит, наблюдая за мной.
Она останавливается на середине расстегивания лифчика.
— Что ты делаешь?
— О, ничего. Продолжай в том же духе, — отвечаю я с ухмылкой, не отрывая взгляда от тумбочки. Я отодвигаю трусики и лифчики, пока не нахожу то, что ищу. Ее лицо краснеет, когда я поворачиваюсь и беру в руки ее вибратор. — Я хочу, чтобы ты показала мне, как ты им пользуешься, Хлоя.
Она замирает, переводя дыхание, а румянец на ее лице становится все краснее.
— Что? — Слово вырывается из ее пухлых губ.
Я протягиваю ей вибратор.
— Покажи мне, что тебе нравится.
Ее рот открывается, и она проводит рукой по волосам. Когда она двигается, ее лифчик падает на пол, и я облизываю губы при виде ее идеальных грудей. Я хочу сосать их, ласкать ее, трахать ее, но желание посмотреть, как она играет с собой, берет верх над всеми этими желаниями — на данный момент.
Я подаюсь вперед, и она вздрагивает, когда я провожу рукой по ее бедру.
— Хлоя, я никогда не хочу, чтобы ты чувствовала себя неловко рядом со мной. Я никогда не буду осуждать тебя за то, что тебе нравится или не нравится в спальне. — Я включаю вибратор, провожу им по ее животу, а затем опускаю его к ее ядру, проводя им по ее трусикам. — Если ты хочешь показать мне, я буду рад. Если нет, мы можем сделать все остальное, что ты захочешь.
Свободной рукой я обхватываю ее грудь, провожу языком по соску, а затем обхватываю его губами, продолжая поглаживать вибратором. Я теряю хватку, когда она вырывает его из моей руки и отступает назад. Она колеблется, забираясь на кровать, но по мере того, как она наблюдает за тем, как я смотрю на нее с желанием, ее уверенность растет.
Да, блять.
— Черт, Хлоя, — говорю я. — Ты чертовски сексуальна, детка.
Мои слова придают ей больше смелости, и она спускает трусики вниз по ногам, сбрасывая их с себя. Я хватаю пуфик, стоящий в углу комнаты, и придвигаю его к кровати, сажусь и готовлюсь к самому захватывающему шоу, которое я когда-либо видел.
— Я мечтал об этом.
Мне требуется несколько секунд, чтобы расстегнуть брюки, и моя рука обхватывает член еще до того, как они падают на пол. Она раздвигает ноги и демонстрирует себя на всеобщее обозрение — для меня, блять, для меня. Я близок к тому, чтобы взорваться, прежде чем сделать первое движение. Как мне повезло с таким зрелищем и опытом — ума не приложу. Она ласкает вибратором сначала свой клитор, потом щелочку, а затем медленно вводит его внутрь себя. Я сбрасываю с себя рубашку и не свожу с нее глаз.
