с помощью акушерки. Она предлагала мне что-то вколоть, но я понимала, что не нуждаюсь в этом. Видимо, мой болевой порог не воспринимал схватки всерьез. До поры…
В середине первого концерта для фортепиано со скрипкой я поняла, что вот оно. Боль стала сильной, почти невыносимой. Я впивалась пальцами в кушетку и где-то на фоне полуобморока ловила новые ощущения.
Акушерка моментально позвала врача. Та диагностировала полное раскрытий и начало потуг. Значит, скоро все закончится. Или начнется.
Я постаралась не думать о сложностях, прогнала страх и просто сосредоточилась на встрече с малышом. Еще немного работы, и через полчаса я услышала крик.
– Мальчик, Сашенька. Как и договаривались, – сообщила врач.
– Да, за девочку Женя бы нас убил, – почти пошутила я.
На самом деле я понятия не имела, как бы отреагировал Гриф. Да и мне было плевать.
Но доктор прониклась замечанием и чуть нервно рассмеялась. Акушерка передала мне сына. Она немного грубовато, но со знанием дела потеребила мой сосок и сунула его в рот младенцу. Тот бойко присосался. Я заревела.
– Спасибо вам всем большое, – поблагодарила я всю команду.
– Тебе спасибо, солнышко, – ласково ответила за всех акушерка. – Молоденькая, а не орала, старалась. Видно, что готовилась. Все бы так рожали, я бы тут жила.
Доктора засмеялись. Неонатолог забрала у меня сына для осмотра, уточняя:
– Знатный пупс. Щекастый. Как назовете?
– Данис, – сообщила я, снова привлекая всеобщее внимание.
– Оу, как интересно, – проговорила моя врач.
– Да, сильное имя, – покивала неонатолог.
– Папе понравится, – снова вклинилась гинеколог.
Я усмехнулась и как в старом фильме «про нашу победу» уточнила:
– Да, его папе очень понравится.
Пока в шуме и возне осматривали моего сына, я лежала и тихонько плакала. Счастье рождения било меня так странно по всем чувствительным местам. Мысли о Марате ничуть не помогали успокоиться. Обычно я умела запретить себе о нем думать, но сейчас не могла.
Да, я обязательно расскажу ему. Не сейчас, но однажды. Уверена, он простит меня. Не сейчас, но со временем. И абсолютно точно я знала, что Марат полюбит нашего сына. Не сейчас, но когда-нибудь.
Сейчас я должна была жить ради Даниса. Ради Дана. Все мои мысли должны работать на его благо. Единственное, что сейчас было важно – это побег. Но у меня оставалось еще несколько часов просто для счастья. Мне снова дали на руки сына, и он снова не отказался от груди. Я бы не отдала его больше никогда и никому. Но разум подсказал не противится, когда акушерка сообщила, что может унести ребенка, чтобы я могла немного отдохнуть.
Два часа я спала в палате, потом мне привезли Дана.
Оттягивать момент я больше не могла. Пришлось написать Жене, что я родила. На фоне гормонального всплеска было очень непросто общаться с истерично счастливым Грифом. Несколько раз я чуть было не сорвалась, желая послать его в задницу, но сдержалась. Я боялась, что Женя придет увидеть ребенка. Здесь многих папочек пускали через отдельный вход, если была проплачена частная палата. Но Гриф не был отцом, поэтому и не спешил увидеть своего не сына. Он пообещал, что закатит праздник для ребят. Мне эта информация была ни к селу ни к городу. Правда, потом я поняла, что это на руку.
Пусть бухает неделю, а я пока все разузнаю и исчезну.
Но мои планы сразу стали рушиться. Оказалось, что мои выделения слишком обильные. В общем, состояние не внушало особых опасений, но меня осматривали постоянно, чаще, чем остальных гоняли на УЗИ. Я узнала о каких-то сгустках, которые вызывали беспокойство.
Узистка говорила, что это в общем нормально, дежурный врач хмурился, а моя гинеколог на всякий случай не велела убирать из руки катетер.
Мое пребывание в роддоме сразу увеличилось на несколько дней.
Это было хорошо и плохо. Я не хотела тянуть, но одновременно появилось время продумать побег спокойнее и подробнее.
Я все лучше обращалась с маленьким. Дан в первую ночь почти не спал. Не знаю, что это было, но мы оба вымотались и наплакались. Зато на следующий день проспали просто отлично. Еще через один пришло молоко. Я сразу попросила пригласить консультанта по грудному вскармливанию. Каких только услуг сейчас нет в роддомах.
Акушерка вроде как тоже учила кормить, но именно консультант подсказала мне разные позы и объяснила, как выглядит правильный захват.
Пока Женя продолжал квасить с друзьями, я восстанавливалась, Дану сделали прививку, администрация больницы готовила документы. Я специально делала все очень приватно и сунула сестре несколько купюр. Ведь в свидетельстве Дана я не указала отца. Не исключено, что вся больница знала, кто мой врач, кто мой муж. А может и нет. Но я точно не хотела рисковать.
Женя очнулся на пятый день. Он позвонил и поинтересовался, когда меня можно забрать. Я начала ему рассказывать о сгустках и важности завтрашнего УЗИ. Гриф тотчас попросил избавить его от подробностей. Он как будто брезговал этими нюансами моего состояния. Уверена, если бы Женя мог выбирать, то взял бы себе уже взрослого ребенка. Без всех этих приколов с какашками, горшками и плачем по ночам.
Я когда-то разделяла такую позицию, но, родив Дана, поменяла мнение кардинально. Пусть встаю три раза за ночь, но какое же это счастье. Мне пока хватало сна. Днем иногда вообще было нечего делать. Я часто долго смотрела на Дана, пока он спал. Думала, он будет копией Марата, но малыш как будто сам на себя был похож. Он был просто ребенком. Симпатичным, щекастеньким, а не крошечным бородатым мужиком.
Много раз я представляла рядом Марата. Я хотела, чтобы он был сейчас тут, нуждалась в нем. Мне не нужна была мама, тем более Женя. Я не скучала по подругам. Моя прежняя жизнь и близкие люди превратились в прошлое. А вот Марата, который был просто эпизодом, я не могла отпустить. Конечно, из-за Дана. Теперь Марат всегда будет со мной.
Моя выписка неожиданно выпала на выходные. УЗИ мне сделали в субботу, хотя раньше понедельника велели не ждать. Женя тоже между попойками получил от меня ориентир на следующую неделю. Он вообще очень легко принимал все на веру. Как будто в выходные никого никогда не выписывали или никто не рожал. Я не разубеждала его.
У меня все было готово для побега и будет день-два форы, пока Гриф не хватится.
Я почти не спала, хотя должна была беречь силы. Скоро они мне очень понадобятся.
– Завтра на выписку. Все документы готовы. Выбирайте время, –
