— Хорошо. — кивает просветлев лицом.
— Жду внизу. — и выходит из палаты.
Сначало я хотела просто намеренно потянуть время. Представляя, как этого властного хищника, бесит каждая минута ожидания.
А увидев Анну Викторовну собирающуюся со смены домой, меня осенила гениальная мысль. И заглушив вопящую во мне сирену сомнений и страхов, поддаюсь проскачившей в голове безумной идее. Пусть это лишь капля в море, но это моя капля. Даже если из этого ничего и не выйдет.
Эта с шикарными формами женщина мой ангел хранитель, с той самой минуты, как вытолкала Сашу за дверь.
— Анна Викторовна! Подождите. — преодолевая быстрым шагом разделяющие нас с ней растояние.
— Васина. А ты чего, еще здесь? Понравилось что ли у нас? Тебя же выписали.
— Анна Викторовна мне вас сам бог послал. — с надеждой в глазах ищу поддержку в ее лице.
— Да что ты, прямо таки бог Васина. — улыбаясь, хлопает в ладоши этот ангел.
— Анна Викторовна, вы должны мне помочь…
И вот спустя десять минут, натянув капюшон до самого носа, выбегаю через служебный выход для медперсонала, и усаживаюсь в ожидающее меня такси, так же вызванное по моей просьбе Анной Викторовной.
— Новодмитреевский ЗАКС на Красноармейской пожалуста. — выдаю адрес сдедования водителю, изрядно подзапыхавшись.
— И поскорее если можно. — склонив голову вжимаюсь в спинку сидения, а выехав за территорию клиники облегченно выдыхаю.
— Вы когда нибудь разводились? — после пятиминутного диолога самой с сабой интересуюсь у таксиста. Тот окинув меня изучающим взглядом лишь отрицательно помахал головой в зеркало заднего вида.
— Жаль…
Мой содержательный разговор с водителем, прерывает входящий на мобильный.
Это Маринка. Подруга в свойственной ей манере и с вселенским возмущением, сообщает, уже известные мне новости. И о пажаре в школе творчества, и о визите коменды с уведомлением, о моем выселении. Я огорошиваю ее, что уже в курсе всей этой котовасии. А на ее недоумение и летящие вопросы ссылаюсь на то что мне неудобно сейчас разговаривать. Прошу ее успокоиться и обещаю ей все при встрече объяснить.
Но не успеваю и сбросить вызов, как мой телефон снова разрывается от входящего звонка, а на дисплее высвечивается Сашино имя.
Как и всегда у меня учашается пульс. А мое бедное сердце пускается в галоп.
Помедлив, сбрасываю звонок и ставлю телефон на беззвучный режим. А в голове уже карусель из мыслей.
Наверное, нужно отправить какую-то смс. "Что еще у врача" или "жду выписку."
Но не хочу. Пусть думает что хочет.
Пусть поволнуется по своей ЖЕНЕ. Иронизирую, находясь все еще под впечатлением его нахальной выходки.
Ему будет полезно.
Может перестанет принимать необдуманных и скорополительных решений. И вообще решать за других.
Бросаю не успевающий темнеть от количества входящих вызовов телефон в сумку, а потом и вовсе отключаю и стараюсь переключиться на что то другое, но не удается, мысли то и дело возращаются к Саше.
Надо признаться, где то внутри я все еще боюсь его гнева, а то что он разозлиться даже не сомневаюсь.
К черту его. Надоело бояться. Пусть хоть убьет.
Но тоненький голосочек внутри пищит. Может все-таки стоило бы написать смс, понятно что он все равно узнает, но у меня был бы запас времени.
Нервно кусаю губы и сижу как на иголках.
В конце концов что таково, что не ответила на звонок, может телефон в палате забыла или значит занята, и мне не удобно говорить. Не два же часа в самом деле прошло.
Успокоившись собственной логикой, сосредотачиваюсь на своих дальнейших действиях, тем более что мы приехали.
Потратив менее получаса, успешно подала заявление на развод.
Хочет принимать участие в жизне и воспитании ребенка, пожалуйста, он все-таки отец. Но для этого совсем не обязательно состоять в браке с его матерью. Но вместо облегчения внутри какая-то пустота. Списываю это на голод, с утра маковой росинки во рту небыло, в желудке пусто. Как и в кошельке, констатирую, пересчитывая оставшуюся мелочь. Зарплату мне так и не выплатили.
Осмотрелась, как на зло по близости не одной кафешки, где бы можно было хоть пирожок какой купить, да чаю.
Зато через дорогу Сашин ресторан, мы как то были там с ним один раз.
Вспомнив какие там пироженные в животе начинает урчать. Решаюсь пойти туда и что нибудь сьесть, пока в голодный обморок не грохнулась. Пусть запишут на счет ЖЕНЫ хозяина.
"Боже, Васина я тебя не узнаю" слышу голос своей совести в голове.
Отправляя в рот последний кусок божественного дисерта, поднимаю глаза от тарелки и натыкаюсь на Сашин гневный взгляд.
Сглатываю чуть ли не подавившись.
Но вместе со страхом испытываю и истинное наслождение.
Глава 35
Увидел свою сладко спящую девочку и не могу оторватся от нее, расматривал каждую черту, и скулы сводит от бешеного желания прикоснуться, и безжалостно целовать каждый миллиметр ее кожи.
А когда открыла глаза, а в них сотни невысказанных вопросов, десятки обвинений, а в словах горький яд обиды.
Сказать что я сожалел, испытывал муки совести, — ничего не сказать.
Я сдох блядь.
Жаль что нельзя отматать ленту жизни назад и сделать всё правильно.
Прислонил свою повинную голову к ее коленям, вдохнул ее запах и чувствую, как хмелею, будто кислородом месяц не дышал, и повело меня как пьяного. Желание в одну секунду стало настолько безумным, что казалось стены палаты грызть начну.
Хоть в петлю сука и волком вой. С мясом отодрал, проверяя на прочность выдержку, которая и так на волоске висит.
Соображать начал, лишь оказавшись не через одну стену и не один десяток ступеней от нее.
Блядь, вот что там можно делать целый час? Сжимал руками сотовый, удерживая себя от звонка мелкой. Меня хватило еще, менее чем на десять минут и вот уже вбиваю ее номер.
И только ебаное пип поет мне в уши. Но тут же набраю ее еще раз.
— Давай девочка, возьми трубку. — как бесектриса разрезал углы приемного покоя, наматывая шагами километраж.
— Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети.
— Блядь!
— Что за хуйня?
Уже через секунду стоял в ее палате.
Пусто сука! Пусто, черт возьми. Ни маленькой, ни вещей.
Стою ошарашенный, как тот бегемот из мультика, который боялся делать прививку и менял цвет.
Одному дьяволу известно, что творилось у меня внутри.
Да за что ты меня так ненавидишь?
За что издеваешся надо мной сука?
Дотронуться даешь и отнимаешь тварь ты такая. Хрен тебе. Не отдам. Не в этот раз.
Не знаю к кому я обращался к богу или дьяволу, только это был срыв.
Я не чувствовал земли под ногами, внутри глыба каменная.
Страх.
Едкий. Разъедающий. Выбивающий из сил. И тревога просто дикая.
Как же я проклинал себя сейчас. На каком адском огне жарился в эти минуты.
Я не понимал ничего от сьедающего меня безотчетного волнения и липкой паники, забыл как дышать. На автомате вбил номер Семена.
— Юли в палате нет. — и от звука своего голоса меня кроет изнутри.
— Обыщите здесь все. Перекройте все выходы. Найди мне ее, слышишь? — сжав кулаки, сквозь красную пелену бешенства, цежу в трубку.
Скинул Семена и вновь набрал ее. Словно от колличества набора что-то могло измениться. Или я вдруг дозвонюсь на выключенный телефон.
Мне казалось, что это какой-то мой крест. Словно я изо всех сил взбираюсь на вершину каменной горы, а она осыпается у меня под ногами и единственное что меня ждет, это пропасть… тьма. И мне уже сука не вырвать этот кусок счастья.
Телефонный звонок ворвался в мои утопические мысли.
— Ну что нашли? — нетерпеливо спрашиваю в надежде, но Семен тут же убивает ее на корню.
— Нет Александр Андреевич. В больнице ее нет. Но мы выяснили, что двадцать минут назад на такси от служебного выхода уехала молодая девушка, по описанию похожая на Юлию Николаевну.
