порываешься уйти? Не трону я тебя, если нельзя, просто посиди на мне. Обойдемся массажем.
– Все можно.
– Тогда тем более не понимаю. Сядь уже, а? Насиловать не буду, девственностью твоей клянусь.
– Очень смешно. Я сейчас вернусь.
– Куда?
– Мне нужно в ванную, – ловит уже меня за руку.
– Ты там и так была.
– Ну мне надо.
– Зачем?
– Не помню какие на мне трусы. Кажется, не очень красивые. Нельзя было просто отпустить меня?
– Не переживай, на мне красивые, – усмехнувшись произносит Миша, вновь потянув на себя. И в этот раз я уже не могу сопротивляться. В итоге сажусь на него сверху. Поза для меня непривычная. Слишком раскрытая, да я еще и в ночнушке. Хотя, о чем я? Он уже касался меня там, да и грудь видел. А учитывая, что я собираюсь заняться с ним сексом, это вообще ерунда. – Мне похрен какие на тебе трусы, – шепчет мне Миша на ухо. – Все равно их снимать.
Откуда взялся этот страх? Я же хочу этого. Хочу, чтобы Миша был моим, а я его, что ж так страшно-то? Наверное, из-за четкого осознания, что это произойдет сегодня.
Закинув руки Мише на шею, понимаю, что ни черта не понимаю. Как себя сейчас вести? Жаль… как же жаль, что я не выпила предложенный Никитой напиток. Я вся нашпигована сомнениями, в то время как Миша, наоборот, впервые расслаблен настолько, что улыбка не исчезает с его лица.
– Чего бы ты сейчас хотела?
– Честно?
– Да.
– Немножко похрабриться. Сделать вид, что я уронила что-то на пол, забраться за диван и слизать там виски.
– Чего? Какой виски?
– Который я вылила из кружки дважды, когда сегодня приходил Никита. Я просто не хотела с ним пить, делала вид, что пью, а сама выливала, пока он не видел. А вот сейчас жалею, что не пила, – Боже, ну зачем я сейчас это сказала?! И про Никиту ляпнула и про алкоголь. Вижу, как Миша нахмурился и стало еще больше не по себе. – Забудь, я чушь какую-то несу.
– Я такой страшный?
– Да причем тут ты?
– А что тогда?
– Да ничего. Я просто трусиха. Вынуждена признаться, что я тогда кино не очень хорошо с тобой смотрела. И теперь мне кажется, что я совершенно ничего не знаю.
– Я тоже.
– Что тоже?
– Тоже не смотрел с тобой порнуху. Я за тобой наблюдал. Сто пятьдесят оттенков красного, это было очень интересно.
– И все-таки ты гад. Но тебе везет, ты-то технически все знаешь, а я…, – прикладывает палец к моим губам.
– Все, Маш, хватит. Начнем с малого. Хочу, чтобы это сделала ты.
– Что?
– Снимай с меня рубашку. А затем расстегивай ширинку, – указывает взглядом на свои брюки. – Потрогай меня.
Сглатываю, переводя взгляд на Мишины брюки. Да что ж такое? И хочется, и колется.
– Тебе противно?
– Нет. Ты всегда чистый и от тебя хорошо пахнет. Уверена, что ты мылся.
– А то, с мылом и мочалкой, – иронично бросает Медведев.
– С мочалкой? А это не грубовато для него?
– В самый раз. Суровый Зуевский писюн и не такое вытерпит, – усмехаясь, произносит Миша.
Вот уж не думала, что в такой позе, да еще и касаясь такой щекотливой темы, Миша заразит меня весельем. И только спустя несколько секунд до меня доходит.
– Подожди. Зуевский?
– Ага. Я там родился.
– Город Зуй?
Вот теперь Миша хохочет не сдерживаясь. Никогда бы в жизни не сказала, что это тот самый угрюмый и серьезный Медведев. С одной стороны, видеть его таким приятно, но с другой – начинаю в себе сомневаться. Что не так?
– Я что-то не так сказала?
– Все норм. Это так, смешинку поймал.
– Почему?
– Анекдот вспомнил.
– Расскажи.
– Не стоит.
– Ну, Миша.
– Он не для тебя.
– Расскажи, – настойчиво повторяю я.
– Ладно. Собрались как-то хомяк, волк и заяц в Китай. Хомяк спрашивает, ну и как нас там будут звать? Волк: я буду–Вуй. Заяц–а я Зуй. Хомяк: ну а я тогда с вами не поеду.
Я бы хотела остаться с серьезным лицом, а еще пожурить Мишу за очередную пошлость, но не получается. Улыбка, как-то не спрашивая, появляется на моем лице.
– Так где ты родился, пошляк?
– Угадай с трех раз.
– Значит не зуй. Зуевск? – качает головой. – Зуевино? – и снова нет. – Ну тогда я не знаю. Зуйнялово? – Медведев смеется так, что запрокидывает голову. Конечно, видеть такого Мишу приятно, но пора бы и честь знать. – Ну, Миша, – обхватываю ладонями его лицо. – Как? Зуево! Которое Орехово? – снова качает головой. – Ну?
– По..п..пол…
– Что пп.. ппп. Ты плюнул в меня, между прочим.
– Пполная зуйня.
– Ну, Миша, – канючу в очередной раз, словно ребенок. – Тебе так сложно сказать, как она называется?
– Зуевка.
– Хм… ну я была близка. Это точно город? Слышатся нотки… небольшого города.
– Ты хотела сказать жопы мира? Потому что это и есть она.
– Тебе не нравится эта… попа?
– Ну эта попа, мне очень даже нравится, – в подтверждении своих слов, Миша перемещает ладони с моей талии на попу. – Отличная, я бы сказал.
– Это комплимент?
– Констатация.
– Ну а я буду считать комплиментом. Так что там с городом? Плохой?
– Для дворового детства в самый раз. Но не более того.
– И до скольки лет ты там прожил?
– Недолго. Еще до школы переехали в Киров. Ну вот, как от мочалки и члена мы пришли к моему городу?
– Ну вот и отлично, что пришли. А что было после Кирова? – Миша переводит на меня изучающий взгляд, но попу при этом не перестает сжимать через ткань сорочки. – Сюда ты когда переехал?
– Перед тем, как родилась Наташа.
– А дальше? Школа, девушка какая-нибудь?
Отвечать Миша не спешит, вместо этого он проходится ладонями по моим бедрам, задирая сорочку до белья. Едва заметно улыбается, видимо, взглянув на мои трусы. Впервые за весь вечер поняла, что я не только начинаю расслабляться, но и желаю поскорее избавиться от
