— Привет, Ангел, — поприветствовал я, хлопнув его по плечу, когда мы пожали друг другу руки. — Рад, что ты смог прийти.
— Счастлив, что могу помочь.
— Всегда рад тебя видеть, брат.
Он кивнул головой в сторону Раэля, который одарил его ухмылкой.
— Что, черт возьми, ты сделал со своей головой?
Я хихикнул, когда понял, что он говорит о кривом ирокезе, который носил Раэль с того утра, когда Рейт попытался побрить ему голову. Он никогда с ним ничего не делал, кроме как пытался соответствовать другой стороне, и это было не совсем правильно. Никто из нас ничего не говорил и решил, что он может ходить как хочет, и ему все равно, что это пиздец.
Факел не мог перестать смеяться, покачав головой и сильно хлопнув Раэля по спине.
— Я думаю, тебе идет.
— Отвали, Факел.
Мне нравился Факел. Он был отчасти тихим, но ему нравилось взрывать дерьмо, и старая поговорка о том, что тихие это те, на кого можно смотреть и бояться, была правдой. Ему нравилось быть поджигателем, и за этим было прекрасно наблюдать.
Презрение совершил свой обход, и мы крепко пожали друг другу руки. Этот брат всегда был напряженным. Парень был мрачен и едва выдавливал улыбку. Никогда не знал, придет этот ублюдок или уйдет, но я бы не хотел, чтобы кто-то еще прикрывал мою спину. Он втянул меня, чтобы я отвесил ему пощечину, и я ответил ему тем же, смеясь, когда поймал его косой взгляд.
— Готов надрать русским задницы, Патриот.
— Вот почему ты здесь, — ответил я, чувствуя себя более подготовленным с дополнительными мышцами.
Дошло приветствие и до Дрейка, он был братом, который был близок к краю. Он любил причинять боль. Парень получал удовольствие от пыток и любил пускать своим врагам кровь. Дрейк был чертовски болен, и он был идеален, если бы наш план сработал и у нас был шанс преподать этим русским урок.
— Нервничаешь, Патриот. Ненавижу это гребаное чувство. Просто хочу вытащить свои ножи и порезать нескольких ублюдков.
Громкий смех вырвался из моей груди, и я покачал головой.
— Скучал по тебе, брат. Никогда не бывает скучно, когда ты рядом.
— Чертовски верно.
Часовня была переполнена, но нам удалось найти каждому стул, поскольку Грим занял свое место во главе стола.
— Вы все знаете, почему вы здесь. У нас назревает дерьмовая буря. МК Скорпионы издеваются над нами, и это не новость, но они работают с русскими и бандой торговцев людьми, которые крадут девушек на нашей территории.
— К черту это, — выплюнул Ангел.
— Еще долго это не будет проблемой, — добавил Дрейк.
— Это немного личное для меня, — признался я, встретившись взглядом с каждым из своих братьев. — Моя старушка была жертвой. Они три года торговали Наоми, прежде чем я нашел ее. Спас ей жизнь, когда мы расправились с Волтойем и Солоником, но это еще не конец.
— Волтой и Солоник? — Спросил Гуль. — Разве это не те же мудаки, которые работали с Прогорклым?
— Они самые, — возмутился Раэль, — Солоник заказал убийство моей сестры Уиллоу. Не сожалейте ни о долбаной секунде его смерти, ни о Прогорклом. У них был американский деловой партнер, о котором мы только что узнали. Парня зовут Шон Джонс. Предполагается, что он большой гавайский чувак с лысой головой.
Несколько моих братьев что-то пробормотали себе под нос с выражением отвращения на лицах.
— А еще есть новый вице-президент, поскольку задница Разра застряла в тюрьме, — объявил Грим, — гребаный парень по имени Гремучий.
— Гремучий? — Спросил Дрейк. — Что за хрень?
— Мы опросили Перспектив и узнали, что Гремучий берет на себя управление Разра. У него огромная татуировка в виде гремучей змеи, идущая от щеки к груди. — Рейт во время речи попыхивал одной из своих дорогих кубинских сигар. — Не смог найти о нем ни хрена. Он неуловим, как чертов призрак
— Господи, — выпалил Экзорцист. — Это дерьмо чертовски раздражает.
— У нас есть план, — напомнил всем Грим. — Перспектива сказал, что между Джонсом и Резниковым запланирована встреча. Русский — главный парень. Мы хотим их всех, но особенно его. Он приезжает, чтобы осмотреть свой продукт и принять несколько решений относительно девушек. Вот тогда мы и сделаем свой ход.
— И когда это произойдет? — Спросил Презрение, хрустнув костяшками пальцев.
— Завтра вечером.
— Как ты себя чувствуешь, Дейзи?
— Лучше. — Она поморщилась, когда попыталась сесть, и я заметила, что движения все еще были болезненными. Патриот дал ей несколько сильных обезболивающих, но для заживления огнестрельного ранения в живот требовалось много времени.
— Уже готова принять душ?
— Да. Снуки обещала помочь мне позже.
— Она хороший друг, — заметила я. — Она действительно мне нравится.
— Мне тоже. Кажется, она понимает, через что я прошла, и это заставляет меня чувствовать себя менее осужденной.
— Я понимаю. Я тоже переняла от нее эту атмосферу.
Раздался стук в дверь, и Тень заглянул внутрь.
— Наоми, могу я поговорить с тобой минутку?
— Конечно. — Я обняла Дейзи, а затем направилась в холл. — Что случилось? Ты выглядишь взволнованным.
Он подпрыгивал на носках, и в его взгляде было что-то близкое к безумию.
— Я узнал имя русского, который убил Стефани, — прорычал он, расхаживая взад-вперед передо мной. — Его фамилия Резников. Тот же ублюдок, который причинил тебе боль. Почему я не собрал это воедино до сих пор?
— Тень, мне не нравится, к чему ведет этот разговор.
— Прибыли все силовики из других глав. Я не хотел подслушивать, о чем они говорят, но это было трудно не услышать. Эти парни чертовски шумные. Я слышал, что они планируют сделать.
Я не хотела знать. Между мной и Патриотом все было хорошо. На этот раз я хотела немного успокоиться и не беспокоиться о русских и угрозе моей жизни.
— Не говори мне.
Он сузил глаза, усмехаясь.
— Это твоя жизнь, Наоми. Эти засранцы хотят твоей смерти. Ты сама так сказала.
Я в отчаянии всплеснула руками.
— Что ты хочешь, чтобы я сделала, Тень? Преследовала их с пистолетом и надеялась, что моя цель не ошибка?
— Нет, — ядовито ответил он, — я просто говорю, что не собираюсь сидеть в стороне из-за этого. Я не смог защитить Стефани, но я могу защитить тебя.
Черт. До сих пор я не понимала, что он имел в виду.
— Ни за что. Я благодарна тебе за все и люблю тебя, но ты не пойдешь туда и не позволишь себя убить.
Он выглядел оскорбленным.
— Я езжу на байке с двенадцати лет, а впервые выстрелил из пистолета, когда мне было восемь. Я не идиот.
Я крепко обняла его.
— Ты же знаешь, что я забочусь о тебе как о члене семьи, верно? Я не могу тебя потерять. Пообещай мне, что ты не уйдешь.
Он обнял меня в ответ, отстранился, чтобы погладить меня по макушке с кривой усмешкой.
— Я знаю это. Я слишком крутой, чтобы дамы могли устоять.
Он был довольно очарователен.
— Ты такой заносчивый.
— Нет, просто уверенный.
— Не ходи туда, пожалуйста. — Мольбы не помогут. Он не собирается слушать.
— Ни хрена не могу обещать, Наоми. Я должен делать то, что мне нужно, и так оно и есть.
Он оставил меня стоять в панике, и умчался, а я ничего не могла сказать, чтобы переубедить его. Рядом тоже никого не было. Патриот все еще был в церкви. Грим и все остальные участники также были внутри. У меня не было никого рядом, кому я могла бы сказать, что задумал Тень, и помешать ему уйти.
— Черт! — Крикнула я, разворачиваясь, чтобы направиться в комнату Раэля и Найлы. Моя сестра знает, что делать, а если нет, тогда я найду Снуки и спрошу ее.
— Привет, Наоми, — окликнула Невия, остановив меня прежде, чем я зашла к своей сестре.
Она появилась из ниоткуда. Немного жутковато.
— Э-э, привет.
Мне не нравилась эта девушка. Она была нервной и, казалось, готова была выпрыгнуть из собственной кожи.
