Я почувствовала, как его пальцы скользят по моему бедру, возбуждающе приближаясь к той части меня, которая больше всего жаждала его. Когда он добрался до моих трусов, у меня задрожали колени, и он издал негромкий смешок.
Риккард перекатил меня под себя и устроился между моих бедер. Ощущение его пижамных штанов на моей голой коже и нижнем белье было достаточным для того, чтобы мое сердце наполнилось желанием.
Он приподнялся надо мной и посмотрел на меня взглядом, который можно было назвать только чувственным.
— Ты мне нравишься в этой постели, Августина. Очень нравишься.
Я прошептала: — Докажи это.
Он поцеловал меня, проглотив мой вздох. Наши рты двигались навстречу друг другу в страстном тандеме, пристрастившись к вкусу друг друга. Его тело прижималось к моему, его вес становился все более привычным, чем больше я спала в его постели.
Риккард дразнил меня языком, то отступая, то возвращаясь, пока я не схватилась за его затылок, чтобы удержать его на месте. Зубы впились в мою нижнюю губу, и мягкая боль пронзила меня между ног. Целая жизнь в поцелуях с Риккардом не кажется мне достаточным временем, подумала я, когда он застонал мне в рот.
Он оторвался от меня и направился к моей шее. Мой стон был достаточно громким, чтобы разбудить всю поместье: он целовал и облизывал мои ключицы, покусывая и посасывая их, пока я не почувствовала начало появления синяков. Он снял левую бретельку с моего плеча, целуя открытую кожу, и перешел на другую сторону.
Риккард не торопился раздевать меня, но не успела я опомниться, как он уже стянул через голову мою бабушкину пижаму и бросил её на пол. Далее последовали трусики, которые тоже полетели на пол.
Мои груди отяжелели и болели, в животе все сжалось. Я выгнула спину, когда его рот встретился с моим соском, и стала ласкать его, пока мои пятки не уперлись в его спину.
— Риккард, — мои слова прозвучали плаксиво, но в тот момент я чувствовала себя в нескольких секундах от того, чтобы умолять. Я хотела, чтобы он был во мне — нет, не хотела, а нуждалась. Мне нужно было обладать им, быть наполненной им. — Пожалуйста.
Он издал горлом очень мужской звук.
— Какие у тебя прекрасные манеры.
Я извивалась под ним, пытаясь создать хоть какое-то трение…
— Но это не очень вежливо, — сказал он, схватив меня за бедра и удерживая на месте.
Моя ночная рубашка была задрана выше талии и ниже груди, волосы разметались вокруг, словно нимб. Я представляла собой беспорядочный клубок конечностей и волос, покрытый тонким слоем пота. Но Риккард смотрел на меня так, словно я была самой прекрасной девушкой на свете, словно Афродита, вышедшая из океана на моллюске.
Он спустил штаны и взял в руки свой член. Он был толстым и твердым в его руках, на головке виднелись капельки преякуляции. У меня пересохло во рту от этого зрелища, и я вывернула шею, чтобы получше рассмотреть его.
Риккард наклонился ко мне, переплетая наши пальцы. Наши глаза встретились, в них читалось беспокойство. Ты готова? говорили они.
Я кивнула.
Он медленно вошел в меня, растягивая меня так сильно, как никогда раньше. Мое тело сжалось, подстраиваясь под его длину. Я чувствовала его везде.
— О, Боже, Риккард… О!
Он выдохнул и снова вошел в меня. Я инстинктивно приподняла бедра, пытаясь принять больше его. С каждым толчком внутри меня нарастало наслаждение, помогая моему телу легче принимать его.
— Августина, — он произнес мое имя так, словно молился мне. — Ты так совершенна… О, ты была создана для меня… — он издал стон, и этот звук вызвал во мне еще одну дрожь желания.
Возвышавшийся надо мной Риккард представлял собой достойное зрелище. Мышцы его шеи напряглись почти до боли, когда он поднял голову, мышцы груди напрягались все сильнее с каждым толчком. Выбившиеся пряди золотистых волос упали ему на лоб, и он крепко зажмурил глаза.
Его толчки становились все быстрее и сильнее, а их ритм усиливал жар в моем нутре. Когда я достигла оргазма, мои бедра непроизвольно вздрогнули, а рот открылся в бесшумном крике.
Риккард выкрикнул мое имя, когда кончил, его локти подкосились. Он почти рухнул в мои объятия, и я с готовностью приняла его вес на себя. Через несколько мгновений он поднял голову и улыбнулся мне своей измученной улыбкой, от которой у меня закружилась голова.
***
Приведя себя в порядок, мы легли в постель. Я положила голову ему на бедро, мои ноги оказались зажаты между его руками. Мы прикасались друг к другу лениво и снисходительно, упиваясь нашей жадностью друг к другу и удовольствием, которое мы разделили.
Риккард схватил меня за лодыжку и сделал вид, что хочет укусить, но я быстро отдернула его, смеясь.
— Не думаю, что я когда-либо слышал, как ты смеешься, — сказал он.
Я пожала плечами.
— Я не люблю смеяться на людях.
— Я знаю, — Риккард опустил голову и провел пальцами по моей икре медленными круговыми движениями. — Завтра последний день семестра. Ты будешь по мне скучать?
— Конечно, — мои веки потяжелели и сомкнулись. — А ты будешь скучать по мне?
Он ответил через несколько минут, и я знаю, что он это сказал только потому, что думал, что я уже сплю.
— Да, Il Penseroso, я буду скучать по тебе. Больше, чем я могу это выразить.
20. Августина
Я использовала предплечье, чтобы стереть пар с зеркала. Редко случалось, чтобы так близко к полуночи в ванной комнате было так много народу, но сегодня вечером был «Первобытный крик» (…), и все готовились к нему. От того, что было включено много горячих душей пространство затуманилось настолько, что едва было ыидно свою руку перед лицом.
Сахар взяла запасную повязку для волос из моей душевой кабины и повернулась в сторону, чтобы посмотреть на свою косу в зеркале. Как и я, она не участвовала в «Крике», но нам обеим было слишком любопытно, чтобы не пойти и не посмотреть.
Сегодня вечером женская ванная была центром сплетен, и если вы хотели узнать, что происходит за стенами, увитыми плющом, вам достаточно было просто прислушаться, пока вы чистили зубы. Я навострила уши, услышав знакомое имя.
— Профессор Фульк подал в отставку, — сказала девушка, сидевшая у раковины рядом со мной, и ее голос был достаточно громким, чтобы ее подруга в душе могла услышать ее за журчанием воды. — Мелисса Б сказала, что это потому, что он разводится, но Мелисса В клянется, что это потому, что школа больше не будет предоставлять ему финансирование…
— А экзамены он все равно будет принимать? — спросила рядом со мной Сахар, которая тоже подслушивала. — Он преподавал нам весь материал и знает нас всех. Я бы предпочла, чтобы экзамены принимал он.
— Не знаю, — ответила я, — но я знаю, что тебе не стоит волноваться. Ты знаешь весь материал от корки до корки, и я уверена, что ты хорошо сдашь экзамен.
Сахар кивнула, задумчиво прикусив губу. Волноваться было уже бессмысленно — все экзамены за семестр были сданы. Сегодня у меня был последний экзамен, и я испытала огромное облегчение, когда курирующий нас профессор велел нам отложить ручки.
Я улыбнулась, вспоминая вчерашний день. Риккард был раздражающе самодоволен, говоря, что сдаст экзамены на отлично, поэтому во время экзамена по биологии я подкупила помощника по административным вопросам, чтобы тот подсунул профессору записку, в которой говорилось, что у Риккарда возникли какие-то семейные дела и ему нужно уйти. Я ждала его в коридоре, а потом затащила в ближайшую подсобку, позволив ему взять меня сзади, пока я упиралась в полки и зарывалась лицом в свитер, чтобы заглушить крики.
После этого он позвонил мне и сообщил, что закончил экзамен и у него осталось двадцать минут в запасе.
Девушки все еще перебрасывались теориями о том, что случилось с Фульком, когда дверь распахнулась. Кейт Кенсингтон чуть не поскользнулась на мокрой плитке от быстрого движения и в последнюю секунду успела зацепиться за вешалку для полотенец.
