Я пожал руку владельцу бара и от души поблагодарил. Все же хоть какой-то просвет в истории появлялся.
Нотариус меня уже ждал.
— Вы точно хотите все имущество переписать на супругу? — обеспокоенно уточнила женщина в очках Исай объёмным пучком на голове.
— Какие-то проблемы? — тут же уточнил я, чтобы не ходить вокруг да около.
— Нет. Абсолютно, — пожала плечами нотариус. — Просто мало мужчин совершают такие поступки…
Так и не всем мужчинам любимая жена кричит, чтобы сдохли.
Я невесело усмехнулся. Потёр подбородок.
Подписание документов заняло прилично времени. Что-то пошло как завещание, имущество как дарение. Время отбивало минуты до финала всего.
Порывался позвонить Ксюше, но каждый раз останавливал себя. Не хотел, чтобы ей становилось ещё больнее. И ее слова, что она хочет простить, но не может, подливали масла в огонь.
В глаза словно песка насыпали. Черт. Так и ведь не смог выспаться с того момента, как Ксения ушла. Сон потерял, казалось так бывает только в глупых сказках, а оказалось нет. Без ее дыхания, ее запаха…
Нотариус закончил с бумагами. Я оплатил все и медленно встал с кресла.
Пора ехать домой и сделать хоть один нормальный поступок.
Темнело рано, но я успел поймать розоватый закат над рекой. На том самом проклятом мосту влюблённых, который одним своим существованием напоминал, что ничто не вечно, а скорее все быстротечно.
Я смотрел в бурлящую воду и не понимал, когда все успел просрать.
Слишком привык к Ксюше. Слишком не ценил. И наверно предал ее в тот момент, когда больше всего нужна была моя поддержка. А потом ещё и признался, что предавал даже в мыслях, когда не хотел ребёнка. Но выбирая между Ксюшей и малышом…
Это хреновый выбор, однозначно.
Домой вернулся поздно. Сырой ветер октября нещадно хлестал по ветвям деревьев и поддевал полы моего пальто. А в квартире ни черта не лучше. Только какое-то влажное, холодное существование.
В кабинете звякнул графин с коньяком. Не любил никогда напиваться, но не факт, что смогу удержаться и не струсить.
А надо хоть что-то сделать по-человечески.
Чтобы уже точно все. Разорвать порочный круг. Прекратить ее страдания.
И отпечатком в голове слова Ксюши: «Да чтоб ты сдох! Сдох!»
Сдохну, родная моя. Сдохну.
Без тебя.
В сейфе на нижней полке меня дожидалось огнестрельное решение всех проблем.
Глава 45
Я смотрела на свои анализы и мои руки дрожали.
На посёлок спустились чернильные сумерки.
В доме горел камин, который ни черта не грел.
Мои пальцы зависали над иконкой вызова, но я почему-то постоянно медлила. Хотя почему?
То, что случилось у нас с Матвеем уже не исправить. Случилось и случилось. Тем более я действительно сильнее верила собственному мужу. Его не словам, а действиям. И Элина не внушала мне никакого доверия, скорее всего она просто хотела по-лёгкому срубить денег.
Я зажала ладонями лицо, качнулась и резко встала с дивана. Подкинула ещё дров в камин и прошла на кухню. Сочные яблоки все ещё лежали в холодильнике, и я чистила их в каком-то состоянии сна. Просто срезала кожуру, а на стол опускались тонкие ленты.
Надо позвонить Матвею.
И что я ему скажу?
Дорогой, понимаешь пока мы с тобой ссорились, я оказалась беременной.
Я покачала головой.
Нет. Не так.
Любимый, мы снова беременны, не знаю надолго ли, но я хотела бы, чтобы ты был рядом.
А если ему это нафиг не уперлось? Что если он не обрадуется, а только разозлится?
Да, блин, кого я обманываю. Матвей не тот человек, который будет злиться из-за такого. И тем более вести себя как реальный мудак.
Это же мой муж. Самый нежный, искренний…
Он вообще самый-самый.
Поняв, что эпистолярный жанр это явно не мое, я вернулась в зал и собрала разбросанные по дивану результаты анализов, подхватила телефон и вернулась на кухню. Под светом вытяжки разложила самые явные показатели беременности. Сфоткала. Долго рассматривала на фото как все это выглядит, но Матвей столько со мной прошёл, он просто обязан все сразу понять.
А надо ли что-то написать?
Я прикусила ноготь большого пальца и прикрыла глаза.
Просто надо отправить это чёртово сообщение. Хватит тянуть время. Я же сама не хочу, чтобы Матвей оставался в неведении. Мне же самой хочется все нормальное, чтобы Матвей держал меня за руку, чтобы прикасался к моему животу во время первых толчков, чтобы прислушивался, когда я впервые скажу, что схватки начались.
Я не хочу быть одна, просто потому, что малыш — дар не только мне, но и Матвею. Мы оба достаточно испытали, чтобы в финале получить такой подарок.
Слёзы покатились по щекам. Я смежила веки сильно, до красных пятен, что заплясали как мушки россыпями.
Отправить.
Я замерла, сама не понимая, как сделала это. Как нажала кнопку отправки.
Запоздалый страх затопил меня всю.
Вдруг Матвею это не надо?
И чем дольше не появлялось ответное сообщение, тем сильнее я нервничала. Я просто гипнотизировала взглядом экран телефона.
Хоть бы Матвей ответил. Хоть бы загорелись значки получения сообщения.
Но ничего не происходило.
Я была готова кричать в голос.
Почему он молчит? Почему он игнорирует нас? Неужели я ошиблась и все, что случилось это не дурацкая ошибка, а он просто хотел изменить? Вдруг он даже не вспоминает о нас…
Вдруг?
Я обняла себя руками. Раскачивалась стояла. Запрокидывала голову, смотрела в светлый потолок кухни.
Но ничего не происходило.
Десять минут.
Просто подождать пару минут. Матвей ведь мог ещё работать. Он мог просто не видеть мое сообщение.
Я накинула на себя куртку и вышла на террасу.
Пропитанные дождем доски не издавали и звука. Только пар валил изо рта, настолько понизилась температура. А я как заколдованная стояла и смотрела в темноту улиц, которую всего лишь неловко и стыдливо разрезал фонарный свет.
Ну пожалуйста. Прошу. Пусть сейчас из-за поворота мелькнут фары. Пусть окажется, что Матвей и так ко мне ехал.
Двадцать минут…
Ничего не происходило.
Мои ладони совсем озябли. Волосы напитались влагой и стали виться у висков.
Надо взять себя в руки и просто зайти в дом, подкинуть дров в камин камин, включить котёл, который пару дней назад все же починили, хотя и рекомендовали заменить, слишком старая модель.
Тридцать минут.
Тишина вечерних улиц. Мое мокрое от слез лицо.
Я вздохнула полной грудью и повернулась к двери.
Все зря. Зря вообще сказала Матвею про ребёнка. Если бы он хотел, он бы уже звонил мне, ехал, спешил. Но ему это оказалось просто не нужно.
Мои руки тряслись и каминные спички я почему-то обламывала одну за одной. Оказывается тряслись не только руки, но и вся я. Сидела на полу у камина и содрогалась от рыданий.
Я так ошиблась. Я так не права оказалась.
Просто мы с Матвеем не подходили изначально друг другу. Просто наши чувства были привычкой, и когда одному из нас удалось это разворовать, получилось, что ничего нам друг от друга не нужно.
За одним исключением.
Матвей — моя жизнь. И она закончилась в моменте предательства.
Я стягивала через голову тяжёлый свитер, который стал влажным от постоянных дождей, которые затопили посёлок у Северного моря и от моих слез.
Я медленно, словно во сне, передвигалась по дому. Дошла до отопительного котла и с затаённым страхом щелкнула тумблером. Ничего не трещало. Я подумала, что наконец-то буду сегодня спать в теплом доме и возможно даже без носок.
Зачем-то утёрла запястьем нос. Заодно и лицо, по которому до сих пор текли слёзы.
Я стягивала с себя майку и джинсы, уже стоя в ванной на тёплом полу.
Надо принять душ и ложиться спать. И уже хватить обо всем думать.
Треск, который раздался из коридора заставил меня похолодеть. Не может быть. Ремонтник же сказал, что все нормально с котлом. Я выглянула за дверь. Снизу котла распускался едва заметный дымок. Я дёрнулась вперёд, стараясь отключить тумблер, но в момент когда пальцы прикоснулись к пластику, все вокруг зазвенело, хлопок невероятного звука оглушил меня, дым повалил наружу. Я в испуге отшатнулась назад, но искры, которые посыпались из прорези дверцы котла испугали и я, запнувшись, ударились затылком о дверь ванной.
