— Заткнись и свали отсюда, беспомощный валенок! Какой тебе ребёнок, если тебя первая попавшаяся баба разводит…
— Эл, не кричи. Ты ребёнку плохо сделаешь, — попытался успокоить блондин. — Неужели я настолько тебе противен, что ты решила с первым встречным переспать…
— Причём тут это! — взвыла Элина, отталкивая мужские руки. — Как я ребёнка растить с тобой должна на зарплату заводчанина…
Я примолкла и отошла к двери, чтобы тут же вздрогнуть от холодного голоса супруга:
— Думаю, мы разобрались в ситуации, и я услышал намного больше, чем следовало…
Все оглянулись на Матвея, но он лишь перехватил мою руку и потянул из кабинета.
— Матвей, ты не понял… Это все не так. Не так было… — закричала Элина, слезая с кушетки.
— Ты придерживай ее, — обратился мой супруг к светловолосому мужчине. — Ей покой прописан. Но это уже к счастью твоя проблема…
Меня всю потряхивало от адреналина. Я чуть ли не вприпрыжку неслась к машине Матвея. А сев на пассажирское сидение, замерла, глядя, как Матвей просто и бездумно смотрел вперёд, не говоря ни слова.
Мне хотелось лезть обниматься, целовать мужа, но я ожидала другой реакции. И дождалась.
Матвей положил руки на руль и уткнулся в них лбом.
— Твою мать… — выдохнул он. — Закончилось…
Он обернулся ко мне, и в глазах я прочитала то, что мы все это время не могли сказать друг другу.
— Ксю… я тебя так люблю…
— А я сильнее! — перебила я и потянулась к мужу. Схватила за воротник пальто и притянула к себе. Нашла сухие жёсткие губы и прошлась по ним языком.
В эту ночь дверь моей спальни наконец-то неслышно открылась и пустила Матвея в нашу постель.
Эпилог
Два года спустя.
Лука спал в гамаке, что растянули между двух яблонь. Я вообще не понимала зачем было покупать дорогую кроватку, несколько люлек, если Лука предпочитал ночи проводить в нашей с Матвеем кровате, а днями спал там где упадёт.
Смешной такой.
Матвей не разрешал что-либо запрещать сыну, поэтому и для своих полутора лет Лука был почти полной копией супруга. Безумно нежный, но требовательный малыш.
Я накинула на сына тонкое покрывало и прошла к шезлонгу. Сентябрь выдался настолько жарким, что в домике у Северного моря до сих пор отказывалась наступать осень. Я поправила шляпу и посмотрела в небо.
Прошедшие пару лет стали для нас с Матвеем чём-то новым.
Роды.
Самое страшное событие вдруг обернулась самым счастливым. И Матвей в родовой стоял и качал на руках только что появившегося сына и не мог произнести и слова. Я тоже не могла. Лежала и глотала рыдания пока меня зашивали после кесарева сечения. А потом череда из нервных бессонных ночей. Мое вдруг исчезнувшее молоко, слёзы, уговоры Матвея, что все будет хорошо.
Я не верила.
А зря. Все стало хорошо. Лука на искусственном вскармливании стал спокойнее и начал набирать вес. Я перестала трястись и вздрагивать от каждого движения сына в люльке. А Матвей…
Настолько внимательным и нежным он никогда ещё раньше не был. Он целовал мои покрасневшие от рыданий губы, прижимал к себе, гладил по голове. Он словно все старался сделать для меня с сыном, только, чтобы не было никогда больно.
Но было.
Когда начались колики. Или когда в год Лука с разбегу ободрал ещё нежную кожу на ладошках, упав на тротуарной дорожке на участке. Или вот когда я ловила у Матвея все ту же вину.
Хотя давно ни в чем его не винила. Для меня Элина прошла как страшный сон, ведь я была настолько уверена в своём супруге, что даже мыслей не рождалось о том, что подобное могло повториться.
Но Матвей все рвано иногда словно наказывал самого себя. И я печалилась. Настолько, что плакала у него на груди, не зная как ещё объяснить, что все хорошо, просто не надо возвращаться в то ужасное время.
— Опять в гамаке уснул? — тихо спросил Матвей и поставил на столик бутылку с лимонадом. Я кивнула.
— Мне кажется, что ещё не поздно приучить его спать у себя в кроватке.
— Брось, Ксю… — мягко засмеялся Матвей, ловя мою руку своими тёплыми пальцами. — Это всего лишь кровать. Он сам поймёт, когда надо будет перебраться к себе. И уж точно однажды захочет спать один, как взрослый…
Я не была в этом так уверена, но решила столь серьёзный вопрос оставить на попечение Матвея. Хотя, надо было бы поторопиться.
— Понимаешь, — медленно начала я, подбирая слова, чтобы рассказать новость. — Иногда так случается, что кроватка ребёнку просто необходима…
— Не понимаю, — нахмурился Матвея, для которого вопросы свободного выбора были очень значимыми.
— Нет, не так… — я встала со своего шезлонга и пересела к Матвею. Точнее просто села к супругу на колени и уткнулась носом в грудь. — Однажды нам понадобиться, чтобы Лука спал отдельно…
Пальцы Матвея пробежали мне по спине, провокационно задевая на спине пуговки летнего сарафана.
— Не могу представить такое… — протянул Матвей и все же расстегнул верхнюю пуговицу. — Хотя если ты хочешь чего-то большего…
Вторая пуговица тоже сдалась под напором проворных пальцев. И я вздохнула.
— Хочу Матвей, — выдохнула я. — Хочу сказать тебе, что у нас скоро будет ещё ребенок…
Тишина, что стала осязаемой. Руки мужа, которые из нежных стали твёрдыми. Матвей прижимал меня к себе так сильно, что я переживала как бы рёбра не захрустели.
— Ты не шутишь? — осторожно спросил Матвей, разжимая объятия и позволяя мне сесть. Муж провёл пальцами сначала мне по груди, а потом замер, коснувшись живота.
— Нет, — мягко призналась я. — Три недели как уверена в этом…
— Ксю… — мягко протянул Матвей, опрокидывая меня на себя и утыкаясь носом мне в волосы. — Ксю… это самая чудесная новость…
— Я знаю, — вздохнула и обняла Матвея. — И я благодарна тебе, что позволил мне ее тебе сказать…
Матвей поймал мое лицо ладонями и посмотрел недоверчиво. Я не выдержала и сама поцеловала супруга. Чтобы в финале услышать самое важное признание:
— Как же я сильно тебя люблю кис-кис…
— Но я все равно сильнее.
