Последнее, что запомнила это как искры падали на деревянный пол, а дышать становилось невозможно от дыма.
Глава 46
Матвей.
Сидеть в темноте и смотреть в пустоту под хороший алкоголь казалось мне самому себе просто идиотизмом. Но я цедил секунды. Все не мог решиться.
Трус и слабак.
Совсем слабак.
Почему-то вспомнилось детство, где Вик травил меня тем, что я не рискнул прыгнуть с яблони у бабки в деревне.
Вот сейчас примерно это и ощущал. Словно тоже не рискую сделать последний шаг.
Я подхватил телефон со стола. Разблокировал и зашёл в галерею.
Ксю…
На одном селфи она показывала язык, на другой фотке не видела, как я ее снимал, поэтому сильно надувала щеки, чтобы лепесток розы лёг идеально на чизкейк.
А ещё были совместные фотки.
Ксю всегда на них смеялась и ее очень любила камера. Идеальная. С каждым изгибом, с каждой эмоцией. Идеал.
Лично мой.
Был.
Я прикрыл ладонью глаза, чтобы отрешиться и забыться. Дёрнулся к сейфу.
Ну же! Не будь трусом! Не будь.
Не буду, обещаю.
Алкоголь притупил все чувства и почти не страшно становилось. Я дотянулся до пистолета. Холодный металл и тяжесть сразу ощутилась в руке.
Телефон чирикнул входящим сообщением.
Пофиг. Я почти решился.
Почти, это ведь точно.
Но какого хрена кому и что от меня понадобилось?
Разогнулся и вернул все на место в сейф. Крутанулся на кресле и подхватил мобильник,
Ксю…
Сообщение. И ни слова больше. Фото.
Я не мог вздохнуть. На меня кирпичом легло осознание. Хотя я все ещё трудно соображал.
Какого хрена происходит?
Я приближал фотку. Я рассматривал каждую закорючку на бумаге.
Я не мог поверить.
Я слишком долго сидел, тупо глядя на экран телефона.
Глаза стало жечь. Почти до боли. А потом вдруг стало горячо.
Ксю все это время была беременна…
Ксю беременна…
Ксю!
Я дёрнулся с кресла. Подскочил как ужаленный, сорвался как припадочный. Вылетел из кабинета, на ходу сшибая столики и задевая декоративную вазу с сухоцветами в коридоре.
Твою мать!
Твою мать.
Я запустил руки в волосы. Черт возьми! Идиот какой! Как я сам не догадался, что Ксю беременна. Ее же вырвало при мне. Но она так кричала. Она так кричала…
Черт.
Я подхватил со столика ключи от машины и вылетел в коридор. Хлопнул по кнопке лифта.
Черт!
Надо просто спешить к Ксюше. Надо к жене, которая носит под сердцем нашего малыша.
У меня тряслись руки, ходили ходуном по рулю. Я психовал на светофорах и вообще забивал на правила. Я подрезал, чтобы как можно скорее добраться до своей маленькой Кис-кис, которая все это время оберегала себя. Которой проще было быть в далеке от всего, чтобы просто позволить ребёнку быть.
Идиот. Какой же я идиот. Ещё нервы трепал. Надо было просто оставить Ксюшу в квартире, а не ждать, когда она сбежит. Не надо было давить.
Господи, у меня будет ребёнок.
И вроде бы не первый раз приходило осознание, но этот раз я почему-то чувствовал, что все пройдёт иначе. Что все случится правильно, а не как до этого. Господи, да если это только из-за того, что Ксю сбежала именно в тот забытый всеми посёлок, я его нахрен весь под элитный микрорайон отстрою.
Место силы.
Она не просто так уехала к Северному морю. Ксю чувствовала.
Я психовал, стоя в пробке. Меня бесили эти черепахи. Я нервно дёргался из ряда в ряд. А когда вылетел на трассу, то совсем слетел с катушек и просто нёсся по встречке.
В момент, когда фуры пошли вереницей, я пристроился в свой ряд и нервно сжал руль. Надо набрать Ксю. Она молчит. Почему не пишет?
Я звонил и слушал только длинные гудки.
Какого черта Ксю не отвечала? Я набирал ее раз за разом.
Ответь, я тебя прошу. Ксю, ну услышь меня. Подними трубку.
Какое дерьмо случилось?
Твою мать.
Я дёргался постоянно, стараясь вырваться на обгон, чтобы быстрее добраться до Ксю.
Черт, опять длинные гудки и каждый из них как будто подписывал приговор.
Я не смотрел уже особо кого подрезал, я просто вылетел на встречку. Мне сигналили и я расходился в нескольких метрах со встречными машинами.
Начался дождь, который создал только лишние блики на ночной трассе. Дворники работали непрерывно.
Я снова набрал Ксю.
Не было ответа.
К моменту, когда я с заносом влетел на дорогу к посёлку, меня просто рвало на куски.
Какая-то беда точно случилась. Ксю не стала бы просто так отправлять мне фотку и потом молчать. Она точно хотела услышать меня. Обязана была.
Редкие прохожие на обочине дороги сходили на газоны, потому что мне впервые было наплевать на то, как я ехал, кого обрызгивал водой из луж. Мне просто надо было быстрее приехать к Ксюше.
Я бросил машину прямо на дороге и не стал возиться с калиткой. Оперся руками на верхнюю планку и перелез. Подскальзывался на тропинке, где лежали пожухлые листья вперемешку с грязью.
Твою мать.
Я подлетел к дому и со всей силы ударил кулаком в дверь.
— Ксю открой! — заорал я на весь посёлок. — Ксю!
Я дёргал ручку двери на себя. Заперто. Ещё раз дёрнул, стараясь вырвать вместе с замком.
Как будто в доме никого не было.
Я побежал к машине. В бардачке лежала запасная связка ключей.
Я рванул на себя калитку и хилая задвижка взвизгнула металлом.
Ключи были в багажнике. Дождь не добавлял видимость. Я отфыркивался от застилающих все перед глазами капель.
Верхний замок, который был открыт. Хорошо. Нижний. Я провернул два раза ключ и открыл его, но дверь по-прежнему была заперта.
Я выматерился сквозь зубы. Ночной замок, который можно открыть только изнутри. От него не было ключей в принципе.
Я замер не в силах справится с бессилием. От двери тянуло дымом.
Глава 47
Матвей.
Твою мать.
Нет. Только не это.
Не может такого быть.
Я сквозь дождь ломанулся к хозблоку. Замок. Черт, как плохо, что у меня дубликат ключей только от дома. Я огляделся и подхватил забытые возле клумбы грабли, поставил упором в ручку и потянул наверх. Заскрипели петли. Ещё немного.
Дождь стекал по подбородку. Я отплёвывался. Но продолжал поднимать хлипкую, из двух досок в толщину, дверь.
Ну же. Немного осталось ведь.
Звон и треск послышались одновременно. Черенок вывалился у меня из рук, и я чуть не влетел лбом в дверь. Вовремя затормозил, приподнял полотно, которое повисло на верхней петле и отодвинул. Хлопнул по включателю. Свет не загорелся, значит проводка.
Я наощупь приподнял топор и вылетел на улицу. Подбежал к зальному окну и, размахнувшись, ударил в центр стекла. Чертовы стеклопакеты. Внутреннее стекло пошло трещиной, и я ещё ударил, на этот раз приложив больше усилий.
Стекло упало внутрь дома. В окне была дыра, которую я принялся доковыривать, а потом, обмотав ладонь рукавом пальто, стал вытаскивать осколки.
Из дома ощутимо тянуло дымом. Он вылетает на улицу сначала рваными потоками, а потом я утонул в нем весь. Когда забрался внутрь.
— Ксюш! — заорал я и вытащил мобильник. В доме не было света и только дотлевающие дрова в камине были слабым ориентиром. Дым понемногу вытягивало в трубу, и только благодаря этому в доме ещё можно было дышать. Я пересёк зал и заглянул в кухню. Вылетел в коридор.
Ксюша лежала в проходе между коридором и ванной.
— Ксюш, — прошептал я, резко садясь возле неё на колени и прикладывая пальцы к шее, нащупать пульс. Он был.
Я подхватил жену на руки, стараясь особо не дёргать. Не ясно от чего она в обморок упала, отравление дымом или что. Сквозь самый эпицентр задымления, как раз возле котла, я шагнул к двери. Одной рукой старательно вывернул задвижку замка и вывалился на улицу.
Чуть ли не бегом долетел до машины и, распахнув дверь, усадил Ксюшу на заднее. Похлопал по щекам.
Твою мать.
