головой, а после прикладывает ко лбу ладонь, стирая испарину.
— Он на кухне? — я делаю шаг, но свекровь хватает меня за плечо сильно и уверенно, тормозит мой порыв.
— Женя не будет с тобой разговаривать! — шипит.
— Тогда вы скажите, что происходит? — умоляюще выговариваю я дрожащим голосом, и слёзы реками бегут по щекам. — В чём я провинилась? Что я сделала? Я люблю Женю, я не хочу без него жить, понимаете? Мне нужно его увидеть!
— Раньше нужно было думать, Алиса, — отрезает Анастасия Сергеевна и крепче впивается пальцами в моё плечо.
— Алиса, — кухонная дверь открывается, и в проёме появляется он.
Мой муж.
С пьяными туманными глазами, красными и уставшими, с бутылкой дешёвой водки в руке и запахом перегара.
— Женя! — взвизгиваю и бросаюсь к нему.
Обнимаю крепко, сильно сжав в ладонях ткань его футболки. Утыкаюсь лбом в мужскую грудь и всхлипываю. Цепляюсь за него непослушными руками, как утопающий за спасительный круг.
Он рядом.
Он здесь.
— Алиса, — вновь произносит Женя, и в голосе скользит отчуждение и злость.
— Женечка, — шепчу беззвучно, одними губами. — Родной мой.
Не замечаю, как Анастасия Сергеевна скрылась в спальне, как стрелки часов медленно поползли, отсчитывая минуты. Оторваться от мужа сейчас, как сорваться в пропасть. А он стоит молча и смирно, как каменный, лишь ровно бьющееся сердце в его груди сообщает мне о том, что он живой.
Он не отталкивает.
Но и не обнимает.
— Жень, — решаюсь первой начать разговор и взглянуть в его глаза.
Стеклянные. Холодные. Где-то в глубине такой мрак поселился, что выть моментально хочется.
— Женечка, — робко повторяю я. — Что случилось?
— У тебя хватает совести задавать мне этот вопрос? — стальной голос без капли сожаления и сочувствуя.
— Я ничего не понимаю, — обречённо.
— Не понимаешь? — усмехается.
Хватает меня за плечи, до боли сжимает, хрупкие косточки хрустят. Встряхивает, заставляя разжать ладони на его футболке и отшатнуться.
— Женя! — вскрикиваю то ли от острой боли, то ли от обиды и отчаяния.
— Замолчи! — отталкивает. — Алиса, какая же ты тварь! Пряталась за маской ангела, а сама… — Муж хватается за голову, морщится. — За моей спиной!
— Я ничего не делала! — стараюсь говорить как можно тише, чтобы не напугать Василису за стеной. — Жень, это всё не правда! Что Стрельцов тебе наговорил? М? Это ложь!
— Ложь? — нервно смеётся мне в лицо.
— Да, ложь. Дима очень хитрый и изворотливый. Как змея!
— Поэтому ты трахалась с ним?
— Я с ним не… — запинаюсь, воздуха мало. — Не трахалась!
— Да? — ведёт бровью и хватает кисть моей руки, тащит за собой на кухню. — А это тогда что?
Как слепого котёнка, буквально носом тыкает меня в фотографии.
Я распахиваю глаза и перестаю дышать.
Сердце как будто кипятком обливается, а душа выворачивается мясом наружу.
— Это не я, — шепчу в пустоту.
Передо мной фотографии меня и Стрельцова. Живые и настоящие. Такие, будто сделанные исподтишка. Фотографии, рассказывающие историю моей измены. Девушка так сильно похожа на меня, что мурашки от ужаса по коже бегут. На одном из снимков у неё даже платье такое же, в каком я была в ту ночь в баре — караоке. Следующие четыре фотографии уже без одежды.
Смотрю на снимки с отвращением и неверием до тех пор, пока слёзы не начинают капать.
— Я сначала не поверил, — выговаривает голос мужа, настолько едкий и отравляющий, что меня шатает.
— Это не я, Жень. Это не я. Это не я, — повторяю, словно в бреду.
К такому я готова не была.
— Я подумал, что тебя подставили, — продолжает муж не человеческим голосом, давая мне надежду.
— Так и есть. Меня подставили.
— А потом я присмотрелся, — показывает мне фотографию, на которой отчётливо видны родинки на спине у девушки. Такие же родинки, как у меня. В точности до миллиметра.
Стрельцов продумал всё до мелочей. Он не оставил мне шанса оправдаться и реабилитироваться в глазах мужа.
Сердце сжимается, и в груди появляется большая кровоточащая дыра. Дышать становится невозможно, а я лишь закрываю лицо ладонями.
— Алиса, — Женя наконец-то говорит с горечью.
Я чувствую его боль. Он в шоке. И он меня ненавидит.
— Я завтра же подаю на развод.
— Женечка, — собственный шёпот оглушает. — Жень, ну ты же умный мужчина! Неужели ты веришь, что я могла предать тебя?
— А как тут не поверить? — качает головой.
— Женечка! Это же не я! Не я! — проваливаюсь в истерику.
Пульс долбит в ушах, лицо покрывается красными пятнами, по телу бежит холодный пот.
Делаю шаг к мужу, чтобы обнять его, чтобы посмотреть в его глаза. Он должен мне поверить. Мы же любим друг друга!
— Уходи, Алиса, — мажет по мне таким взглядом, что ноги становятся ватными.
Прикусываю губу, и во рту чувствую солоноватый вкус крови.
— Жень, — снова начинаю я, но мужчина не собирается меня слушать.
— Я сказал уходи! — рявкает так, что стены трясутся.
И я слушаюсь его.
Медленно, собрав остатки рассудка, на дрожащих ногах выхожу из квартиры. Бегу из подъезда, еле держусь, чтобы не завыть от оглушающей ненависти и боли.
Стрельцову удалось.
Дима всё рассчитал.
Всё спланировал.
Всё до мелочей!
И мы попались на его крючок. Женя не простит мне измену никогда, а я никак не смогу доказать, что на тех фотографиях не я.
Тёплый летний воздух с болью врезается в лёгкие. Я бегу куда-то, почти ничего не соображая. Бегу до тех пор, пока на пути не встречается тротуар.
Спотыкаюсь и падаю на коленки, агония разносится внутри. И только сейчас я кричу. Громко и надрывно.
Я потеряла всё! Я потеряла мужа!
Я словно рыба, попавшая в сеть. И что бы я не сделала, у меня не получится выпутаться.
Кое-как добираюсь до нашей с Женей квартиры. Застываю в прихожей, увидев своё отражение в зеркале. Опухшее лицо, искусанные до кровоподтёков губы и разодранные в клочья коленки. Всхлипываю, поправляя растрёпанные волосы.
Стойкое ощущение, что жизнь моя на этом закончилась, вмиг накрывает. Дышать не могу, словно на шее петля.
Захожу в ванную, включаю холодную воду и прямо в одежде встаю под струи. Отрезвляет. Колени болят. Стягиваю с себя одежду и продолжаю стоять под ледяными потоками воды.
Теперь ясно, что Дима имел ввиду, когда сказал, что вернёт меня любым способом. Раз по-хорошему я не согласилась бросить свою семью, так он её разрушил. Растоптал грязными ногами. Сердце моё из груди вырвал и раздавил.
И он думает, что после этого я вернусь к нему?
В квартире так тихо, что слышится тиканье секундных стрелок на часах. За окнами голоса
