и защитить.
— Прости за вторжение. Твой отец сказал, что я могу найти тебя здесь. — Она заправляет прядь светлых волос за ухо, — фирменный жест, заставляющий мой член встать по стойке смирно.
— Никакого вторжения, Алиса, когда речь идет о тебе, я всегда хочу, чтобы ты была рядом.
Улыбнувшись, она проходит внутрь, с большим любопытством осматривая помещение.
— Так вот где творится волшебство, да?
— Да, вроде того.
Она бродит по просторной комнате, обращая внимание на диван и зону отдыха, а затем подходит к столу и нежно проводит пальцами по холодной стали, достигая нынешнего шедевра Нокса.
Она обращает ко мне вопросительный взгляд.
— Незавершенная работа, — объясняю я.
Алиса переходит к другому изделию на конце длинной столешницы, рядом с мониторами видеонаблюдения, и находит мать всех орудий. Гатлинг. Один из лучших экземпляров своего времени. Скорострельный пулемет, с гравитационной подачей боеприпасов и ручным приводом. Он мог бы уничтожить целую армию за полсекунды.
Она снова смотрит на меня широко раскрытыми глазами.
— Этот выглядит серьезно.
— Очень серьезно, — подтверждаю я, забавляясь. — Это для более, скажем так… опытных.
Она не упускает двойного смысла, ее щеки розовеют.
— Для опытных, значит?
Я киваю, радуясь, что она заглотила наживку. Это как воспламенитель, разжигающий пламя, которое постоянно тлеет между нами.
— Итак, что бы ты предложил для кого-то вроде меня? — тихо спрашивает она. — Кого-то… менее опытного.
Двусмысленность вопроса пронзает мое тело, как касание к проводу под напряжением, образ ее со смертоносным оружием в руках вызывает у меня дикий стояк.
Подойдя к краю стола, встаю за ней, намеренно задевая ее плечо, и ухмыляюсь, услышав, как у нее перехватывает дыхание.
Напряжение между нами нарастало весь день, дразня всем, чего я желаю, но я не уверен, что она готова.
Коснувшись потайного местечка под столешницей, позволяю компьютеру считать отпечаток моего пальца. Раздается звуковой сигнал, и крышка поднимается, являя запас, который мы прячем под ней.
— Ух, ты. — Она подходит ближе, очарованная открывшимся видом.
Сунув руку внутрь, достаю пистолет поменьше и направляю ствол вверх, прежде чем передернуть затвор.
— Маленький для удержания и легкий для переноски, но не менее эффективный.
Она нерешительно смотрит на оружие, но также нельзя отрицать скрытое в ее взгляде очарование.
— Подойди сюда.
Она выполняет команду, приближается и становится передо мной.
Подойдя ближе, оттесняю ее назад и вкладываю оружие в изящные руки. В ответ ее тело трепещет, пальцы дрожат, когда она берет его.
Прижавшись щекой к ее щеке, слегка поворачиваю голову, касаясь носом нежной кожи.
— Нервничаешь?
— Немного, — шепчет она.
— Не стоит. С оружием в руках ты получаешь полный контроль. У тебя есть возможность устранить любую угрозу, украсть последний вздох врага. Нет никакого страха. Никакой боли. Только сила.
Быстрым движением поворачиваю наши тела, прицеливаюсь в мишень, прикрепленную к доске, и нажимаю на спусковой крючок. Алиса вздрагивает от щелчка, у нее вырывается «ох», прежде чем она понимает, что пуль нет.
Опуская наши руки, касаюсь губами ее уха.
— Однажды, детка, я вложу в твои руки заряженный пистолет, но не раньше, чем ты поправишься и будешь готова.
— Может, я уже готова, — срывается с ее губ, скрытый смысл разжигает кровь, которая пульсирует в моих венах.
Держа пистолет в одной руке, поднимаю другую и осторожно обхватываю ее горло, заставляя ее голову откинуться на мое плечо.
— Будь осторожна с тем, что вылетает с твоего хорошенького ротика, Алиса. Здесь только ты и я. На этот раз рядом нет никого, кто мог бы тебя спасти от меня.
Быстрые, неглубокие вдохи вырываются из ее слегка приоткрытых губ.
— Что, если я не хочу, чтобы меня от тебя спасали?
— Что, если ты не готова для меня?
Это мой самый большой страх — взять ее слишком рано и все испортить.
— А что, если готова? — парирует она, несмотря на то, что нервозность приглушает голос.
Из моей груди вырывается полусмешок, полустон.
— Проклятье, Страна Чудес, ты сейчас ужасно храбрая.
— На самом деле, я в ужасе, — тихо признается она. — Но это не меняет того, чего я хочу.
— Да? И чего же ты хочешь, Алиса, хммм? Ты вообще знаешь?
Ее ответ либо создаст, либо разрушит этот момент.
— Не совсем, но я знаю, что мне нравится быть рядом с тобой. Мне… мне нравится то, что я чувствую, когда я с тобой.
Признание заставляет меня притянуть ее ближе, каждая частичка моего тела жаждет прикоснуться к ней.
— И что же ты чувствуешь, когда ты со мной?
— Тепло, — признается она. — Мне всегда тепло, когда ты рядом, и холодно, когда тебя нет.
Эти слова потрясают меня до глубины души.
— И еще я чувствую себя в безопасности. Будто, пока я с тобой, никогда не узнаю боли.
Моя челюсть сжимается от уязвимости, сквозящей в ее голосе. Прильнув щекой к ее щеке, впитываю тепло ее кожи.
— Это потому, что со мной ты в безопасности, детка. Я бы никогда никому не позволил причинить тебе боль. Я бы убил любого, кто попытался бы это сделать.
Она глубже расслабляется во мне, ее доверие такое же чистое и невинное, как и она сама.
— Скажи мне, Алиса, что еще ты чувствуешь. — Я хочу знать все. Каждую мысль, каждое желание, каждую потребность, чтобы мог воплотить их все в жизнь.
— То, чего не могу объяснить. Думаю, я никогда раньше не испытывала подобного, — шепчет она, выказывая свою нервозность. — Например, иногда, от того, как ты смотришь на меня, у меня замирает сердце. И когда ты очень близко, как сейчас, мне становится трудно дышать, не говоря уже о том, чтобы думать. Даже от твоего малейшего прикосновения у меня перехватывает дыхание.
От искренности ее слов мои глаза закрываются.
— Но больше всего, — мягко продолжает она. — Я испытываю эти чувства, которые поглощают каждую часть моего тела, и мне становится…
— Больно? — заканчиваю я за нее.
Прикусив нижнюю губу, она кивает.
— Где? — рычу я.
Тишина захватывает момент, прежде чем Алиса произносит:
— Везде.
Решаю проверить истину ее слов. Подняв пистолет, касаюсь холодным металлом ее шеи сбоку.
Ее резкий вдох пронзает воздух, я веду кончиком ствола по ее горлу, ключице, пока не достигаю декольте сарафана. Пистолет задерживается на выпуклости грудей, они быстро поднимаются и опускаются.
— Здесь?
Шумно сглотнув, она снова кивает.
Опускаю ствол в вырез, скользя сталью по заостренному соску.
— А здесь?
— Да, — выдыхает она, пылкий звук несется прямо к моему члену.
Вынув пистолет, опускаю его к ее ноге, проникаю под подол и медленно веду холодным металлом по внутренней стороне ее обнаженного бедра.
Ее тело
