голой, как некое подношение, которое я без колебаний принял. Это наш секрет, который мы должны хранить, и это не его собачье дело.
— Она никому не сказала, что выходит замуж. Как я уже сказал, это был какой — то странный план, придуманный ею и нашей матерью.
— Ну, может быть, она и план побега придумала со своей матерью, — заметил я.
— Нет. — Уит качает головой. — Наша мать с ума сходит. Она позвонила мне и спросила, не знаю ли я, где она. Мой отец тоже звонил. Никто не знает, куда она убежала.
— Возможно, она взяла небольшой отпуск.
— Сильви пропала несколько недель назад. Она собрала свои вещи, отключила телефон, и с тех пор мы не слышали от нее ни слова. Насколько мы знаем, она может быть мертва.
— Несколько недель? — Тревога, грозящая задушить меня, внезапна. Почти изнуряющая. Слава Богу, я сажусь. — Ты не сказал, что ее нет уже несколько недель.
— Послушай, она и раньше убегала, но не так. Никогда не было такого. — Он наклоняется вперед, выражение его лица серьезное. — Это чертовски страшно, Спенс. И меня ничто не пугает, если только это не связано с моей семьей. У нас с Сильви и раньше были проблемы, но между нами все было хорошо. Она восстанавливает свои отношения с моей женой, и она обожает моего сына. Она пришла на мою свадьбу, которая была первым семейным мероприятием, на котором она побывала за последнее время. Она избегает их из — за нашей матери, но она хотела быть рядом со мной и Саммер. Это был прорыв. Потом она просто встает и исчезает. Это ненормально. Это неправильно.
— В этом нет никакого чертова смысла.
— Я знаю. Так помоги мне разобраться в этом. Помоги мне найти ее. — Уит с трудом сглатывает. — Пожалуйста.
Теперь есть слово, которое нечасто услышишь от Ланкастеров.
Комнату наполняет тишина, и хотя она, вероятно, длится не более тридцати секунд, кажется, что дольше. Будто проходят минуты. Часы.
Уит ждет моего ответа. Ждет, когда я сдамся. И он знает, что я такой же простофиля, как и он…
И я делаю это.
— Я посмотрю, что можно сделать, — сухо говорю я. — Но я не даю никаких обещаний.
Прямо сейчас я сделаю все, что в моих силах.
* * *
Уже поздно, я пью виски, листаю страницы на ноутбуке, усталый и измученный. Я все еще в офисе, хотя все остальные уже давно ушли.
Я пытаюсь думать, как Сильви Ланкастер, и это странное состояние головы. Куда бы она пошла, что бы она делала? Что могло заставить ее вот так убежать? Что — то случилось?
Или, скорее, кто — то?
Часть «кто — то» не дает покоя, но это всего лишь моя ревность, вставшая во весь рост. Я мысленно говорю себе забыть об этом и сосредоточиться на подсказках.
Их не так много.
В интернете есть огромное количество информации о Сильви, но большая часть просто бессмысленна. Бесконечные фотографии Сильви на светских страницах, в том числе несколько фотографий с ее старым и мертвым мужем. Я прокручиваю их мимо, ненавидя гнев, который закипает в моей крови, когда я вижу ее улыбающейся, стоящей рядом со стариком, которого она называла своим мужем.
Она действительно занималась сексом с этим парнем? Насколько глубоки ее проблемы с отцом? Знал ли я ее когда — нибудь по — настоящему?
Нет, не совсем, вот что я говорю себе.
Я копаю глубже. Поднимаю ее свидетельство о браке. Ищу другие юридические документы, связанные с Эрлом Уэйнрайтом. Их много, включая различные судебные процессы за эти годы и развод с его первой женой. Он купил и продал много недвижимости на Манхэттене за последние тридцать лет или около того. И одна покупка в… Калифорнии?
Это единичная и странная покупка для него.
Я открываю Google Maps и ввожу адрес, с удивлением понимая, что это всего лишь акры и акры густого леса с домом, расположенным глубоко среди деревьев. Он стоит прямо у Тихого океана, и он заплатил за него десять миллионов.
Что, черт возьми, он собирался делать с домом на побережье Калифорнии?
Я ищу документы, сначала в Нью — Йорке, потом в округе Монтерей в Калифорнии, и вот тогда я нахожу ее. Подсказку, которая была мне нужна, чтобы найти Сильви.
Ее муж переоформил недвижимость на имя Сильви чуть больше года назад. Я проверяю даты — сделка произошла незадолго до его смерти. Так вот где она? Уединилась на побережье? Может быть, ей нужны были перемены, и она решила начать все сначала в Калифорнии.
А может, она сбежала и надеялась, что я подберу несколько оставленных ею легальных хлебных крошек.
Я закрываю ноутбук и откидываюсь в кресле, проводя руками по волосам, когда глубокий выдох покидает меня. Соблазн пойти за ней очень силен, хотя нет никакой гарантии, что она вообще там.
Мои чувства говорят мне, что она в Калифорнии. В том доме. Спрятана так, что никто не может ее найти.
Я могу полететь на нашем частном самолете в Big Sur. В Монтерее есть аэропорт, и я могу взять машину напрокат. Если ее там нет, я могу поехать в Сан — Франциско и уладить там кое — какие дела. Или в Лос — Анджелес. Черт, я могу посетить оба города и сделать кое — какую работу.
У Донато Энтерпрайзис есть деловые партнеры на Западном побережье. Это не будет совершенно напрасной поездкой.
Хотя в глубине души я знаю, что не должен ехать. Это то, чего она хочет, а я устал от того, что всегда даю Сильви именно то, чего она хочет. Она избалованная девчонка, и я потакаю всем ее прихотям с тех пор, как впервые встретил ее.
Несмотря на все это, в следующее мгновение я уже разговариваю по телефону и заказываю билет на завтра.
Сильви
Я сама себе хозяйка. Я сама по себе.
Я повторяю эту мантру в своей голове, напоминая себе, что я — не только моя семья. Я не просто дочь Августа Ланкастера, сестра Уита или тезка Сильвии.
С тех пор как я оказалась здесь, совсем одна на другом конце страны, в это стало легче поверить. Чем больше расстояние между мной и мамой, тем лучше я себя чувствую.
Хотя это самая тяжелая пилюля — быть названной в честь женщины, которая хочет моей смерти. Конечно, меня назвали в ее честь. Моя мать — самая
