Обещания, которые мы собирались сдержать - Моника Мерфи

— Я никогда не причиню тебе боль. Ты ведь знаешь это, правда? — Она сползает на край своего кресла, готовая броситься ко мне, если понадобится.

— Ты уже сделала. — Я поднимаю подбородок и смотрю на нее, вглядываясь в ее черты лица, которые так похожи на мои. Мы очень похожи, моя мама и я. У нас практически одно и то же имя. Она надеялась, что мы будем похожи во всех отношениях, но это не так. Она забывает, что в моих венах течет кровь Ланкастеров, и она доминирует. — Давай выложим все начистоту и поговорим о том, что ты на самом деле сделала. Как ты водила меня ко всем этим врачам и убеждала их, что я больна, хотя на самом деле это было не так. Что именно ты сделала со мной, а? Отравила меня? Подсадила меня на такое количество лекарств, что я едва могла функционировать? Это то, что случилось? Я не могу вспомнить. Вещи из моего прошлого размыты, и я знаю почему. Это все твоя вина.

Я либо хочу забыть, либо то, что она сделала со мной, стерло мою память.

— Следи за тем, что говоришь. Твои обвинения опасны. — Ее выражение лица гладкое, как стекло, но я слышу разочарование в ее словах. Предупреждение в ее тоне.

— Они особенно опасны, потому что они правдивы. — Я снова качаю головой, и снова, когда она пытается заговорить, эффективно затыкая ей рот. — Не пытайтесь отрицать это или спорить со мной. Я знаю правду. Я пережила это. И поэтому я больше не хочу быть рядом с тобой. Ты угроза моей жизни. Ты бы предпочла видеть меня мертвой — или достаточно близкой к этому.

Она смотрит на меня, ее рот открывается и закрывается, как у умирающей рыбы. — Это самое абсурдное, что я когда — либо слышала. Как ты смеешь так говорить, Сильви! Как ты смеешь!

Я смотрю, как она вскакивает на ноги, элегантно направляясь к двери. Она собирается уйти без того, чтобы мне пришлось ее выгонять, а это гораздо проще.

— Я отказываюсь сидеть здесь и позволять тебе говорить мне такие вещи и ожидать, что я просто приму это. — Она останавливается у двери, ее рука лежит на ручке, когда она смотрит на меня через плечо. — Мне всегда было кое-что интересно.

Это все, что она сказала, и, конечно, она знала, что я спрошу, что именно. И я спрашиваю.

— Что ты имеешь в виду?

Ее глаза блестят. — Твой муж. Его смерть стала такой загадкой. Ты как — то к этому причастна?

Настала моя очередь охать. Открывать и закрывать рот, не в силах что-либо сказать. Когда я умолкаю, невозможно отрицать триумф, озаривший глаза моей матери.

— Я так и думала. — Она вздыхает и открывает дверь. — Как жаль. Он был единственным мужчиной, который, как я думала, мог приручить тебя.

Она закрывает за собой дверь, прежде чем я успеваю возразить, и я опускаюсь на диван, глядя в потолок, мое дыхание учащается.

Кто — нибудь еще верит, что я убила Эрла? Его дети делали тонко завуалированные комментарии, которые были подкопами, но они никогда не говорили об этом прямо.

Никто никогда не говорил. До моей матери.

Ведь это правда.

Спенсер

Я сижу за столом в своем офисе в компании Donato Enterprises, когда раздается стук в дверь. Прежде чем я успеваю спросить, кто это, или поинтересоваться, почему мой помощник не позвонил с предупреждением, дверь распахивается, и внутрь врывается Уит Ланкастер, нетерпеливый, как всегда.

Он останавливается посреди моего кабинета, упираясь руками в бедра и рассматривая интерьер. Я сижу за большим письменным столом, который раньше принадлежал моему отцу. Пока он не купил себе стол побольше, чтобы сидеть за ним, а старый отдал мне.

Уит ухмыляется. — Какого хрена, Спенс? Кто ты теперь?

Я захлопываю ноутбук и откидываюсь в кресле, размышляя о нем. — Пока ты путешествовал по миру в течение медового месяца, некоторым из нас приходится работать, чтобы заработать на жизнь.

— Меня не было три недели — Усмехаясь, он стирает пальцами улыбку со своего лица и опускается в одно из кресел, стоящих напротив моего стола. — Это невероятно. Ты действительно поднялся в этом мире.

Я игнорирую его заявление. — Как прошел медовый месяц?

Со дня свадьбы прошло уже больше месяца. С тех пор, как я в последний раз видел Сильви во плоти. Лунная, танцующая, с розами в волосах. Прекрасная, приводящая в ярость Сильви.

— Потрясающе. Изнурительно.

— Весь в сексе? — Я вскидываю бровь.

— Моя жена беременна, — возмущенно говорит он, как будто я его обидел. — И мы взяли Августа с собой.

Это была твоя первая проблема, вот что я хочу ему сказать, но они крепкая семья и все делают вместе. Теперь это не только Уит. Это Уит, Саммер и Август. В конце концов, в их ряды вольется еще один ребенок.

Я едва могу встречаться с одной и той же женщиной два раза подряд, и вот Уит, самый эгоистичный засранец, которого я когда — либо знал, теперь крепкий семьянин.

Жизнь дикая штучка.

— Звучит изнурительно.

— Что ж, Август не дал нам скучать, не могу этого отрицать. — Уит усмехается. — Но Саммер сейчас на втором триместре, так что она возбуждена как черт. Кидается на меня все время.

— Избавь меня от подробностей, — бормочу я.

Он пожимает плечами. — Ты же сама спросил.

Правда. Моя ошибка.

— Зачем ты вообще хотел меня видеть? — спрашиваю я, меняя тему. Чувствую нетерпение. Сегодня напряженный день — а когда дни бывают спокойными — и у меня нет времени, чтобы болтать о всякой ерунде и общаться с другом, несмотря на то, что я этого хочу.

Уит хмурится. — Так официально. Разве я не могу просто захотеть поговорить со своим старым другом?

— У неожиданного появления всегда есть причина, — напоминаю я ему, зная, что Уит не появляется ни с того ни с сего просто так.

— Я хотел договориться о встрече, но у тебя все распланировано. Я даже позвонил твоему секретарю.

— Моей помощнице? — Я проверяю свои часы. — У меня встреча через десять минут.

— Конечно. — Он звучит раздраженно.

— Да ладно, Уит. — Мой голос смягчается. — Ты понимаешь. Я знаю, что понимаешь.

— Да, да, ты прав. Я понимаю. Я быстро. — Уит наклоняется вперед, в его глазах светится веселье. Я уверена, что он