Некоторые читательницы меня сегодня допекли своей святой уверенностью, что автор за 119 рублей обязан облизывать их с головы до ног.
Это не так.
За 119 рублей вы покупаете книгу, а не право кидаться какулями в автора, который требует вести себя корректно под своей книгой: не переходить на личности, не желать детям смерти, не обзывать детей, не устраивать “истерики” с оскорблениями в сторону других читателей.
Это так сложно?
Если да, то я не ваш автор, и я надеюсь, что после этого объявления часть из вас больше не будет читать мои книги. Не надо трепать мне нервы своими обидками, претензиями и агрессией.
Хватит. Общайтесь в такой манере со своими близкими, друзьями, мужьями, детьми, но не со мной и не друг с другом под моей книгой.
Задайте себе вопрос. Позволили бы вы себе в реальности с реальными людьми так коммуницировать? Говорить такими словами, которые вы пишите в комментариях, желать людям то, что вы желаете героям книги, и выражаться теми словосочетаниями, которые вы не стесняетесь печатать буквами.
И еще один вопрос. Что бы вы получили в ответ на подобное поведение? Повторюсь, 119 рублей — это цена за книгу. За историю, а не за право хамить и устраивать истерики в комментариях. Свои обязательства коммерческого автора я соблюдаю: я не задерживаю проды, книги заканчиваю в срок, не пропадаю на долгое время, поэтому не надо бравировать тем, что вы купили книгу и что я неблагодарная сволочь, раз очерчиваю правила общения под книгой.
Вы купили текст, а не автора.
Глава 50. Гость?
Паника и страх в глазах Володи, который жестоко обломался с вдовушкой, которая оказалась обычной лгуньей.
Смотрю я на него, и никак не могу представить того, чтобы Роман так паниковал.
Не-а.
Если бы он стоял тут, а в дверь ломился голодный огромный динозавр, то он пошел бы с ним на разборки.
Он бы не испугался ни мертвого, ни живого, ни бывшего мужа красивой “вдовы” с очаровательным носом.
Набил бы морду мужу-динозавру, вернулся и попросил бы чаю.
— Пойду открою, — сажусь, а после поднимаюсь на ноги.
Если бы Рома не испугался, то и я не должна бояться.
Но руки у меня дрожат.
— А где балкон?
Я удивленно вскидываю бровь на хриплый и дрожащий вопрос Владимира.
— Есть тут балкон, — указываю в сторону окон, что занавешены тяжелыми бархатными шторами. — И в спальне.
Точно.
Он же не знает, где спальня.
Опять бьют по входной двери кулаками.
Какова вероятность, что мой бывший муж-бандит саму меня прикончит, завернет в ковер и вывезет куда-нибудь на карьер?
Ловлю себя на мысли, что меня это перспектива не пугает, ведь моя смерть будет означать то, что ему не все равно.
Нет ничего хуже равнодушия.
— Черт! — шипит бледный Владимир и кидается к шторам, за которым затем ищет дверь на балкон.
— Замерзнешь, — подхватываю плед и кидаю в него.
Наблюдаю за тем, как Володя жалко закутывается в плед и выныривает на балкон.
М-да.
Мелкий мужичок.
Неудивительно, что он в тридцать пять лет оказался без детей и жены.
Приглаживаю волосы и шагаю прочь из гостиной под новую яростную долбежку в дверь.
— Иду!
Голос мой выходит громким и немного истеричным.
По пути к двери, за которой все смолкает, поднимаю с пола свое пальто и накидываю его вешалку. Задерживаю взгляд на куртке Владимира… и не прячу ее.
В конце концов, я — свободная женщина, и мне нечего бояться перед чокнутым бывшим мужем.
Однако я все же вздрагиваю, когда за дверью раздается его напряженный тихий голос:
— Лера.
Просто назвал мое имя без приказа открыть дверь, а у меня все кровь отлила от лица и руки онемели.
Лучше бы там за дверью, честное слово, был голодный динозавр, чем Рома.
— Что ты тут делаешь? — задаю я громкий вопрос, который вздрагивает страхом. — Ром, ты на время смотрел?
— Открывай.
— Нет.
— Начинайте, парни.
Замерев с широко распахнутыми глазами, я понимаю, что если я не открою дверь, то мне ее вынесут мальчики Романа.
— Я открою! — взвизгиваю я. — Открою!
Пять минут назад страдала от того, что Роман оставил меня и забыл, а сейчас пытаюсь выровнять сбитое дыхание.
Подхожу к двери, касаюсь защелки и цепенею.
Мне кажется, что я умру, если увижу сейчас Романа вживую. Либо точно в обморок грохнусь.
— Лера, — повторяет он мое имя, и у меня сердце о грудину бьется, как мотылек о стекло.
Может, мне бросить угрозу, что я вызову полицию, которая заберет его вместе с парнями, но понимаю, что это не сработает.
Владимира вот можно было прогнать подобным предостережением.
На выдохе резко проворачиваю защелку несколько раз и открываю дверь, а затем весь мир останавливается, когда наши с Романом взгляды пересекаются.
Его глаза — холодная сталь, от которой на моей душе проступают тонкие нити кровавых ран.
Он тут.
В брюках и одной рубашке, что расстегнута на две первые пуговицы, а за его спиной Святой Валентин и Вася, который шепотом здоровается:
— Здрасьте.
— Здрасьте, — повторяет за ним Валентин и с неловкой улыбкой прячет лом за спину.
А я даже моргнуть не могу, глядя на Романа, который немного прищуривается, а затем по-хозяйски проходит в квартиру.
Я отступаю в сторону и все еще не могу моргнуть. Я должна что-то предпринять, но ничего не приходит на ум, потому что Роман ворвался ко мне будто из другого мира.
Роман кидает взгляд на куртку Владимира, а после без слов смотрит на меня все тем же стальным и острым взглядом.
Я опять не угадала.
Я думала, что он кинется искать Владимира по всем углам, а потом не оставит от него живого места, но Роман стоит передо мной и молчит.
— Гость? — наконец, спрашивает он.
— Это тебя не касается…
Он игнорирует мой слабый протест и неторопливо шагает в сторону гостиной:
— Побеседовать хочу с твоим гостем.
— Рома! Оставь меня в покое!
— Мы либо его сами найдем, — вздыхает Вася, прикрывая за собой дверь, — либо вы нам сэкономите время и нервы.
Я в гневе оглядываюсь на него.
— Работа у нас такая, — пожимает плечами, а затем торопливо стягивает ботинки. — Где спрятался?
Надо было сегодня остаться дома с книгой и травяным успокаивающим чаем, а не искать на жопу приключений, которым вызвала разъяренную демонюгу по имени Роман.
— Он его убьет? — едва слышно спрашиваю я.
Сердце сжимается. Пусть Владимир увидел во мне выгоду, но он не заслужил, чтобы его отправили на тот свет.
— Думаю, он на балконе, — Святой Валентин скидывает с плеч куртку.
— Почему? — охаю я и, вероятно, выдаю себя с потрохами. — Что за глупость?
— В анекдотах любовники всегда на балконах…
— Ах ты, уебок, — доносится рык Романа из гостиной, — а ну, иди сюда!
Глава 51. Кто ты?
Кидаюсь в гостиную на разъярённый голос Романа и замираю в проёме двери напряженной тенью. Мой бывший муж с рыком выволакивает бледного Владимира с балкона и грубо швыряет на диван. Тот падает на подушки, замирает и не шевелится, укутанный в плед. Он напоминает мне личинку, которую вот-вот раздавит жестокая нога Романа.
Роман проходит к креслу, нервно поправляет ворот рубашки, приглаживает волосы и медленно садится, не спуская глаз с Владимира, а тот решил притвориться безжизненной тряпочкой.
Я чувствую к нему смесь жалости и презрения - у него даже не было мысли как-то ответить на агрессию или хотя бы огрызнуться.
Что это за мужик-то такой?
— Господи, — вздыхает с пренебрежением Роман, — ты так и будешь лежать?
Пусть Роман выглядит внешне собранным и спокойным, но в его расширенных зрачках горит ярость.
Может, Владимир не такой уж и дурак? Начал бы дергаться, то его не на диван швырнули, а с балкона.
Владимир медленно садится, кутается в плед глубже и шепчет:
