он решил держаться подальше от дьяволицы. Но на этом её предложение не закончилось, потому что она с томной улыбкой соблазнительницы уставилась на Казанцева и продолжила вещать: — Только рядом с твоей бабкой я жить не стану, и не проси. Можешь купить квартиру в центре, желательно на Крестовском или Петроградке, в новых домах. Там, где знаменитости и всякие банкиры. Не обязательно записывать на меня её, если не хочешь, но мне было бы приятно…
— Что-то ещё? — безэмоционально уточнил Женя.
В горле застрял комок. Неужели он согласится на её условия? Насколько слепа его мальчишеская влюбленность?
* * *
— Если захочешь детей, то только в браке, тогда квартира точно должна быть оформлена на меня. Я бы хотела работать в вашей компании твоим секретарём вместо той длинноногой стервы. И мне нужна новая машина, ездить на каршеринге надоело, старую пришлось продать. В будущем хочу свой салон красоты открыть, ты мне поможешь.
— Ещё? — повторил вопрос Казанцев.
Мне уже хотелось выть от горя. Неужели он был готов ради неё на всю эту ерунду? Я смотрела на девушку и не понимала, что же в ней такого. Красивая? Да, как ангел, правда далеко не единственная и неповторимая в этом плане. В агентстве таких не мало, и у большинства аппетиты куда скромнее. Характером золотым она явно не обладала. Разве что в постели вытворяла вещи, от которых ночные бабочки бы засмущались?
Мне почему-то казалось, что Женя не мог на такое повестись. Кто угодно, но не он. Хотелось верить, что он судит книгу не по обложке и не по умению удовлетворить в постели.
— Скажи своей этой мышке, чтоб сваливала. Сегодня. Сейчас, — с нажимом пояснила. — Дай денег на аборт и гудбай. И чтоб больше к тебе не приближалась. Если увижу — перегрызу глотку.
— Ещё?
— Про бабку свою не забудь, я не хочу с ней контактировать. Совсем. Появятся дети, тогда может и начнём общаться. А пока что видеть её не желаю. Поэтому и квартиру купить нужно как можно скорее. На этом пока что всё. На первое время. Ах да, ты должен заново за мной ухаживать. Цветы, подарки, поездки. Ну ты и сам знаешь.
Женя не отвечал. Не двигался, закрыл глаза и только покачивание с пятки на носок выдавало его нервное состояние. Я надеялась, что он обдумывал способы убийства бывшей, а не то, что может ей подарить или куда отвезти в первый раз после разрыва. От таких мыслей на душе становилось тоскливо и погано.
Молчание затянулось. Даже Геля озабоченно оглянулась по сторонам и потопталась на месте. К её сожалению, это не могло ускорить процесс.
— Понимаешь, какая проблема, — заговорил лениво Казанцев, — если я останусь с тобой, то бабушка заберёт у меня всё: дом, должность в компании, наследство перепишет. Останется разве что машина и небольшая однушка на Восстания. Ты готова быть со мной без денег? Без, — мужчина раскинул руки в стороны, сделал шаг вперёд и угрожающе навис над девушкой, — всего этого пафоса?
Она поёжилась. Под тяжелым взглядом серых глаз, по цвету напоминающих расплавленный алюминий, сложно сохранять невозмутимость.
— Ты меня разыгрываешь? — пискнула Геля и сгорбилась.
— Ни капли, — отрезал Евгений.
Это и была ещё одна причина, почему он воспользовался услугами нашей компании, почему искал девушку на день рождения бабушки — чтоб та не лишила его всего. Чтоб он мог и дальше жить той жизнью, к которой привык.
Девушка захохотала. Высоко и истерично, сложившись пополам сначала, а после присев на асфальт и прикрыв глаза ладонью. Она почти задыхалась, цеплялась тонкими пальцами за что-то невидимое на земле. Наконец нащупала камушек и с бешеным ревом бросила в Женю. Тот даже не шелохнулся.
— Ты м*дак! — завопила она и вскочила на ноги. В глазах плескалось безумие и безграничная ярость. — Не думай, что тебе светит хоть что-то со своей этой Аней, она сбежит от тебя как только узнает. Ты же урод, — резким движением девушка схватила его за подбородок и повернула вполоборота лицом ко мне — рассматривала шрам. — Таких не любят, такими пользуются. Ни одна нормальная баба с тобой просто так не станет находиться, только из-за денег. А я была твоим лучшим вариантом.
Девушка со злостью оттолкнула парня, ударила в грудь сначала легонько, потом атаки стали сыпаться на мужчину с невероятной силой и скоростью. Однако он стойко переносил всё, топтался на месте и с блаженной улыбкой ждал окончания представления.
— Я три месяца за тобой бегала, как идиотка, — кричала девушка, размазывая ладонями тушь вперемешку со слезами по щекам. — Бросила перспективного парня ради тебя! И что теперь? Отомстил? Доволен? Ты разрушил мою жизнь!
— А ты мою! — зарычал Женя так громко и резко, что я вздрогнула.
Он был в ярости не меньше собеседницы. Блондинка убрала длинные разметавшиеся волосы с лица, заправила прядки за уши, вытерла щеки и фыркнула.
— Тогда мы стоим друг друга.
— Вот уж нет, ты не стоишь и минуты моего времени, — жестко отрезал Казанцев.
Блондинка поморщилась, ей явно не нравилось такое обращение. Неужели они не ругались, когда были вместе?
— Тогда что же ты торчишь со мной? — ядовито ответила девушка.
И она была права. Несмотря на холодность и отстраненность, желание показать, что у него всё хорошо, а жизнь продолжается и без присутствия ангелочка в ней, Евгений слишком уж долго не решался уйти. Отпустить совсем. Боялся сделать серьёзный шаг? Или просто хотел вернуть всё, как раньше?
На это Казанцев не нашёл, что можно сказать, превратился в статую и не двигался. Он словно пытался сбежать от сложившейся ситуации, и мысленно возможно находился очень далеко, где-нибудь на северном полюсе с белыми медведями.
— Ты же всё ещё любишь меня, — примирительно прошептала девушка. Пришлось напрячься, чтоб услышать, что она скажет дальше. — Я это чувствую.
Она с видом милой неискушенной прелестницы положила ладонь себе на внушительную грудь: туда, где билось сердце. Этот жест можно было бы считать милым, если бы тот не таил в себе коварное желание заманить в силки бывшего парня.
— Это не любовь, — спокойно возразил Женя. — И никогда ею не было. Желание, страх одиночества, страсть. Что угодно, но не любовь.
— А свою Анечку ты любишь? — блондинка поинтересовалась с показным презрением и скукой. И всё же даже на расстоянии пяти метров из кустов я чувствовала её жажду услышать ответ, который бы чуточку облегчил страдания. И если бы Казанцев сказал правду, то точно не смог бы отвязаться от прилипчивой девицы.
Вопрос оставался лишь в том,
