Войско во главе с главнокомандующим, то есть со мной, выступило в поход. Я гордо вышагивала впереди, рядовой состав, зевая, уныло маршировал сзади. Таким вот веселым шагом мы добрались да машины.
— Ключи, — потребовала я у Ромки.
— Жень, — робко начал он.
— Ключи! — по-командирски повысила я голос.
Рядовой не решился спорить и протянул мне ключи от машины, заметно опечалившись.
По правде говоря, машину я вожу не так чтобы очень уж плохо. Просто почему-то не успеваю разглядеть дорожные знаки, натыканные в невероятном количестве во всех возможных и невозможных местах. Если светофоры я еще успеваю замечать и как-то на них среагировать, то знаки пролетают чересчур быстро. Пока я вспоминаю, что, собственно, обозначает промелькнувший только что знак, добрый десяток таких же непонятных иероглифов о чем-то меня предупреждают. В конце концов я решила вовсе не обращать на них внимания. Нечего размениваться по мелочам, решила я и... разбила папину машину. Причем виновата была не я, а тот самосвал, что вылетел непонятно откуда. На реакцию я не жалуюсь, поэтому и успела затормозить. Лбом, конечно, приложилась крепко. В связи с травмой головы я практически не слышала, как дядька с самосвала что-то кричал про главную дорогу и про куриц за рулем. Очень невежливый шофер оказался! Папа, увидев останки своей машины, добавил к сказанному еще пару слов и постановил: руль мне не доверять. Собственно, доверять было больше нечего. Нет, руль, конечно, можно, а вот остальное... Да, большой самосвал попался.
Я в предвкушении дальней дороги уселась за штурвал. Не могу назвать рулем чудо европейской техники! Пару минут повозилась с рычагами, подгоняя кресло пилота под свой размер.
— Куда едем, мальчики? — весело спросила я.
Мальчики хмурились.
— Сначала заедем ко мне за ключами, — пробурчал Мишаня, — потом я вам объясню, как до дачи добраться. Схемку нарисую.
— Не надо, обойдемся без схемы, — легкомысленно отмахнулась я.
— Как же, ты обойдешься! Полгода дорогу домой запоминала! — решил дискредитировать меня в глазах Мишки Алексеев.
Холодное молчание и презрительный взгляд были ему ответом. Я мягко тронула машину с места. Мы уже выруливали со двора, когда я увидела милицейскую машину, а в ней голову... моего следователя, дорогого Владимира Ильича! От неожиданности нога чуть сильнее надавила на педаль газа, и послушное транспортное средство буржуйского производства, взвизгнув, рвануло так, что нас вдавило в спинки сидений.
— Началось! — простонал Алексеев. — Имей в виду, меня укачивает в самолете!
— Видели мусоровоз? — снижая скорость, спросила я. — Следователь! По мою душеньку явился! Вовремя мы смотались! Нехорошая квартирка!
— При чем здесь ты со своей душенькой? Он приехал по месту проживания трупа Розочки! Нужна ты ему очень!
На мой взгляд, Ромашка сморозил глупость: какое же может быть у трупа место проживания, кроме городского кладбища? И следователю я очень даже нужна. Впрочем, Ромка наполовину мент, ему виднее. И тут меня осенило: господи, да ведь в квартире полно моих «пальчиков»! А совсем недавно у меня снимали отпечатки пальцев в отделении! Теперь уж точно Розочку на меня повесят! Интересно, сколько мне дадут за двойное убийство?
Движение транспорта на улицах нашего славного города в столь ранний час было на удивление оживленным.
— Не спится людям! — ворчала я, обгоняя очередного водилу, плетущегося, как черепаха по пустыне.
— Так ведь на работу же едут, Жень! Ты бы не спешила так, а? А то мне что-то нехорошо! Да и тетка-инвалид пропадет без меня, — пригорюнился Мишаня.
Исключительно из чувства уважения к его тетушке я поплелась в правом ряду.
— Черт, знаков, что ли, меньше стало? — я удивленно глазела по сторонам.
— Да нет, ты, Жень, просто едешь нормально. А знаки как стояли, так и стоят себе спокойненько.
Ох, разговорился Ромашка. И все язвить пытается. К снегопаду, видать.
Мы подъехали к Мишкиному дому. Он с видимым облегчением выбрался из салона и ходко потрусил в подъезд. На лице его явно читалась радость от встречи с родной землей. Спустя минут пятнадцать он снова появился возле машины, но садиться в нее не стал. Пришлось переговариваться через открытое окно.
— Вот ключи, а это схемка, как добраться до дачи. Я к вам завтра приеду. Если что, позвоню на мобильник. Номер телефона Ромка мне дал. Да, вот еще что. Напротив нашего дома дедулька живет... Так вы это, не обращайте на него внимания — контуженый он. С войны еще. В общем, он иногда за немцами охотится, а так ничего, тихий такой старичок.
— А он нас с немцами не перепутает? — с опаской спросила я.
— Так я ж и говорю! Когда он на охоту выходит, лучше дома сидите. Ну ладно, я побежал, а то замерз уже, да и тетке пора завтрак готовить. Пока!
Мишка помахал рукой на прощание и скрылся в подъезде.
— Ко всем проблемам еще и охотник за фрицами прибавился! — возмущение выплескивалось из меня через край. — А ну как он шарахнет по нас из ружьишка? Вот подсобит Мулле! Тот только спасибо скажет.
— Не шарахнет. Ты, Женька, мало на немца похожа, больше на пигмея какого-нибудь: мелкая, тощая, тьфу, смотреть не на что! — нахально заявил пассажир. — А немцы они солидные! Ну вот как я, например.
— Хорошо, — я легко согласилась с Романом, — тогда по тебе дедуля и жахнет! Я ему тогда пол-литровочку подарю в знак признательности за доброе дело! А, может, он в плен тебя возьмет, пытать станет...
Совсем размечталась. Ромка, хоть и болтает всякую чепуху, а с ним все-таки спокойнее.
Так с шутками и прибаутками мы доехали до дачного поселка. Нужный дом нашли относительно быстро. Если бы Алексеев ежеминутно не сверялся со схемой и не давал бестолковых советов (вон у того дерева — направо, да не у этого, тетеря, а у того, и так далее), на место могли прибыть еще быстрее. Когда выгружались из машины, в доме напротив шевельнулась старенькая занавеска, и мне даже показалось, что я увидела ствол ружья, направленный на нас. Наверное, все же показалось!
