— Кажется, ты в хорошем настроении. Что ты там делаешь?
— Раздеваюсь.
— Тогда опиши мне, как ты это делаешь… в подробностях.
— Но Шеа!
— Что на тебе еще осталось из одежды? Хочешь, я расскажу тебе, что из одежды на мне сейчас?
— На тебе — ничего, я и так знаю. Ты никогда не носишь пижам. Шеа, ты слишком фриволен. Я повешу трубку.
— Как ты можешь быть такой распущенной в постели и такой ханжой — по телефону?
— Потому что… в постели ты любишь меня, недотепа. А сейчас я одна — с телефоном, в котором только твой далекий голос. Вот и все.
— Мне следует принять это как комплимент?
— Спокойной ночи, милый. Хороших тебе снов.
— Да я теперь вовсе не засну. Буду лежать, глядя в потолок и воображая себе, как ты…
Смеясь, Нелл повесила трубку.
В ночь на четверг он не позвонил, и Нелл одолела бессонница. Она попробовала поставить кассету Глена Миллера, которую принес тогда Шеа, но почувствовала себя от этого еще более одиноко. Она поиграла немного на флейте, сожалея, что бросила музыку. Ну что ж, подумала она затем, зато я провела так много замечательных часов с Шеа. Нелл потрепала по голове Оскара, который окончательно поселился у нее, и пошла спать.
В четверг вечером она играла с собаками, причесывала их, повязывала им ленточки; затем попыталась работать над отчетом, но оставила его разложенным на столе, так и не прочтя ни строчки. Она никак не могла найти себе ни места, ни дела. В таком случае надо помыть голову и принять душ, решила она наконец. Нелл оставила дверь ванной открытой, чтобы слышать телефон.
Закрутив волосы в полотенце, Нелл потянулась за своим банным халатом, висящим возле халата Шеа, и, поколебавшись немного, зарылось неожиданно лицом в его халат. Халат был старый, потрепанный, очень домашний — он так головокружительно пах смесью крема для бритья и мужского пота. Нелл надела его и, смеясь от восторга, обняла себя за плечи.
Зазвенел телефон.
— Так что из одежды на тебе сегодня? — шепотом спросил Шеа.
— Ты готов выслушать? Держись крепче! — Нелл устроилась на кровати, накрыв полами халата голые ноги. — На мне костюм Евы и твой банный халат.
Шеа застонал:
— Я схожу с ума…
— Я сама стараюсь изо всех сил, чтобы не сойти здесь с ума без тебя. Я почти не спала этой ночью. Кто выиграл?
— Что? Ах… ты несносна. Балтимор. Это было во вторник. В эту ночь с несколькими парнями сыграли в покер. И нас всех обставила твоя подруга Корри Болон из «Трибюн».
— Ну и чудесно!
— Нелл?
— Что? — Нелл потерлась щекой о ворот халата.
— Я люблю тебя, Нелл.
— Шеа… — она свернулась калачиком на кровати, положив трубку на подушку.
— Я так люблю тебя. Когда ты приедешь?
— Завтра днем. Слушай, почему бы нам не съездить с тобой на север в этот уик-энд? Порыбачим.
— Это далеко — «на север»?
— Это графство Вилас, в Висконсине — коттедж на Сосновом озере. На машине туда слишком долго. Я летаю чартерным рейсом. Джуд Риббэк возьмет нас в пятницу вечером и привезет обратно в понедельник утром. Ну как? Только мы вдвоем: ни телефонов, ни инструкций, коттедж, затерянный в лесах, и озеро, полное форели. Тебе понравится, Нелл. По ночам там кричит сова, и луна заглядывает прямо в окно спальни. Я уже представляю, как мы будем любить друг друга при свете луны.
— Никаких телефонов?
— Даже ни одной телефонной будки.
— Тогда я согласна. — Она в восторге смяла подушку.
— Замечательно! Упакуй сегодня все необходимое и захвати с собой в офис. Я заеду за тобой в пять, и мы поедем прямо в аэропорт. И — Нелл…
— Да?
— Возьми мой халат — я хочу видеть тебя в нем.
— Хорошо. Спокойной ночи, любовь моя.
Нелл взяла с собой свои выгоревшие красные походные брюки, несколько свитеров, старую штормовку, прогулочные туфли, широкополую матерчатую шляпу с завязками. Положила туда же пару рубашек Шеа, которые таинственным образом оказались у нее в шкафу. Она собралась было снять халат, чтобы упаковать его, но остановилась. Еще успею утром, подумала она, и свернувшись калачиком на постели в этом халате, мгновенно заснула.
Шеа провел Нелл мимо небольших самолетов, которые выглядели так же легко и изящно, как скаковые лошади, по бетонному подиуму к одномоторному крохотному агрегату. Он был разукрашен в веселый бело-зеленый колер; с надписью Мэри Энн поперек фюзеляжа. По мнению Нелл, она был не более надежен, чем стрекоза, и у нее слегка потемнело в глазах.
Шеа, поцеловав ее в щеку, сказал ободряюще:
— Не признавайся мне, что ты испугалась.
— Испугалась? Конечно, нет. Я просто в ужасе.
— Не хочешь ли взять парашют? — Он забросил багаж в самолет и, забравшись на трап, подал ей руку.
— Не-нет, — сказала она храбро.
Он втянул ее наверх.
— Это хорошо. Во всяком случае, в таких самолетах они не предусмотрены, так как Федерация местных авиалиний получит нагоняй, если ей на голову будут отовсюду сыпаться парашютисты-любители. Но для тебя я смог бы нелегально взять на борт один, если только это тебя успокоит.
— Не беспокойся обо мне, — сказала она. — Со мной все в порядке.
Шеа уселся рядом с пилотом. Нелл поместилась на единственное оставшееся место, так как четвертое, последнее, место в самолете было откинуто, чтобы поставить багаж.
— Скажи, что ты всегда мечтала полетать на таком самолете.
— Это было у меня мечтой номер два, после покорения Ниагары в деревянном бочонке, — заверила его Нелл.
