— Люба все еще спит? — повернулся ко мне Калинин. Выглядел он, мягко говоря, устрашающе. Хорошо хоть, весь негатив, который исходил от него волнами, был направлен не ко мне.
— Нет. — Я запнулась, прокашлялась и, сделав шаг в кабинет, все же продолжила: — Любочка в Досах у Чебрицова и сказала, что они сами во всем разберутся.
Начальник Соснового Бора громко и нецензурно выругался, а Рома хлопнул в ладони и засмеялся.
Глава 14.2
— Ну вот и папочка нашелся, так что разбирайся теперь ты, Максим, с этим каламбуром. А мы поедем обратно. Да, Настя?
Я кивнула и подошла к Калинину еще ближе, он тут же потянул меня к себе и приобнял за плечи. Стало сразу так спокойно и хорошо. Тихо и уютно, а еще сладко… Как же сладко он пах.
— Поделись лучше бензином, Максим.
— А женой своей мне с тобой не поделиться? Не? — выкрикнул мужчина и встал из-за стола так поспешно, что стул, на котором он сидел, отъехал и стукнулся о стену.
— Псих, — буркнул Роман, а затем, подтолкнув меня вперед, крикнул в спину удаляющемуся Максиму: — У меня своя скоро будет. Вон какая красавица. Зачем мне чужая?
И хрипло рассмеялся. А я — я… Если бы он не продолжал меня обнимать и направлять, наверное, остановилась бы и осталась стоять на том самом месте как вкопанная. Соляной столб, не иначе. Понятно, конечно, что Калинин шутил, но все же это было чересчур неожиданно. Я отвыкла от его шуток, от его харизматичной улыбки и ироничного голоса. Три месяца я слышала от него лишь приказы, поставленные строгим холодным тоном.
Мы вышли на улицу и наблюдали за тем, как начальник соседней заставы тащит в нашу сторону канистру с бензином и сам заправляет наш транспорт.
— Тебе не стыдно? — шепнула я Роману.
— Не-а, он кое-что мне должен, теперь вот должок возвращает в таком виде.
— Опять бартер? — хмыкнула я.
— Почти, принцесса! Все, иди уже в машину. Я сейчас. — Роман открыл мне дверь и, когда я с удобством устроилась на сиденье, захлопнул её.
Я скинула угги и, подобрав под себя ноги, наблюдала за тем, как опять что-то выясняют мужчины. Интересные у них отношения. Через пару минут Максим что-то недовольно буркнул и ушел.
— Сейчас поедем уже, — сев в машину, произнес Калинин, — Макс усядется в свой драндулет, чтобы за нами ворота закрыть.
— Почему Люба пошла к заму?
Этот вопрос по-прежнему не давал мне покоя. Сколько ни обдумывала, постоянно приходил в голову один-единственный вариант, но не могло же это быть правдой.
— Наверное, потому, что он отец её будущего ребенка, — хмуро ответил Калинин. Прежний веселый настрой пропал, не оставив и следа. — Потому Андрей так и поступил. Я ни в коем разе не оправдываю его, но у всего есть свое объяснение. Или ты думала, что он просто набухался и оставил жену в лесу замерзать?
— Я ничего не думала. Не до того было. Но зато теперь понятно, почему она пошла пешком в сторону Соснового, а не обратно.
— Ага, — усмехнулся Роман и завел машину, — интересно, как она собиралась лезть через систему с пузом? Вряд ли бы у нее получилось связаться с заставой с ворот.
— Если бы она вообще дошла, — хмуро добавила я, и мы оба замолчали.
Ведь только стоило представить, что могло бы быть, если бы Маруська не начала рожать. На душе сразу становилось до отвратительного тошно. Никто бы и не хватился женщину. И одному богу известно, чего это могло стоить ей и её будущему ребенку.
Я молча смотрела на заснеженные ели и высокие сугробы в освещении луны, пытаясь не уснуть. Красивый, но спокойный пейзаж нагонял тоску. Усталость накатила на меня в один момент, мощной, сметающей все на своем пути волной. Я не сдержала зевка, лишь прикрыла рот ладонью. К этому моменту мы выехали за внешние ворота и уже минут через пятнадцать должны были у того злосчастного моста через Кутаманду. Его построили заново лишь в сентябре, тогда как мы весь август безвылазно сидели на заставе.
Машина резко затормозила, я не успела и голову повернуть в сторону Романа, когда он практически схватил меня за щеки и потянул на себя. Я почувствовала себя настоящей книжной героиней, на чьи губы в требовательном, порабощающем поцелуе обрушился завоеватель. Да, Роман целовал меня так, будто это было в последний раз. Утверждая права, словно ему приходилось их отстаивать с боем. Только вот не было никакого боя. Я сдалась на волю победителя ещё три месяца назад. И все эти месяцы жутко скучала и так же жутко корила себя. Нет, не за глупый всплеск ревности. А за то, что не смогла пересилить себя и подойти к нему извиниться.
С меня слетела шапка, и Калинин зарылся одной рукой мне в волосы, второй по-прежнему держа за лицо. Он слегка отстранился, посмотрел на меня как-то растерянно и в тоже время по-сумасшедшему и опять приник к моим губам.
Я обняла его за шею и в первобытном, диком желании стать к нему ближе попыталась выбраться из своего сиденья. Но Рома тут же меня остановил, отстранился, сделал большой глоток воздуха и начал осыпать легкими поцелуями мои скулы и шею.
— Нет, нет, принцесса, даже не думай совращать меня в таком месте. Не здесь, Настенька. — Роман шумно дышал, терся о меня носом и продолжал легонько касаться своими теплыми губами моей кожи. А мне хотелось заныть от досады. Ну мы же оба уже не дети, в самом-то деле.
Калинин мою немую просьбу не расслышал и все же отстранился.
— Нам для начала надо обо всем поговорить, принцесса, — как-то преувеличенно бодро произнес мужчина и завел автомобиль.
Я почти расстроилась, что Роман так далеко от меня, когда он протянул руку и переплел наши пальцы.
Хорошо. Надежно. Теперь никакой разговор мне был не страшен.
Глава 14.3
— И? — спросила я еще спустя четверть часа тишины. Мы проезжали по широкому деревянному мосту, это показалось мне символичным. Ведь именно на этом самом мосту я увидела Калинина впервые. Ну, мост, конечно же, другой, прежний уплыл, но это же было не главное. Главным сейчас были наши переплетенные пальцы. И недавний поцелуй, и вообще то, что Роман наконец-то со мной по-человечески разговаривал.
— Блин, — усмехнулся Рома, — ты и разговаривать хочешь тоже здесь?
— Ты тянешь, да? — улыбнулась я, разгадав его поведение.
— Я просто… — Калинин выдохнул. — Дай мне собраться и настроиться.
— На разговор? — Я приподняла брови и попыталась поймать взгляд Ромы, но все было бесполезно. Он смотрел только на дорогу, но широкая улыбка выдавала его веселый настрой.
— На разговор, Настенька. Кстати, зачем ты подстриглась?
Неудачно Калинин сменил тему. Я облизала губы и неосознанно схватилась за кончики волос, еле достающих до плеч. Вот и как ему сказать? Отодвинув сожаление, довольно улыбнулась и произнесла любимую Викину фразу с особенной интонацией:
— Ну-у-у, — протянула и вздохнула, сокрушаясь. — Так получилось. — В довершение всего пожала плечами.
Сработало. Калинин понимающе кивнул и перевел взгляд обратно на дорогу — он, оказывается, за мной наблюдал. На самом деле волосы пришлось постричь после неудачного самостоятельного снятия наращенных прядей.
Я тянула до последнего. Весь август был не выездной, а в сентябре мне не подписали ни одного рапорта, ведь ближайший специалист по наращиванию волос был за восемьсот километров, в административном центре. Само собой, что меня туда не отпустили.
К концу сентября пряди съехали настолько, что капсулы с кератином было видно. Потом они начали отваливаться при расчесывании или просто аккуратно съезжать. И все бы ничего, но, когда это произошло на глазах у Праздникова, мне стало стыдно. А я всего-то пальцами провела по волосам — и вот две толстые пряди упали на пол.
Александр после этого чуть не стал заикой. Он еще долго вспоминал какой-то фильм ужасов, где у главной героини такими же клоками выпадали волосы, только там еще прилагались ошметки плоти. Я передернулась, стоило только в очередной раз представить эту картину. Тем же вечером, перекрестившись, я попробовала снять волосы щипцами для выпрямления. И вот тогда стала точно походить на героиню фильма ужасов, а-ля девочка-Звонок.
