Не прошло и секунды, как, приложив руку к лицу, в этой дымище скрылся Калинин.
Я сделала неуверенный шаг следом за ними, второй шаг был более легким, но потом я остановилась и вспомнила инструкции. В эту минуту я должна быть не женщиной, переживающей за своего мужчину, а офицером.
В первую очередь нужно связаться с Кастрюлино.
С криками: “Пожар!” — я побежала по коридору, стуча при этом во все жилые комнаты. Когда я оказалась в дежурке, до меня дошла вся абсурдность ситуации: связи не было. Телефоны работали от электричества, а электричество от дизеля, который сейчас горел. Я схватила журнал и быстро прошлась по личному составу, кто в каком наряде сейчас стоял.
Аяз был часовым, Праздников дежурным — где его только носит? Новенький прапорщик — рабочий заставы, а старшина выходной. Курков отсыпной, Студент в столовой, а Багир вместе с Ливановым и водителем уехали в наряд. Твою ж!
— Настя! Дура! Я сказал: вон отсюда, — закричал на меня появившийся рядом Роман, от него уже воняло дымом. Или это в помещении так воняло? — Найди лучше студента и Праздникова. Где его только носит? Аяз! Ты где?
— Я здесь, — обнимая сумку с ноутбуком, появился сержант, — отнесете в Досы, хорошо, товарищ лейтенант? — обратился ко мне Колчак, и я, лишь беспомощно кивнув, забрала сумку.
— Быстро, Настя, — рявкнул капитан, и я сорвалась с места. А Калинин на ходу продолжал сыпать указаниями: — Надо с улицы пожарными шлангами тушить. Твою ж! Куда все делись? Вымерли, что ли?
Я выскочила на улицу и налетела на Александра.
— Анастасия Анатольевна, вы меня чуть…
— Где ты шаришься? У нас пожар! Ищи студента и новенького. Я будить старшину и Куркова, — четко и быстро проговорила и понеслась в Досы.
А потом начался какой-то сущий беспорядок и дурдом. Если Курковых я подняла быстро, то до старшины, который заперся изнутри, мы с Викой долго не могли достучаться, пока один из мужчин попросту не выломал нам дверь. Старшина сразу же пришел в чувство, стоило ему услышать, что горят дизеля. Конечно. Он же материально обязанный. Если что не так — все повесят сразу же на него и начальника.
Андрей, как был — голый по пояс, в армейских штанах, — обул берцы и выбежал на улицу. Протерев лицо снегом, он побежал к заднему входу заставы.
— Машины все выгнали?
— Все! — заорал Калинин. — Настя!
— Да?
— Водить умеешь?
— Да, да…
— Бери Вику, телефоны и езжайте на Сосновый связываться с начальством. Быстро!
— Но…
— Что но? — опять закричал Рома. — Мне мужчины и здесь нужны.
— А что огнетушители? — осторожно спросила я, подойдя к нему и взяв за край кителя. Он был холодным и мокрым. — Господи, почему ты мокрый?
— Потому что пожарный шланг порванный. А от огнетушителя никакого толка, он просроченный.
Я оглянулась и заметила то, чему не придала значения в первый момент. Напор из шланга, который направляли в дверь дизельной, заполненной черным непроглядным дымом, был слабым, а в нескольких метрах от входа стояли Курков и Саша и пытались зажимать дыру. Из маленького оконца, разбившегося от жары, повалило дикое пламя.
— На ключи. Быстро, принцесса! Быстро.
Я выхватила ключи и побежала в сторону машины, слыша, как за спиной продолжает командовать Калинин.
— Антон, Александр, Сергей — на заставу выносите все как по инструкции. Саныч — ты с Аязом и Лопатиным здесь, еще…
Голос Калинина утонул в шумных звуках чего-то то ли треснувшего, то ли взорвавшегося. Я обернулась: пожар перешел на крышу. Не зря говорят, что дерево с огнем не дружит. Крыша-то на заставе была деревянной.
— Так, все! Здесь стоп. Это бесполезно. Бегом крышу столовой тушить, — махал руками Калинин. — Аяз, давай лестницу, и лезьте на столовую отдалбливать доски. Я не понял: Курков, Праздников, Кудин — какого черта вы еще здесь? Быстро, оружие из оружейки, технику и сейфы.
Мужчины побежали к центральному входу, а я вернулась назад, пытаясь понять, что же хочет делать Калинин на крыше.
— Ворон, почему вы не исполняете приказ? Ты совсем уже? — заметив меня, спокойно, но так грубо произнес Калинин, а я наконец-то поняла, зачем он погнал людей на крышу. Молча кивнула мужчине и побежала к машине. Дорогу до соседней заставы за эти три месяца я выучила прекрасно, да и была она всего лишь одной-единственной. Я торопилась, как могла, правда, на ухабистой дороге не особо-то и прибавишь газу. Я ехала на машине Саныча и стучала пальцами по рулю, пытаясь хоть как-то взять себя в руки и успокоиться. Выходило не очень-то.
Какой же Калинин все-таки молодец. Центральное здание заставы было выше, чем примыкающее к нему, со столовой, спортзалом, баней, дизельной и кочегаркой. Лишь боксы были выше, но им ничего уже не поможет. А вот хотя бы крышу самой заставы можно было спасти, если успеть отдолбить деревянные доски — не дать огню перекинуться.
Глава 15.2
Дорога казалась мне бесконечной, беспокойство меня снедало с головой. А в голову приходили мысли одна страшнее другой. А вдруг кто-то надышится дымом и задохнется? Ведь Рома побежал вслед за парнями, на заставу, помогать им вытаскивать все самое важное. Я видела в боковом зеркале машины, когда выезжала из заставы. И еле себя остановила, чтобы не затормозить, не выбежать и не схватить Калинина за руку, чтобы удержать и не пустить его туда. Туда, где так страшно и опасно. А что, если огонь перекинется на досы по деревьям? Это глупо, но всякое же в жизни бывает. Вот кто мог подумать, что дизель загорится? А что огнетушители окажутся неисправными? Или шланг порванным? А ведь совсем скоро и глубинка замерзнет. И не будет воды. Без дизеля на заставе не будет ничего: ни света, ни тепла, ни связи, ни воды. Один лес кругом и тридцати градусный мороз. Сегодня нам повезло, сегодня здесь было тепло.
А как же хорошо начинался день.
Добравшись до внешних ворот Соснового Бора, я еле справилась с тапиком, висящим на них, и подняла панику. Когда я заехала на саму территорию, уже там все бегали как ошалелые.
— С дежурными связались?
— Да, — ответил мне сержант.
— А с командиром?
— Я не знаю.
Я кивнула и пошла в канцелярию к местному начальнику.
— С командиром?
— Пять минут назад, там уже ищут пожарную бригаду. Он сказал, чтобы вы сразу же позвонили и доложили…
— Давай, — рявкнула я, перейдя на ты, забыв о всех нормах приличия и субординации.
Доклад командиру о том, что случилось, получился у меня никаким. Я почти ничего не знала — почему, из-за чего и что там сейчас. Насколько силен ущерб и прочее. Я ни черта из этого не знала.
Повесила трубку, прикрыла глаза и, отстранившись от всего минуты на две, потерла лицо и поднялась с места.
— Я обратно. Нам нужна ваша помощь.
— Да, конечно, — слишком уж вежливо ответил Максим, что совершенно не вязалось с его вчерашней манерой общения.
Когда я вернулась обратно, на заставе творился дурдом. Пожар, естественно, не прекратился, но Калинину все же удалось сберечь половину крыши. На улице в снегу лежали грудой автоматы, техника, телефоны, факс, принтер, компьютеры. Поодаль стояли два сейфа. И еще куча бумаг так же, как и все остальное, валялась, утопая в снегу.
Еще дальше были личные вещи военнослужащих, живших на заставе. Даже огромная плазма Праздникова валялась вниз экраном на обочине, рядом со всем остальным.
Все бегали в разные стороны друг за другом, и если в один момент складывалось ощущение, что вся застава столпилась в одном месте, то в другой момент казалось, что все вымерли.
Но вот Калинина я нигде не видела. Вышла из машины и начала его искать, спрашивала у всех, кто попадался мне на пути, и каждый говорил: “Да вот же, он только что был здесь!”
Я как полоумная обошла заставу три раза, сходила в Досы. Даже успела заглянуть к себе в квартиру и погладить Босюсика, но Калинина так нигде и не нашла.
Ощущение, что мы ходили по кругу друг за другом.
