— Пятьдесят оттенков серого? — вскинул брови мужчина, посмотрев название в плейлисте, — Серьезно?
— А что? Всегда хотела посмотреть.
Спорить Шурик не стал, помог мне принести большую миску с чипсами, колу, мороженное и прочую вредную дрянь, что так хорошо поедать за просмотром фильма и вопреки обыкновению уселся чуть поодаль.
Я же увлеченно поедая соленый попкорн, незаметненько стала подползать ближе, пока не оказалась совсем близко, прижалась бедром, обтянутым только тонкими шортиками, к его.
Где-то после двадцати минут простора фильма, как раз на эротических моментах, пробралась рукой ему под футболку, чуть царапая ногтями наряженный живот.
— Нет, это невыносимо!
Шурик соскочил с дивана, точно в попу ужаленный, выключил фильм и, уперев руки в боку, гневно уставился на меня, что в этот момент увлеченно облизывала ложку с мороженным.
— Чего ты добиваешься? Ты же сама не смотришь этот дебильный фильм!
— Я?! Тебя добиваюсь, раз ты устанавливаешь какие-то дурацкие правила!
Сказать, что Шурик выпал в осадок ничего не сказать. Так и застыл с открытым ртом, посреди комнаты.
Я же, пользуясь его минутной беспомощностью, поднялась с дивана. Подошла вплотную, положила ладошки на твердую грудь, приподнимаясь на цыпочки.
— Поцелуй меня. Сейчас.
— Рит, — шепчет он в ответ, запутываясь руками в моих волосах, — Ты не понимаешь, о чем просишь? Ты…
— Я не маленькая! Мне уже почти двадцать лет и я, — запинаюсь на мгновение, переводя дыхание, — Хочу именно тебя. Немедленно!
Не злите рыжего котенка. Иначе на выходе получите настоящую львицу.
Притянула в себе, несопротивляющуюся тушку Шурика и буквально вгрызлась в его рот страстным поцелуем, на практике показывая то, чему научилась у него же самого.
А? Какого это на себе испытывать все эти приемчики?
Судя по затуманенному взгляду Шурика, пробрало его до самого нутра. И это самое нутро бодренько прижалось ко мне и стало бесстыдно потираться.
— М-м-м, — это уже простонала я, когда верхняя часть моей одежды полетела на пол, а сама я отправилась на мягкую кровать.
Там была бережно положена и взята в плен томительных ласк и поцелуев.
И тут, словно гром вреди ясного неба, раздалось:
— ДЗЫНЬ! ДЗЫНЬ! ДЗЫНЬ!
— Не обращай внимания, — прошептал Шурик, целуя мой подрагивающий живот.
Но момент был упущен, к тому же трезвонить не перестали.
— Да кого там черти принесли! — зло выругался мужчина, поднимаясь.
Я следом за ним, соскребла себя с матраса и перехватила его руку.
— Подожди. Давай я открою.
Быстро натянула футболку и босыми ногами пошлепала в прихожею.
И каково же было мое удивление, когда на пороге узрела Эмму Карловну при полном параде в компании недобро поглядывающего в мою сторону Маркиза.
— Здравствуйте, милочка. Не помешала?
— Да как вам сказать…, – скосилась на появившегося за моей спиной очень злого и очень неудовлетворенного Шурика, — Почти нет.
— Отлично! — воскликнула она и, оттеснив меня внушительным бюстом, шагнула в квартиру.
Поразительная в своей наглости женщина!
— Милочка, вы обещал подстричь моего Маркизика и не явились. Я и сама, признаться, улетела на море на все праздники. Так вот, у нас послезавтра конкурс, а Маркизик в таком неприглядном виде.
Как по мне так у кота был самый отличный вид. Настоящий такой кото-монстр. И взгляд в него соответствующий.
— Так что? — требовательно уставилась на меня Эмма Карловна, — Надо стричь.
Я с опаской покосилась на Маркизика. Он соответственно на меня. Затем оба на Эмму Карловну. И уже почти жалобно на Шурика.
— Эмма Карловна, мне, кажется…
— Вам, Александр, неплохо бы было поставить чайку. В конце-концов, это вы превратили моего Маркизика в чучело.
Громов явно теряет хватку. Иначе как объяснить, что слова в ответ у него не нашлись. Зато нашелся чай…элитный…Специально для Эммы Карловны.
На самом деле опыт в стрижке кошек у меня имеется. Пусть и небольшой, но все же. Два года назад, еще до того, как я прочно осела на Гариковой мойке, одноклассница подбила меня подработать в ветеринарной клинике.
Место оказалось почти элитное. И среди прочих медицинских услуг для животных там числились стрижка.
Тамошний мастер ловко управлялась ножницами, электрической бритвой и буквально за полчаса могла с легкостью сотворить из обросшего пуделя настоящий шедевр. В мои обязанности входило ей помогать — держать перепуганных животных, убирать разбросанную в творческом хаосе шерсть.
Мне было интересно наблюдать за быстрыми движениями ее рук. На память я не жалуюсь. Поэтому воспроизвести некоторые примы не составила труда.
Шурику я доверила самое сложное в этом деле — держать Маркизика, который судя по злобной приплюснутой морде, мечтал откусить мужчине что-нибудь ценное.
Вооружившись электрической бритвой Шурика (пришлось принести ее в жертву), сняла с нее все насадки и приступила.
Получилось…
Неплохо.
Из потерь, только шесть, что устлала весь пол в гостиной и оцарапанный Шурик.
— Теперь ты можешь смело всем говорить, что одержал победу над настоящим тигром, — хихикнула я, обрабатывая его подбородок, перекисью.
Шурик на это только картинно закатил глаза и бросил мстительный взгляд на Маркизика.
Кот и правда выглядел теперь, как тигр и поправкой на плешь, которую я замаскировала, художественно выбрив в виде молнии.
— Супер-кот, — заключила я, — Плащ ему с эмблемой молнии и Маркиз будет неотразим!
— Прелестно, — поддакнула Эмма Карловна и устроилась дальше пить чай с оладьями, дав мне царское позволение убирать весь беспорядок, что принесла с собой стрижка кота.
Шурик засуетился с пылесосом, я с мокрой тряпкой, и под конец, когда уже наевшаяся и довольная, как стадо мамонтов, Эмма Карловна свалила на пару с Маркизиком домой, сил не было даже на то чтобы доползти до кровати.
Помню только то, что на пару секундочек опустилась на диван, прикрыла глаза и все. Потом еще было смутное воспоминание о том, как Шурик заботливо отнес меня в спальню, накрыл одеялом и улегся рядышком, подминая меня себе под бок.
Утро наступило, судя по ощущениям, поздно. Сквозь приоткрытые ночные шторы в спальне Шурика лился яркий свет.
Это могло означать одно — я безнадежно проспала.
Вопреки этому открытию лень никуда не делась.
Сладко потянувшись в постельке, повернулась на бок и изумленно уставилась на прикроватную тумбочку. На ней стояла тарелка с шоколадным пирожным. Рядом лежала красивая белая роза и записка.
Осторожно протянула руку к записке, словно та может мне руку откусить, развернула лист и прочитала, написанное немного корявым, но понятным мужским подчерком:
«Доброе утро, рыжуль! Не стал тебя будить — ты так сладко спала. Уехал на работу. Квартира в твоем распоряжении»
И ниже:
«Кофе варить не стал. Уверен — тортик будет вкуснее»
Глупая, совершенно счастливая улыбка растеклась по моей сонной физиономии.
Упала на подушки, что еще хранили едва уловимый аромат мужской пены для бритья, всласть повалялась и, наконец, поднявшись, потопала на кухню.
Ваз в квартире у Шурика не было, но зато нашелся отличный высокий бокал под пиво, в который я и пристроила свою красавицу-розу.
Любуясь ей, сварила себе большую кружку капучино и, едва приготовилась схомячить свое пирожное, как в прихожей послышался какой-то невнятный шум.
Сначала я подумала, что это Шурик вернулся с работы.
Подскочила из-за стола и побежала на встречу со словами:
— Ты, что-то забыл?!
Следующие фразы застыли в горле, когда вместо Громова я увидела на пороге высокую девицу в роскошной норковой шубе. Она перевела красивые, чуть раскосые глазищи на меня и с вызовом спросила:
— А ты кто еще такая?!
На мгновение я растерялась. Не каждый день на пороге квартиры своего мужчины, а Шурика я уже считала своим, встретить королеву красоты, да еще и со своим комплектом ключей. То, что они были свои, я даже не сомневалась. Достаточно было глянуть на зажатый в ее ухоженной ладони брелок со стразами.
