— Я видел его в новостях год назад. Его арестовали. Кучка федеральных агентов вела его в наручниках вверх по ступеням здания суда. Вот только создалось впечатление, что вел их он. Фу! Мир еще не видел такой самоуверенности. Такого тщеславия! Даже его волосы выглядели самодовольными. Это очень, очень меня разозлило.
Вспомнив это, я снова начинаю злиться.
— Что-то такое припоминаю, — задумывается Фин. — Его довольно быстро отпустили, верно?
— Буквально в тот же день. Никаких обвинений предъявлено так и не было. Правительство арестовало мудака после нескольких месяцев напряженного расследования, и ни одно из предъявленных обвинений не продержалось даже двадцать четыре часа.
— Тебя это возмутило, — догадывается Макс.
— И правильно, — добавляет Фин успокаивающим тоном.
— Черт возьми, да, меня это привело в бешенство! Этот… Этот мужчина…
— Этот невероятно великолепный мужчина. Это крайний пример сверх мужественности. Этот обжигающе горячий, огнеопасный мужчина, который способен доводить до спонтанных оргазмов у целых слоев женского населения одной только улыбкой.
— Могу я продолжить? — Я перевожу взгляд на Макс.
У нее хватает порядочности смутиться.
— Прости. Просто он чертовски красив, Джулс.
— Никто не отрицает, что этот мужчина привлекателен. Пантеры великолепны, но только глупец протянет руку, чтобы проверить, действительно ли такая гладкая и шелковистая у них шерсть.
— Замечание принято. Продолжай.
— Спасибо. Как я уже говорила... что я говорила?
— Ты была возмущена, — подсказывает Фин.
— Точно! Спасибо, — поблагодарила я. — Этот мужчина, этот гнусный преступник источал самоуверенность и превосходство, как сок с дерева. Я возненавидела его с первого взгляда. Он явно знал, что выйдет сухим из воды. Я видела это по его лицу. Это... это…
— Смелость. — Судя по интонации, на Фин он произвел впечатление.
— Пылкость, — мечтательно произносит Макс.
— Дайте мне передохнуть, девочки. У меня заканчиваются едкие взгляды.
Они извиняются, и я продолжаю.
— Высокомерие — вот слово, которое я искала. Он источал высокомерие, как дым. И не только это… превосходство. Он знал, что выйдет, потому что он тот, кто он есть. Потому что он считал, что заслужил это. Потому что для такого человека, как он, нет ничего невозможного или недосягаемого. Бессердечный ублюдок.
Мгновение я злюсь, пока Фин не замечает:
— Я чувствую некоторые проблемы воспитания отцом.
— Да неужели? — Мой тон сочится сарказмом.
— Честно говоря, — протягивает Макс, — если бы проблемы воспитания нашими отцами были связаны с плутонием, у нас троих было бы достаточно ядерной энергии, чтобы управлять всей галактикой.
— Верно, — кивает Фин. — Всех нас в детстве эмоционально бросили.
— Мы эмоционально разбиты.
Мы сидим в мрачном молчании, пока я не говорю:
— Разговор получился просто отличным. Очень воодушевляющим. Теперь я чувствую себя намного лучше.
Пока я маринуюсь в своем недовольстве, Макс как-то странно на меня посматривает.
— Стоп! — выпаливает она. — Если мои расчеты верны, то за последний год мы провернули четыре дела.
— Да? Ну и что?
— Итак, ты сказала, что видели Лиама Блэка в новостях год назад.
— И?
Она пристально меня изучает.
— И с тех пор ты только о нем и думаешь.
Я выдаю автоматический отказ, на что Макс отвечает:
— Нет? Тогда почему мы не его ограбление стало нашим первым делом после того, как ты увидела эту новость?
— Я проводила исследование.
— Исследование. Угу. Целый год исследований.
Ее тон заставляет меня защищаться.
— Именно!
Она на это не ведется.
— У тебя уходило несколько месяцев на изучение и составление плана по остальным нашим вылазкам… почему тут понадобился целый год?
— Может быть, я осторожничала!
— Или, может быть, в глубине души ты понимала, что это будет не просто очередная работа.
Я сажусь и тереблю волосы руками, устало вздыхая.
— Пожалуйста, не начинай снова про судьбу.
— Судьба реальна, Джули.
— Разумеется. Как и зубная фея.
— Нет, это хрень, которую родители впаривают своим детям. Судьба так же реальна, как... ну, как любовь. То, что ты ее не видишь, не означает, что ее не существует. Все самое важное в жизни невидимо.
Фин и я смотрим друг на друга, потом снова на Макс. Та пожимает плечами.
— А какие еще невидимые вещи важны? — уточняет Фин. — Ментальный разрыв с реальностью, который ты испытываешь?
Отлично. Она тоже не верит в судьбу. Я знала, что Макс ошибалась, когда утверждала, что она умнее всех.
Но Макс это не смущает. Она задирает нос достаточно высоко, чтобы смотреть на нас сверху вниз.
— Верность. Вера. Или дружба, тупицы.
— Настоящее счастье, что дружба невидима, — сладко мурлычет Фин.
Макс сердито смотрит на нее.
— Через минуту я сделаю твою снисходительную улыбку невидимой. Когда сотру ее с твоего лица!
Я встаю и иду в свою спальню, крикнув через плечо:
— Разбудите меня, если понадобится помочь одной из вас похоронить тело другой. Не хочу, чтобы вы приходили ко мне в кошмарах.
Я захожу в свою комнату и запираю дверь, зная, что это не единственные лица, которые я буду видеть во сне.
Я уверена, что Киллиан Блэк будет в волнении расхаживать под окном завтра утром.
Темный, несущий смерть Ромео будет ждать свою Джульетту.
Слава богу, у меня нет балкона.
ГЛАВА 14
Киллиан
Когда Лиам наконец берет трубку, я уже готов что-нибудь разбить.
— Брат, — говорит он хриплым ото сна голосом. — Скажи, что это срочно. Скажи, что ты не звонишь мне в три часа ночи, чтобы поболтать с семьей.
