— Так может так и есть? — отпивает из своего бокала.
— Если переводить наши отношения в социальный статус, будет звучать так — всё сложно.
Парень закатывается смехом.
— Знала бы ты какой у меня социальный статус.
— Твой собокальник, — чокаюсь с ним, — готов стать психологом при необходимости.
— Обойдусь. Мы здесь, чтобы расслабиться. Так давай расслабляться.
Пьём на брудершафт.
Коктейль бьёт в голову и я тяну парня в сторону танцпола. Голова свободна от мыслей, а тело двигается энергично, забывая сегодняшний день. Пусть он останется в моем личном кладбище прошлом. Надо его вычеркнуть и жить дальше.
Вдоволь натанцевавшись, возвращаемся за столик и заказываем ещё по коктейлю.
Я пью крайне редко, можно сказать не пью, поэтому опьянела я уже от первого бокала. От второго мне стало совсем хорошо.
— Бельчоооонок. Какие люди.
Передергиваю плечами и продолжаю пить.
— Я бы не советовал тебе пить с незнакомцами.
— То есть с тобой, — заключаю.
— Умеешь зубки показывать с алкоголем.
— Я и без него могу высказать, если надо.
— Не заметил.
— А-а?! — оглядываюсь на него.
— Я был в соседнем кабинете и слышал я только Родиона.
Хмыкаю.
— Я так понимаю это не с ним ты поссорилась/не поссорилась?
— Нет.
— Помощь нужна? — шепчет на ухо.
— Пока не знаю, — отвечаю также тихо.
Допиваю коктейль и иду на воздух. Запахиваю пальто и облокачиваюсь на стену. Голова совсем плывет.
Пора домой, а то некоторая мужская часть кампании напрягает.
— Подожди! — доносится в спину. — Я провожу.
Мой новый знакомый равняется со мной. Молча проходим большую часть дороги и я всё больше начинаю ощущать, как спина горит под чужим взглядом. Уже недалеко от своего дома я разворачиваюсь на 180 градусов.
— Так, мальчики! — кричу, чтобы расслышали все. — Домой я дойду одна. Так что всем спасибо, все свободны! — разворачиваюсь и удаляюсь.
Леонид хмыкает и выходит из тени.
— К завтра протрезвей! — кричит в спину. — Я тебе про укол хотел рассказать.
Останавливаюсь, словно вкопанная. Укол?
— Сейчас говори, — не прошу, требую.
— Тогда поехали. Моя машина недалеко.
Делаю пару шагов и останавливаюсь, смотря на удаляющуюся фигуру Леонида. Как говорится — и хочется, и колется.
— Может не стоит? — спрашивает новый знакомый.
Смотрю на него и молчу. Благодарю его за сегодняшний вечер и спешу за парнем. На ходу отправляю сообщение Владу.
Мы приезжаем к офису Родиона. Не спрашиваю, молча следую указаниям Леонида. Хочу послушать, что он будет говорить.
— Заходи, — Лео проходит в кабинет первый и я несмело захожу внутрь. Родион, конечно, его друг, но в первую очередь он здесь начальник. Нельзя же без его разрешения вламываться к нему в кабинет.
— Вот, — Леонид достает из верхнего ящика стола что-то и это что-то уже протягивает мне.
— Шприц? — я разглядываю небольшого объема шприц, который заполнен некой голубоватой дрянью.
— Это лекарство, которое он тебе вколол, чтобы воспользоваться, — по спине пробегает холодок. Глаза непроизвольно расширяются. Он видит мое смятение и продолжает давить на мою психику, — Ты ведь ничего не помнишь? — спрашивает осторожно.
— Не… не понимаю.
— Пару дней назад мы виделись с тобой. Встречались в кафе по одному заказу, — киваю.
Действительно, такое было, а потом провал. Всё, что я помню про этот день, всё, что засело в голове это он — Леонид. Большую часть дня я была с ним, а потом пустота.
— Мы закончили с делами. Ты сказала, что тебе нужно в офис — отвезти документы. Я подвез, проводил до кабинета и встретил Родиона. Он шел в свой кабинет. Вот именно с этим шприцом. А потом у тебя провал в памяти. Я сделал анализ препарата. Это наркотик, довольно умело сделанный.
— Но Род не увлекается химией, — делаю слабую попытку возразить.
— Так ему же не обязательно самому всё это делать, — разводит руками. — Может попросил одну из своих любовниц. Сама же знаешь, он в этом деле спец. Сколько раз сама помогала ему подкатывать к девчонкам, — я закусываю губу. Да, это правда. Сама. — Единственным вариантом, кто еще не лег в его постель — была ты. Неуклюжая девочка, которая со временем расцвела и стала настоящей красавицей. Вот и решил исправить это недоразумение, — я мрачнею на глазах, а он довольно ухмыляется.
Нет. Я, наверно, выгляжу, как дура, но таковой себя не считаю.
— Пойдем. Испробуем его. Сама увидишь его результат, — отскакиваю от него как ошпаренная. Еще чего. Я на эту удочку больше не попадусь. — Ты чего? Я же не на тебе хотел показать. Ты должна со стороны увидеть, чтобы осознать сказанное мной.
— И на ком же ты хочешь это провернуть? Найдешь еще одну несчастную девушку?
— Ну почему же сразу несчастную? Идем, скоро сама всё увидишь.
Ну что ж. Идем. Я с удовольствием посмотрю этот спектакль дальше. Да и что со мной сделали тоже охота посмотреть.
Пожимаю безразлично плечами. И иду следом за парнем.
Садимся в машину и снова куда-то едем. В голове крутится вопрос — как он проник в закрытый офис? Ключи есть и сигнализация не сработала. Кто-то местный помог?
Поднимаемся на нужный этаж и проходим в квартиру.
— Знакомься, это Лидия. Моя девушка.
Напротив меня молодая девушка в легком платье. Волосы золотистого цвета, глаза небесно-голубого цвета. Такая вся легкая и воздушная. И вот на ней он хочет применить этот злосчастный препарат? Да она ни за что не согласиться. Не согласится же?
Леонид бережно ее обнимает за талию, целует в щеку и что-то шепчет на ухо. Они хорошо вместе смотрятся. Пока я любуюсь ими, Леонид достает шприц и тут же колет его, спуская лекарство в шею.
Развожу руками в стороны. Ну и?
— Имей терпение. Лекарству нужно время, чтобы войти в действие, — нервно выговаривает.
Проходит минут десять и девушка преображается. Глаза становятся стеклянными, пустыми. Из нее будто жизнь выкачали и она превратилась в безвольную куклу, которой он так охотно пользуется. Бродит руками по ее телу. Она вздрагивает и тихо постанывает от каждого прикосновения. Даже невинного. Какой ужас. Смотреть на это я не буду. Разворачиваюсь и достаю телефон, прижимая его к груди. Стоны, охи, удары, хлюпы. На что я подписалась? Что за разврат сзади происходит. Обязательно заниматься сексом при мне? Как же меня это нервирует.
— Мы закончили, — сообщает Лео и я поворачиваюсь. Девушка еще находится в прострации, а спустя время отрубается в кресле, в которое ее предварительно посадил парень. — Чтобы снять эффект, нужно выполнить условие поставленное при уколе. Она поспит и будет в норме. Правда, не будет ничего помнить.
— И какое условие было мне? — спрашиваю нетерпеливо.
— Не я же укол делал, — разводит руками. Врешь. Нагло врешь. — Но я думаю что-нибудь из банального. Чтобы ты доставила ему удовольствие.
Удовольствие? Неужели ему понравилось мучить мое тело? Разве это доставляет удовольствие, когда приятно только одному человеку? И не ему? Он же сказал, что сделал всё, чтобы я к нему не притронулась не по своей воле. Хотя, если я также кричала и стонала.
Я вспыхиваю. Мне так неловко только от одного этого осознания.
Опускаю глаза и слышу хищный тон Леонида. Бьет по самому больному. Сильно, уверенно. Меня начинает трясти от обиды. По глазам текут слезы, а ему это только и надо. Выбить из меня уверенность. Растоптать мое сердце. Разбить его на мелкие осколки и вогнать глубоко в душу, оставляя шрамы. Чтобы я возненавидела Родиона. И я ненавижу. Чтобы растоптала его жизнь. И я уничтожу его прежнюю жизнь.
Меня охватывает пелена ярости, застилая мой разум окончательно. Я клянусь. Я уничтожу жизнь Родиона, в которой он оказался. Как можно так безжалостно ненавидеть своих друзей? Мило улыбаться ему, лгать и быть «преданным», а за спиной творить весь этот фарс. Рушить не только жизнь другу, но и другим. Или я тоже в чем-то виновата?
