Второй круг, вроде как это так называется.
Конечно, мне слабо верилось в то, что Артём стал частью игр. Слухи, домыслы, но никто не взялся бы проверять. Да и зачем? Уехал на север да уехал. Из-за меня.
Но теперь выходило, что говорившие оказались правы. Он правда вляпался в это дерьмо. Иначе как объяснить то, что он выглядел как те самые охранники в особняке.
Кому он служит?
Эти мысли промелькнули в голове за одно мгновение, хотя сложилось ощущение, что прошла вечность. Злость на Артема достигла своего пика, и я отчаянно выплюнула ему в лицо:
– Мудак, мало тебе было сдать меня, так ты еще и для него подсуетился? – бросила взгляд на краснеющего прокурора. Затем продолжила:
– Смотреть станешь, как он трахает меня, или на двоих сообразите? Один держит, второй имеет?
Ох, как же хотелось встать и со всей дури врезать этому имбецилу. Неужели он правда не понял, что наделал. Каким местом он думал, заключая сделки с прокурором?
Но тут я взглядом наткнулась на побледневшую Лизу. Сердце разрывалось от чувства вины. Я подставила ее. Они пришли за мной, а на девушку напоролись случайно.
Глядя прямо на неё, сказала:
– Прости. Как видишь, не рой другому яму. Мне правда очень жаль. Самое смешное, что, если бы я не побежала обратно после нашего разговора, не наткнулась бы на эту скотину.
Указала на прокурора, а тот побагровел. В своём светлом льняном костюмчике он выглядел очень элегантно. Только выражение лица все портило. А ещё слова, что вылетали из его рта:
– Заткнись, Ада, пока я не передумал тебя забирать! Поимею здесь и оставлю червей кормить, если не закроешь свой поганый рот!
Ну, тут уж я не удержалась. Внутри все взбунтовалось против сказанного. Вопреки страху наружу вырвался высокий холодный смех. А на закуску я приподнялась и плюнула этому уродцу под ноги.
Как и ожидала, его прорвало. Прокурор подскочил, и я снова сжалась в комок, готовая терпеть. Терпеть, пока не станет совсем тяжело или пока не вырублюсь.
Говорят, если потерять сознание, происходящее становится безразлично. Но ожидание боли затягивалось. Настолько, что я даже приоткрыла глаза, увидев перед собой Артема. Тот строго сказал:
– Уговор согласно контракту. Вы выкупили информацию о ней на один раз, а дальше она моя.
Чего-о-о? Серьезно? Это он так решил меня в оборот взять? Если девушка не даёт, то самое лучшее решение – поработить ее? Что там на севере в головах у этих ненормальных…
Я снова рассмеялась, и от этого звука даже прокурор поёжился. Настолько звук вышел угрожающе зловещим. Посмотрела на Артема с жалостью, добавив:
– Уговор? Контракт? Артем, ты полнейший идиот, если считаешь, что он может следовать договоренностям. Твой шеф такой же, или просто они дурят тебя. Никто и никогда не отдаст меня тебе, неужели не видишь? Пойду в личный гарем его превосходительства. Будем играть в верю-не верю, угадала?
* * *
Угадала, судя по всему. Я тоже кое-что смыслю в играх. Не просто же так просидела столько лет в подполье. Верю-не верю – самая непопулярная, но от этого и самая таинственная игра для взрослых.
О ней мало кто знает. Но лучше бы не участвовать. На такое я бы подписалась в последнюю очередь. Даже после рулетки.
Жалость во взгляде сменилась отвращением. Если бы я сейчас могла – точно прибила бы Артема. Он как-то в одном из телефонных разговоров, что я не успела скинуть, сообщил, что любит меня.
Мол, плевать он хотел на то, что чувствую я. Типа стерпится – слюбится. Главное – это стать его, а остальное само собой приложится со временем. Угу, я бы его приложила головой о прибрежные скалы!
Сейчас, судя по всему, в голове у этого предателя происходила переоценка ценностей. На лице Артема застыла каменная маска, в то время как прокурор, должно быть, в сотый раз за наше недолгое знакомство покрывался красными пятнами.
Надежда на то, что этого уродца хватит удар, крепчала, но я прекрасно понимала, что настолько мне повезти попросту не может. Собрать комбо неприятностей – это пожалуйста, а как удачу притянуть, так никакого шанса.
Иначе бы мы все здесь не стояли. Кстати, нас все ещё было четверо, и куда делась маленькая армия прокурора – не ясно. Бросила короткий взгляд на Лизу. Та была сосредоточена и решительна. Задумала что-то?
Я сжала руки в кулаки и собиралась в очередной раз попробовать вывести урода из себя, как он крикнул:
– Заткнись, дура! Через пару минут придут мои ребята, и мы поедем в старый добрый особняк. Соскучилась по моей дочурке?
Он засмеялся, а лицо Артема помрачнело еще больше. Мне сейчас больше всего на свете хотелось, чтобы южный предатель сдался под наплывом чувств и выкинул что-нибудь.
Судя по его лицу, он уже понял, что прокурор никаким договоренностям следовать не собирается. Что этот вершитель судеб обманул его. Только вот хватит ли у Артема смелости противостоять ему? Пока ещё есть возможность.
Молчание затягивалось, а я впервые за недолгое время поняла, что мне нечего сказать. Продолжать выводить прокурора? Для него в арсенале всегда найдётся парочка укусов, но как помочь этим Лизе?
Тем более что этот голубоглазый уродец смотрел на неё и Артема чересчур пристально. Он впивался в девушку взглядом, изучая и разглядывая.
Он шарил взглядом по ее запястьям и телу, словно раздумывал, а почему бы не устроить себе ещё одно внезапное пиршество. Но было заметно, что наручники на руках у Лизы наводили мужчину на нерадостные мысли.
Сама девушка вела себя странно. Она пыталась переместиться к старому трюмо и опереться на него. На лице Лизы отражались страдание и страх, она хваталась за ногу и прикусывала губу.
Я напряглась, не в силах разгадать, что она задумала. Это было странно, непонятно, и, самое главное, я никак не могла решить, чем же ей помочь. Наконец она и вовсе едва не свалилась на трюмо, незаметно ныряя рукой в ящик с…
Мои глаза широко распахнулись. В голове
