руку и потащил к подъезду.
— Да, мы целовались. Но не более. И я могу голову на отсечение дать, что не стал бы делать что-то против ее воли.
— Вот и не стоит рисковать.
— У меня, в отличии от ее ровесников, период озабоченности закончился.
Папа резко развернулся. Меня очень беспокоило, что грубый ответ Тиму может спровоцировать парня, вывести из себя, и он причинит вред моему отцу. Я попыталась втиснуться между двумя небезразличным мне людьми.
— Наверное поэтому у вас на лице помада размазана. Руся такой не пользуется. Она вообще косметикой не пользуется, — сердито ответил отец.
Тим потер щеку, пытаясь найти след. Розовый оттенок растерся по его пальцу.
Он взглянул на меня с виноватым видом. Пришлось притвориться, что это не важно.
— Руслана должна учиться, а не глупостями заниматься. И я начну исправлять это прямо сейчас.
— Но вместо учебы вынужденна помогать вам. Жалеть вас, — дерзко ответил Тим ему в спину.
Папа молча принял этот словесный удар в солнечное сплетение. Я же знаю, папа не специально. Просто он человек слабый, особенно после случившегося с моей мамой.
— Прости меня, Руся. Я не подумал, что тебе придется рассчитываться, — горько признался отец, закрывая за нами дверь в квартиру.
— Я не понимаю, пап. Что случилось? Я задержалась. Мы гуляли, а потом телефон сел, а я о времени совсем забыла рядом с Тимом, — призналась я, широко улыбаясь, надеясь, что увидев мое состояние отец поймет.
Что дочка его влюбилась.
Но папа был непреклонен. Зацепившись за одному ему известную мысль, он продолжал.
— Не жили мы богато, и ненадо. Сами все купим, дочка. Больше ты с этим парнем видеться не будешь.
— Но пап!
— Руся, перестань. Иди ужинай, купаться и спать.
В тот момент я была обижена на отца. Что он имел ввиду, говоря о расплате. Неужели он подумал, что я с Тимуром из-за денег!?
Но он ведь так радовался за меня утром. А тут с ног на голову все перевернул.
Мне хотелось переубедить его, но делать это посреди ночи не видела смысла. Я все объясню ему, утром. Или после школы. Папа обязательно меня поймет.
Когда я проснулась и пошла в ванную, в квартире случился потоп. Папа попытался самостоятельно избавиться от машинки. Выдернул шланг, и по полу медленно побежали ручейки, превращаясь на глазах в море.
Пришлось вызывать сантехника дядю Серёжу.
— Чего это он? — тихо спросил меня отцовский друг, помогая собирать воду тряпками, пока отец оттаскивал машинку к выходу.
— Кузенька напала, — пошутила я. Хотя ситуация совсем не смешная. Мне было неловко перед Тимом. А ещё, я пожелала по смс спокойной ночи, но парень не ответил.
Устранив последствия папиной самодеятельности, мне пришлось в спешке бежать, чтобы не опоздать.
Но я думала совсем не об уроках.
А о Тимуре.
Где он сейчас? Почему не ответил? И как мне ему в глаза смотреть.
Выскочив за угол своего дома, испугалась.
Тим сидел на байке и караулил меня.
— Сильно тебе влетело? — он погладил кожаной перчаткой бензобак, а другой рукой протянул мне шлем.
— Нет. Просто я впервые видела отца таким беспрекословным, — нацепила на голову шлем, уселась поудобнее.
Поближе. Вцепилась покрепче в мотокуртку.
— Дочка выросла, он не заметил.Теперь злится сам на себя, — мне показалось, Тим произнес это с издёвкой, упрекая моего отца в халатном воспитании.
— Его что-то беспокоит. Только я не пойму пока что, — я не могла признаться, что наши с отцом взгляды схожи. Это так глупо могло показаться с его глазах. Простоя школьница и взрослый парень. Очевидно же, что ему может быть нужно.
Но мне понравился вчера ответ Тима. Что он якобы вырос, и может разглядеть в девушке гораздо больше, чем просто предмет вожделения. — Он кстати, машинку на лестничную площадку вытащил.
Я слышала, как парень хохотнул под шлемом.
Мотоцикл взвизгнул колесами и помчал нас навстречу ветру, новому дню, новым ожиданиям.
Теперь мне не казалось чем-то сверхъестественным, что Тим подвозит меня прям к крыльцу, вопреки сердитым охранникам, которые уже не пытались гнаться за ним.
Мне было приятно дважды, что он целует меня на прощание. Во-первых, это видит весь наш класс.
А во вторых, моя тяга к нему усиливалась все сильнее. Мне начало казаться, будто я его знаю больше, чем на самом деле. Тонкая связь между нами обретала прочность.
Я переписывалась с ним, сидя с загадочной улыбкой все уроки, практически прослушав весь материал. Получала замечания, слушала шушуканье, смешки. Но это такая ерунда.
— Акимова. Я слышала, у тебя завтра день рождение, — Катя тут как тут, трётся возле парты, смотрит как я собираю вещи.
— И что? Тебя никогда это не интересовало. Поздравить хочешь?
— Может и поздравить. У тебя же дружок крутой. Что, закатите вечеринку? — льстиво улыбнувшись, она подмигнула своим девчонкам.
— Нет, мне это ни к чему.
Я попыталась обойти ее, но рядом нарисовался Петров.
— Да ладно, Акимова. Хоть раз, побудь нормальной. Устрой праздник для всех. Твой же при деньгах. Вот и попроси. Устрой тусу в клубе. Ему это раз плюнуть. А ты потом ему спасибо скажешь, — без глупого намека не обошлось.
— Мой день рождения к счастью, не новый год. И устраивать праздник для всех я не собираюсь, — протолкнувшись, поспешила к выходу.
— Так и останешься до конца дней своих неудачницей, — крикнула она мне вслед.
Плевать.
Мне никогда не приходилось кого-то приглашать на этот праздник. Обычный день, в который я не ходила в школу. Скромный праздничный ужин. Я и папа. Даже Ваня не всегда помнил об этом дне. И поздравлял обычно уже после.
— Руся, ты завтра как, придёшь в школу? — вдруг нагнал меня некогда нравившийся мне одноклассник.
— Нет. Я проведу этот день с папой. Как всегда.
— И с Кеном, — как бы предугадал мои мысли Ваня. — Ну Русь. Ты не должна очаровываться на его счет. Ты самый добрый и наивный человек. Я беспоксь, что ты потом пожалеешь.
Я резко остановилась, удивляясь его лицемерию.
— Ты с самого начала скрыл от меня правду.
— Но он тоже!
— Его-то я как раз понимаю. Но ты! Молча наблюдал,
