из приюта. А потом...Бог дал нам тебя. Мы решили, что так и должно быть. Значит судьба такая, воспитать этого паренька как своего. Значит бог доверил нам его. А потом случилось с мамой. Я не уследил за вами. Просто был не в состоянии. Вы оба порезались, когда стекло шкафчика разбилось. У мальчика остался след, вот тут, — папа ткнул пальцем на место под челюстью. — А у тебя шрамик на руке. Ты маленькая была, не помнишь. Я испугался, что не справлюсь. И вернул его.
Произнесённое им признание вызвало шок у меня.
Он столько лет хранил эту тайну....
— Он нашел нас. И решил отомстить. Через тебя.
— Ну может ты обознался. Мало ли детей с такими шрамами.
— Нет. Я знаю. Это он. Прошу тебя, перестань с ним общаться. Пока не дошло до беды, — папа совсем размяк, прижал лоб к моему плечу. Футболка слегка намокла. Кажется, отец плакал.
А я...Не знала что делать. Как вообще в это можно поверить. Мог ли отец сказать это специально, чтобы поселить сомнения на счёт Тима в моей душе?
И знает ли сам парень об этой истории?
Нет. Я не верю.
Это пьяный бред.
Завтра папа проспится и не вспомнит об этом, либо признается, что это от переживания, за меня.
Кен
— Он кинул. Просто меня кинул. Испугался, ты прикинь! — Саня затягивался раз за разом, глядя куда-то в стену гаража. — Вот же с*ка.
— Петруха сказал, вы на неприятности нарвались вчера.
— Да. Парнишка разболтался на вискасе. Силу почуял раньше времени. А там у одного Мазая колеса на днях сняли, ну он и подумал что это мы. Боюсь теперь внимание к нам лишнее.
Досада и злость Сани мне понятны. Он дрессировал щенка, чтобы успешно провернуть дело. А тот слился. Просто не выходит на связь, дома его нет. Потявкал и сбежал. Но есть и другая причина, почему Саню тянет на опасные, но дорогие способы получения адреналина. У Сани больная сестра. И да, я не могу просто так оплатить ее лечение, и дело не в боснословной сумме, а в принципиальности Сани. Он не любит быть должным, как и я. Мерзкое чувство, сродни приспособленческой привычке.
— Я хз что теперь делать, братиш.
Я знаю, о чем он думает. Решиться пойти одному, сорвать куш и скорее всего сесть. Но тогда все его старания напрасны. С зоны он своей сестре уже никогда не поможет.
Он поднял на меня лицо. Мятое и серое.
— Кен. Я не справлюсь.
— Я знаю. Но сразу тебе сказал, что не стану связываться с Паганини.
Долгое, нагнетающее тревогу молчание. Очередная сигарета вспыхнула, выпуская облако дыма.
— Кен, блин. Пожалуйста. Хочешь, я на колени встану. Помоги, в последний раз. — Саня совсем размяк, вытирая лицо рукой. Ну что за гадость. Опытный пацан, сидит и плачет, что жизнь его оказалась в жопе. Причем давно.
— Если нас поймают, это действительно будет последний раз. Нас прикончат прямо в тачке. Чую же, хрень какая-то должна произойти.
— Тимур. Ты ведь не этого боишься.
Вообще-то да. Тут он прав. Хуже чем быть пристроенным, для меня оказаться на зоне. В месте для лохов, которые из-за промедления попали в лапы полицейским. И тогда слова отца Ланы, из жалкого прошлого, окажутся предугаданными.
— Это же генетика. А если он вырастет и причинит вред Руслане? Сколько же этих историй я наслышан, — жаловался мужик своему собутыльнику перед тем, как отправить меня в детдом.
— Правильно. Я с самого начала твоей жене удивлялся. Ну дал же вам бог ребенка, все. А этого щенка обратно. Ну, помянем, — звон чокающих бокалов.
Меня аж затрясло от этих воспоминаний.
Но и сестру Сани мне было жаль. Квот не дождешься, а болезненные процедуры лишь на время дают облегчение.
— Хрен с тобой. Если выгорит, начнем снимать свое кино. Угон в режиме реального времени, — Саня поднялся с бетонного пола и бросилса с обниманцами. — Отвали, — пихнул я его, не желая тереться с ним телами.
Нам пришлось менять план. Кардинально.
Санин недоученик мог продаться, и сообщить кому надо о намечающейся диверсии.
Сроки так же пришлось сдвинуть.
В перерывах на кофе, а в случае с Саней марафонский набег на клуб, я ждал смс. От Русланы.
Было время подумать, а куда, собственно, моя ненависть к ее семье делась!?
Почему глядя в ее честные, наивные глаза, приходится у самого себя спрашивать, за что ей мстить?
Меня волнует что с ней. Где она, как. С кем!
И за поцелуй с Ваньком, мне скорее всего нужно было ему припечатать, а не злиться на девчонку.
Раздражает, что я вообще на такой мелочи зациклился.
И ведь рядом с ней я будто становлюсь другим. Таким же доверчивы. Ещё и слабаком. Вот обещал же, не лезть в дело с Паганини. Но стоило Сане пустить слезу, я тут же вспоминал его сестру. И Лану в роли моей сестры, когда это было ещё возможным.
Моя ненависть, как карточный домик, в замедленной съёмке осыпается. Строилась, строилась. Долго и упорно, из похожих по сути карт моей обиды.
Лана. Она хорошая.
Моя хорошая.
Но Виктор...
Гнев с новой силой закипает к нему. Может пристрелить его и дело с концом? А Руслане сказать, что с моста сбросился. От презрения к себе.
Достал снова телефон. Нашел фотку девчонки.
Никогда таких не замечал.
Взять бы Женю. Яркая, острая на язык, вспыльчивая. От такой сам загораешься. Искрит, дымится по пустякам.Умеет поддержать интерес к себе. А вот парней выбирать не умеет. Я всего один раз при ней сорвался, так эта чокнутая променяла меня на Кира. Ещё из-за нее тот мне тачку трактором изуродовал. Ну ничего. Такие ненормальные должны держаться вместе. Или ходить с табличкой «crazy».
А мне хотелось забрать Лану и увезти. От школы, от отца. От моих дел. Попробовать начать новую жизнь. Ведь с ней я ощутил это желание как никогда.
Желание перемен.
Вернувшись в город, я в первую очередь купил цветы. Все таки у Русланы было день рождения. Пусть её папаша хоть желчью изоцдется, но я ее поздравлю.
Свернул в знакомый двор, поднялся. Машинки, как говорила Лана, не было. Неужели угомонился!? Нажал звонок.
Дверь открыла сама девушка. Вид у
