выиграл тот дурацкий спор, который для меня ничего не значил, а для него был поводом крутиться вокруг тебя… Он требовал доказательств… Господи, как же всё хреново это сейчас звучит… Я не знал про карикатуру, про травлю, я бы никогда не позволил…
— Так где же ты был тогда? — бросила с обидой Ксюша и украдкой вытерла скатившуюся слезинку.
— Я притворился больным. Сказал, что у меня отравление, лишь бы мать не гнала в школу, а сам собрал все свои деньги, что копил на спортивный велосипед, и поперся в тату-салон… Помнишь, я рассказывал тебе про цветок?
— Какая ирония… — хмыкнула недоверчиво девушка.
— Ксюша прости, что так вышло… Если бы я только знал. До меня не просочилось ни единого слуха или намека… — мужчина смотрел на любимую глазами побитой собаки. — Я очень подвел тебя, я понимаю это…
— Если бы ты знал, что я пережила тогда. Опозоренная, перепуганная, преданная… Глядя на мамины метания, я давно решила, что никогда не выйду замуж, буду сторониться мужчин, но потом встретила тебя и растеряла все мозги… Я поверила тебе, влюбилась по уши… Но оказалась лишь разменной монетой в ваших с Антоном играх. Вика Ракова с таким торжеством в глазах рассказывала о вашем споре… — Ксюша по-детски шмыгнула носом.
— Она ещё с первого класса бегала за мной, не зная, как привлечь внимание, — пояснил Влад.
— Какая теперь разница, — проговорила, наконец, Ксения и отвернулась к окну. — Отвези меня домой, пожалуйста.
Её сердце заходилось в тихом плаче, но она не знала, что ей делать со всей этой историей.
Высадив Ксюшу возле дома, Влад помчался к Антону. Им было о чем поговорить.
В груди клокотала свирепая ярость. Мысль о том, что человек, который называет себя твоим другом, способен поступить так подло, просто не укладывалась в голове. И возраст не мог быть оправданием. Ведь та игра, которую сейчас затеял Гофман, лишь доказывала, что у одноклассника подлая душонка.
Остановившись у нужного подъезда и заглушив мотор, Влад принялся ждать. Даже сбросил Киселеву сообщение, чтобы тот перестал «мариновать клиента». Его кулаки так и зудели от желания как следует поприветствовать приятеля. Завывающий на улице ветер словно вторил плохому настроению мужчины.
Конечно, он и сам налажал, дав в руки Антона такой важный козырь, а достаточно было просто с самого начала просветить Ксюшу о планах и намерениях одноклассника, чтобы девушка навсегда перестала воспринимать того всерьез. Но как говорится, история не терпит сослагательного наклонения. Сколько же времени упущено… И как теперь вновь завоевать доверие Ксении? Какая же дурацкая история вышла…
Через полчаса Антон въехал во двор и припарковался.
Владислав не стал дожидаться, когда приятель выберется из машины, а сразу направился к нему. Но стоило только Гофману открыть дверь и заметить приближающегося друга с перекошенным от злости лицом, как он вцепился в руль автомобиля, словно тот мог уберечь его, и затараторил:
— Я передумал жениться! Клянусь! Ксюша совсем мне не подходит! Она цветы не поливает! И мусор не выбрасывает, представляешь? Между нами всё кончено!
Влад мало что понимал из слов приятеля, поэтому сразу же схватил Гофмана за лацканы пальто и вытащил наружу, хорошенько приложив его при этом о корпус машины.
— Только не по лицу! — успел крикнуть Антон, втягивая голову в плечи.
— Что это за история с карикатурой на Ксюшу, которая случилась в школе двенадцать лет назад? — прорычал Влад.
— А-а-а это, — казалось, что Гофман выдохнул с облегчением, будто речь шла о каком-то пустяке. — Это были идея Вики. Я случайно сболтнул ей про наш спор, и она придумала, как рассорить вас, чтобы я мог утешить Ксюшу, а она тебя. Это она пустила слух про вашу связь, подговорила девчонок. Но дальше нашего класса эта шутка не пошла. Вот только Ксюша поверила, будто теперь вся школа перемывает ей кости, и сбежала. Знаешь, как я потом сожалел об этом! Такой шанс упустить! Если бы она не ушла тогда, я бы точно выиграл спор!
— Какой же ты всё-таки мудак! — не сдержался Влад после услышанного и врезал приятелю по физиономии и пару раз под дых, а затем отступил на шаг, сплюнул на землю и направился к брошенному автомобилю.
— Ещё раз увижу возле Ксюши, нос сломаю! — крикнул он напоследок.
Всю ночь, несмотря на жуткую усталость, Ксюша не могла уснуть, ворочалась с боку на бок. Думала. Представляла, как сложилась бы её жизнь, если бы не тот дурацкий спор.
Не дождавшись утра, она позвонила матери.
— Ксюша? Что-то случилось? — проговорила сонным голосом женщина.
— Мама, помнишь ту неприятную историю, которая произошла со мной в одиннадцатом классе? Ну, будто я переспала с одноклассником, Владом Долгих… — начала Ксюша без долгого вступления.
— Дочка, ты видела, сколько сейчас время? — возмутилась Виолетта. — Неужели нельзя было подождать до утра со своими ностальгическими воспоминаниями о бурной юности?
Девушка лишь закатила глаза.
— Мама, это очень важно. Так ты помнишь?
— Конечно, помню! — буркнула женщина.
— Скажи, а после к нам домой приходил тот одноклассник… Влад? — спросила Ксюша совсем тихо, словно боялась услышать ответ, и затаила дыхание.
— Кажется, приходил, — ответила Виолетта, зевая. — А что?
— Но почему ты мне не рассказала об этом? — повысила голос возмущенная девушка.
— А зачем тебе было знать? Ты, итак, тогда вся осунулась, похудела, ходила словно приведение, а на носу экзамены… Этот мальчик совсем тебе не подходил! — женщина включила режим заботливой матери.
— Мама, как ты могла? Разве я хоть раз сказала тебе, что какой-то из твоих любовников тебе не подходит? Почему ты решила всё за меня? — выговаривала девушка.
— Неужели он тебе так нравился? — чуть смущенно стала оправдываться Виолетта.
— А разве тебе мой вид ничего не сказал о том, что я чувствую? — ещё больше рассердилась Ксюша. — Или ты думала, что я так тоскую по своей очередной школе?
— Но, дорогая, что бы тебе дала эта встреча? Новые переживания? Да и что сейчас говорить об этом?
— Я могла бы поговорить с ним, выплеснуть свою обиду, претензии, а не копить в себе! Могла бы узнать правду о том, что произошло! Я ведь думала, что он забыл про меня, стоило мне только исчезнуть с его глаз… Теперь что уж… Ладно, спокойной ночи! — с досадой закончила Ксюша.
После рассказа Влада и признания матери всё предстало перед Ксюшей в другом свете, и теперь казалось глупым обижаться на него за ошибку двенадцатилетней давности, совершенную не со зла. С души как будто камень свалился: он не предавал! Возможно,
