— Какие, к чертям, переговоры!? Ты дурак, Егор? Хватит играть в свои долбанные игры! Отпусти меня или я…
— Что ты, Лина? — будто очень хочет помочь вопрошает он.
А я на мгновение теряюсь. Но потом… сама не знаю, откуда хватаю столько смелости.
— Твоему отцу расскажу, — без единого намёка на пустую угрозу, выдаю я.
Но как обычно слишком быстро проигрываю.
— А я уже рассказал, — убирает он одну руку с моего бедра, чтобы отвести её в сторону. — И ничего, как видишь. Живой, сижу здесь и всё ещё готов заключить пакт о ближайшем перемирии.
Ага, нашёл дуру.
Я прямо вслух смеюсь, ни на минуту ненамеренная ему подыгрывать.
— В жопу себе засунь свои пакты!
Но нет, я Егора вообще не злю, да в его глазах даже и намёка нет на то, что его это как-то задевает. Вот вызов — да. Он вообще ведёт себя так, будто любое моё слово или действие для него своеобразный вызов. Усмехается и как-то странно качает головой, заставляя меня занервничать.
— Эх, Лина-Лина, — выдаёт он непринуждённо, — и почему мне кажется, что ты сама хочешь, чтобы это сделал я?
Недоуменно хмурюсь. О чём он? Но у меня даже секунды нет на размышление. Внезапно Кайманов убирает единственную спасительную преграду между нашими телами, откидывая мою сумку на соседнее сидение. Я же просто только и могу наблюдать за его неспешными, расслабленными движениями, даже не догадываясь, что он мог задумать, как вдруг взгляд останавливается на моей ширинке. А почему там? Да потому что Егора пальцы там, абсолютно без заминок просто принимаются расстёгивать пуговку. Что за…
Я визжу. Или кричу. Сначала правда охаю, шумно втягивая воздух, а потом начинаю бить его по рукам, сдвигаясь назад, насколько позволяет его вторая рука. И снова, и снова упираюсь в клаксон, который гудит на всю мощь.
— Кретин! — продолжаю лупить его двумя кулаками, но уже не по руке, а со всей мощи по его каменной груди, от ударов по которой аж рёбра ладоней горят.
Но недолго, ровно до того момента, пока Егору не удаётся перехватить оба моих запястья. Он сводит их вместе, держит крепко в своих руках, а когда я поднимаю взгляд с них к его глазам, меня поражает их неописуемая серьёзность. Никакого намёка на веселье.
— Переоденься, Лина, — говорит ровно, но от подтона его голоса, слишком холодного и гладкого, внутри меня стихает вся буря эмоций. Егор кивает головой в сторону заднего сидения. — У тебя пять минут, после чего я завожу машину, и мы едем домой, где, поверь, я точно переодену тебя сам.
И именно так всё и будет. Это обещание отображается в его глазах. У меня даже дрожь по позвоночнику скатывается, только от одного представления, как его руки тянут вниз по бёдрам грубую ткань джинсы. С трудом сглатываю, пытаясь избавиться от непрошенных, но таких живых картинок.
— Перестань проверять меня на прочность, птичка, — добавляет Егор, видя, что я принимаю за правду каждое его слово. — Тут не будет победителя, так как каждое твоё действие, породит противодействие. Только намного более мощное. Так что, подумай, прежде чем что-то сделать, на самом ли деле готова к последствиям.
Глава 23. Лина
Ещё как готова, зазнавшийся кретин! Индюк напыщенный!
Я едва ли не вслух выкрикиваю все ругательства, проносясь по коридору к женской уборной с ножницами в руках. Да, в чёртовых джинсах, в которых уже успела спариться.
Мне пришлось переодеться. Спасибо этому придурку, что ещё не следил за процессом, а оставил меня одну в машине, когда сам всё это время стоял, как охранник около капота, чтобы никто и не подумал заглянуть в единственное полностью прозрачное стекло, через которое можно было бы увидеть, что я делаю там. Я уложилась в две минуты, а когда вышла из машины, Егор ещё и потребовал, чтобы отдала ему шорты. На сей раз спорить не стала, не при свидетелях. Да и я, если честно, даже не подумала их брать с собой. В моей голове уже был план, каким именно образом покажу Кайманову своеобразный средний палец.
Захожу в уборную и выдыхаю, когда вижу, что никого нет. Не хотелось бы выглядеть глупо, заходя в кабинку в джинсах, а выходя из неё в шортах из джинс. Тут мне ещё повезло, что захватил Егор не скини, а нормальные, свободные, которые только дурак надел бы с пиджаком. Предполагаю, схватил он первые попавшиеся. Он и сам надел на себя первое попавшееся. Футболку и кроссовки для занятий в зале. Даже на носки время не тратил. Наверное, поэтому он не пошёл следом за мной в универ, хотя у него сегодня точно есть пары по расписанию.
Мне же лучше, что его нет. Будет намного интереснее увидеть его лицо, когда приду домой и он поймёт, что весь день я таки щеголяла в шортах, а он ничего сделать не смог. Это глупо, да. Особенно если учесть, что его мотивы совсем непонятны. Серьёзно, Егор ещё никогда не занимался подобной глупостью. Если он пакостил, то через других. А это…
К чертям, я не могу постоянно загружать себе голову разгадыванием его действий. У меня одна цель — показать, что у него больше нет надо мной контроля. Поэтому я без сожалений режу джинсы. От зверствующего раздражения руки подтряхивает, отчего ровным срез сделать не получается, но мне сейчас нет дела до того, что обо мне скажут. Хуже извращенки, занимающейся сексом на парковке универа со своим сводным братом, готова поклясться, уже не будет.
Выхожу из кабинки и гляжусь в зеркало — сносно, хотя и видно, что самодельное. Да и без разницы, иногда цель оправдывает средства. К тому же, у меня есть ещё и подарок для Кайманова, если он всё же решит появится на учёбе. Прямо с порога и узнает, как далеко я послала его предупреждения.
Понятное дело на первую пару опаздываю, гуляю по университетской аллеи и моментами переписываюсь с Димой. Сегодня он вновь становится тем парнем, который мне так понравился. Милые шутки, завуалированные комплименты — он вновь и вновь заставляет меня улыбаться экрану телефона, помогая отвлечься от такого будоражащего на взрывные эмоции утра. Однако стоит мне ступить на третий этаж, хорошего настроения как ни бывало.
Я старалась задержаться по максимуму, чтобы прийти едва ли не под звонок, но всё же немного не подрасчитала. Группа стоит возле аудитории. Нас не так уж и много, всего восемнадцать, и одиннадцать из нас девушки. Парней как-то не особо привлекает эта специальность. И самое плачевное, что Крис общается хорошо аж с семью одногруппницами. Поэтому на меня уставляются ровно восемь пар глаз, стоит мне только подойти к аудитории и встать к стенке напротив двери. Я никогда не была аутсайдером. Слухи — да, косые взгляды, перешёптывания. Просто я умела держать высоко голову, делая вид, что ничего не слышу, не вижу, так как подойти ко мне все равно никто бы не решился. Но сегодня… я вся на нервах.
Нужно держать себя в руках, знаю, и просто быть выше всего, но очередной взгляд в сторону Крис разжигает во мне странные чувства.
Она была с ним.
И дело даже не в сговоре, а в её языке, что так и стоит перед глазами, когда смотрю на неё. Я только и вижу, как она целует Егора.
Стерва.
И только, когда наконец реальность всё же сменяет воспоминания, я понимаю, что произнесла это вслух.
Глаза Крис округлены, рот тоже, сама она пялится на меня ошалевшим взглядом.
— Это ты мне? — спрашивает она с удивлённым смешком.
Вот этот момент, когда я должна показать себя в наилучшем свете и всё проигнорировать. Но мой язык как будто совсем отключён от разума.
— А ты видишь здесь ещё кого-то настолько дешёвого, как ты?
Теперь удивлённых смешков уже несколько, даже парни оборачиваются, чтобы посмотреть на меня любопытным взглядом.
Крис же становится серьёзна, мажет поверхностным взглядом по тем, кто на нас смотрит, и будто желая подойти и сказать это только мне, делает шаг вперёд.
— Не надо, Лина, — как-то осторожно предупреждает она, будто чего-то опасается. — Если хочешь поговорить, давай обсудим всё после пар.
