Застонав, Илья содрогается всем телом и делает внутри меня плавный толчок. Потом еще. И ещё…
-Не могу… - хрипит, - мне нужно двигаться или сразу кончу.
Я сдерживаю стоны и кусаю губы.
Не зная, как правильно себя вести в этой ситуации, когда тело и сердце хотят принадлежать мужчине, а голова сопротивляется, я просто закрываю глаза и отворачиваю лицо в сторону, позволяя Дымову делать то, что он захочет.
Слёзы жалости к себе стекают на подушку. Я люблю его… Почему это так унизительно?
-Нина… - разворачивает мое лицо к себе Илья и снова перестаёт двигаться. - Тебе так больно или так плохо?
Вглядывается в глаза.
-Поцелуй меня и просто продолжай, - прошу его с истерикой в голосе. - Просто продолжай!
Глава 26
Дым
Понимаю, что происходит какая-то нездоровая штука, что нельзя на такой эмоции брать женщину, но не могу остановиться. Маниакально, вспомнив все штуки, которые нравились моим любовницам, извожу Нину.
Мне нравится видеть, как постепенно ее истерика и неприязнь к моей персоне сменяются растерянностью. Беззащитностью. Смущением. И, наконец, желанием. Пусть и немного мною срежиссированным, но ярким, искренним, будто прорвамшися через плотину наших недопониманий и сметающим все сомнения на своём пути.
Мне даже самому немного странно. Потому что ещё никогда мне так сильно не хотелось, чтобы женщина потеряла голову от возбуждения. Чтобы сбиваясь с ругательств в мой адрес на стоны, просила ещё. Глубже, быстрее. Обвивала ногами и оставляла по телу болючие засосы. Ей Богу, буду в них завтра, как далматин!
Мою грудь распирает от непривычных и странных чувств. Такое иррациональное ощущение счастья и облегчения, очень похоже на то, когда, наконец, отступает вымазывающая зубная боль.
И, наверное, эта девочка стоит того, чтобы перед тем как я ее окончательно присвою, дам шанс случиться нашему ребёнку, услышать те слова, о которых мечтала. Не хочу оставлять в ее душе пустоту.
Вот уж до смешного правы женские недопсихологи в том, что мужика нужно хорошо послать, чтобы он вернулся. Мне гребаных семи дней вполне хватило, чтобы понять: я устал от той жизни, в которой не было Нины. Бытовухи я хочу! Вот этих всех нежностей, от которых потом хочется погулять и покурить. Чай, тортики домашние, праздники с шашлыками на заднем дворе. И смотреть было камеры просто невыносимо… Я без них, и без докладов охраны каким-то шестым чувством знал, что моей девочке плохо.
Язык подчиняется мне с трудом, но я все равно, стараясь максимально прочувствовать то, что говорю шепчу:
-Я люблю тебя, Нина… Все будет у нас хорошо, я обещаю.
-Что? - Распахивает она свои глаза и замирает.
Я же наоборот ускоряюсь. Целую ее рот так, что самому не хватает дыхания и вколачиваюсь снизу, зажав ее бедра своими.
Дрожа всем телом от оргазма, Нина раздирает ногтями мою спину. Выгибается и так ощутимо сжимает своими мышцами мой член, что я даже если хотел бы выйти из неё, то не успел бы. Удовольствие подкатывает к головке стремительно и оглушает меня на несколько секунд.
-Ммм… ааа… - поёт горло.
Скатываюсь на кровать и прижимаю девчонку к себе.
-А тебя ненавижу, - вдруг шепчет Нина. Голос ровный, хотя дышит ещё тяжело. - Ты получил, что хотел, а теперь отпусти.
Засовываю вновь взыгравшую мужскую гордость поглубже, и вместо того, чтобы, психанув, разжать руки, ещё крепче сжимаю девчонку и притягиваю к себе.
-Почему я тебе не верю?
-Иди к черту! - Она начинает трепыхаться. - Играй в эти «холодно» - «горячо» с другими женщинами!
Все-таки вырывается и сбегает из кровати.
-Сволочь…
Растирает сперму по бёдрам ладонями и, прихватив полотенце с дверцы шкафа, направляется в ванную.
Я хмуро смотрю ей в след. Сказать больше нечего. И поведение Нины, хоть меня сейчас и сильно пенит, но вполне оправдано.
-Нина! - Окликаю ее уже в дверях.
-Что? - Оборачивается она ко мне лицом.
Я на секунду забываю, что хотел сказать, залипая на красивую женскую грудь. Во рту аж слюна набирается. С трудом ее сглатываю и прокашливаюсь.
-Я знаю, что нужно сделать, чтобы все исправить.
-Попробуй… обещаю тебе не мешать, - равнодушно пожимает плечами Нина и выходит из комнаты.
Всю ночь мы спим в одной постели, но друг друга не касаемся, а утром одним звонком секретарю я переношу все дела и встречи на после обеда, бужу Нину и едва дав ей сходить в душ, запихиваю ее в машину.
-Куда мы едем? - Ёжится она на сиденьи и глубже кутается в кофту.
Ночью шёл дождь и воздух ещё не прогрелся.
Я включаю ей печку в ноги.
-Завтракать будем?
-Не хочется, - мотает она головой.
Все равно покупаю в кофейне круассаны и кофе на вынос. Что-то мне подсказывает, что после того места, куда мы направляемся, девчонка не скоро поест.
Больше не предлагая, сам начинаю завтракать. Нина сдаётся очень быстро.
-А там ещё есть? - Облизываясь, стреляет глазами на бумажный пакет.
Усмехаюсь и отдаю ей ее порцию.
-Очень вкусно… - причмокивает она от удовольствия. - Боже, как это вкусно. Идеальное сочетание продуктов. Французы не дураки. Спасибо…
Решаю умолчать, что на своём веку не встречал ещё ни одной женщины, которая бы не пришла в восторг от подобного завтрака.
***
Нина начинает нервничать тогда, когда вместо дороги к центру города мы сворачиваем на объездную.
-Я не поняла… - озирается по сторонам и переводит на меня вопросительный взгляд. - Кажется, пришло время рассказать, чем ты собираешься меня радовать. В девять тридцать утра, - кивает она на панель автомобиля с часами. - И не в торговых центрах, как я понимаю.
-Узнаешь… - отвечаю коротко.
«Боюсь, что это несовсем «радовать», - думаю про себя.
После короткой надписи на дорожном указателе «Южное» Нина вцепляется руками в сиденье.
-Я не знаю, что ты задумал, Илья, но я не хочу туда!
-Нам придётся закончить дело.
-Нет! Выпусти меня! - Требует она.
На всякий случай блокирую двери машины.
