Какая я дура.
— Может тебе успокоительный укольчик? — спрашивает Марина.
— Нет, я хочу остаться одна.
С этими словами я легла на койку и укрылась одеялом. Рубин немного постояла, а потом поправила постель и вышла. Оставив меня одну.
*
— Как себя чувствуешь? — доктор касается моих плеч и проводит по спине. — Краснота прошла. Зуда больше нет? Боли?
— Нет-нет. Все хорошо, — спешу ответить.
— Тогда сегодня еще раз намажем тебя мазью и вечером можешь быть свободна.
О да, свободна как ветер.
— И к тебе посетитель, — на выходе произносит доктор с сочувствующей улыбкой.
Ему видимо рассказали мою душещипательную историю попадания в клинику. Хмурюсь немного, но понимаю, что сделать с этим ничего не могу. Заставляю расслабить лицевые мышцы и нормально встретить человека
В эту минуту в палату заходит Ануш.
— Здравствуй, Ксюша. Как себя чувствуешь?
Смотрю на нее и вытягиваю губы в улыбке.
— Лучше…
Но тут же снова хмурюсь. Потому что Ануш жалостливо выдохнула и начала твердить свою речь.
— Ксюш, я сожа…
— Сожалеете? — выкрикиваю я. — Я понимаю. Я тоже. СО-ЖА-ЛЕЮ! Но это не изменит того факта, что Милана не дала мне выиграть. Сама не победила, и мне не дала. Это ведь мерзко. Это так…
— С чего ты взяла, что стекловату на твое платье нанесла Милана? — перебила Ануш и требовательно воззрилась на меня. Она сложила руки на груди и расставила ноги. Словно она боец, готовый к битве.
— Она мне угрожала после победы в последнем задании. И именно она вывела из строя других девчонок. Одной подсыпала аллерген, другой…
— Она устроила тот случай с водой, — подсказывает куратор. Точнее бывший куратор.
Я замираю. Тот случай?
Воспоминания накатили общей волной, отчего мои глаза распахиваются и на меня охватывает ужас.
— С водой? — хриплю. — То есть из-за нее был тот обморок. Вот еще одно доказательство, что это она испортила мое платье.
— Но она действовала по указке.
Фыркаю на слова Ануш и отворачиваюсь.
И интересно кто мог давать эту указку такой наглой девке как Милана. Если только…
— Янковская? Это она указывала что делать? — уставилась на куратора я.
Но она отрицательно машет головой.
Озадаченно опускаю голову на руки. На пальцах все тот же нюдовый маникюр, но кожа немного поцарапана после вчерашнего. Из-за роз.
В голове же вопрос. Кто мог на такое пойти? Кто желал навредить мне?
Голос Ануш заставил меня отвлечься от рук, и я медленно подняла голову.
— Вижу как в твоей голове появился один вопрос. “Кто?”. И знаешь, ты обязана поблагодарить своего друга. Он занялся этим вопросом и вытащил на свет волка в овечьей шкуре. — я продолжаю хлопать глазами. Кто мог на такое решиться? Неужели Юлиана? Но она такая милая и талантливая. Я с ней мало общалась, но не могу сказать, что она способна на такое. Но кто тогда? — Не понимаешь кто, до сих пор.
— Вообще-то нет, — выдыхаю. — Кто способен на такое? Мне доктор сказал, что если бы Матвей не позвонил и не предупредил, что со мной. То могло дойти до аллергии и даже анафилактического шока. Это ведь почти убийство.
Ануш согласно кивает и присаживается осторожно ко мне на койку.
— Да, она нарушила закон. Причинения вреда здоровья — это не шутки, если суметь доказать. Именно по такой статье могла бы пойти Регина. Если бы не призналась в своих махинациях и не отказалась от победы.
— Что? — ахаю и подскакиваю. — Она отказалась от победы? Почему?
— Потому что если бы она этого не сделала, тогда пошла бы в суд как обвиняемая. Матвей нашел реальные улики ее виновности. Сумел ее разговорить.
— За что…, — она так со мной. Концовку я не произношу.
Это и не нужно. Меня понимают и без слов.
— Ты ее уже обошла в другом конкурсе. Она это запомнила. И хотела отомстить. А тут снова ты. И ты стала явным лидером в конкурсе. Вероятность твоей победы почти девяносто процентов. Ты талантлива, трудолюбива. К тому же она услышала твой разговор с Лидией. И хоть ты не просила помощи в конкурсе у главного представителя жюри, но она явно поддерживала тебя. Как за талант, так за качества как человека.
И тут головоломка стала складываться.
Все же я дура. Действительно не вижу сути человека.
— Она знала про гормоны?
— А то, — презрительно шипит Ануш. — Именно поэтому в твоей водичке было приличное количество снотворного. Выпила чуть больше и одним обморок не обошлось бы.
— Но где она взяла стекловату? Марина сказала, что про нее мало кто знает.
— Только это не касается дочери инженера-строителя первой категории.
— Значит она отказалась от победы, — шепчу я, а Ануш кивает. — Теперь победитель Юлианна, а я на втором.
— Матвей в этом вопросе повлиять на жюри никак не мог. Лидия пыталась…
Махаю рукой, чтобы она не продолжала. И так понятно. Никому не позволят влиять на результаты конкурса. Особенно после такого провала как у меня.
— Не нужно. Я ее не просила об этом. И вас не прошу. Я заняла второе место. А первое… человек талантливый и достойный первого места. Который пробивался без махинаций. Юлианна честным трудом получила свой билет в Париж. И вы тоже.
— Ксюш…
— Уйдите. Мне нужно побыть одной. И осознать, что мои надежды не оправдались.
Ануш мягко коснулась моей руки, но я дернулась. Не могу и не хочу принимать такое. Я отвернулась от куратора и скрылась под одеялом. Наблюдая за движением солнечных зайчиков в отражении стекол окна, я услышала. Как дверь тихонько захлопнулась.
И только после этого закрыла глаза.
Мне нужно только переварить все. Может я придумаю, что делать дальше со своей покалеченной жизнью.
Глава 21
— Мне так неловко собираться, когда ты такая грустная, — Марина укладывает последние вещи и жалостливо смотрит на меня.
— Хорошо, что ты основную массу собрала заранее, — неуклюже шучу я. — Не приходится на мой грустный фейс смотреть больше нужного.
— Ксюш, я ведь не в этом смысле, сказала.
Обиженно хмурится подруга. Я могу ее понять. Но не сейчас. Не когда я вижу ее договор с агентством и путеводитель по Парижу.
— И я тоже. Мое грустное настроение не должно влиять на твое радостное предвкушение, — произношу и встаю.
Не могу скрывать свои чувства. Мне лучше уйти, пока не испорчу настроение другому. И не искалечу дружбу.
— Но…
— Я лучше пройдусь.
— Уже вечер, — пробует переубедить меня Рубин.
— Ничего. Я устала сидеть в квартире, — что частично правда. Скорее я устала наблюдать за предвкушением другого человека. Видимо это была чистой воды лютая и непреднамеренная зависть. — Я вчера приехала из больницы. Хочу подышать свежим воздухом.
Выхожу в прихожую, а за мной следует подруга.
— Свежий воздух в Москве, — усмехается Рубин.
— Не свежий, так хотя бы холодный, — накидывая на себя куртку говорю я и выхожу из апартов.
Фонари встречают меня на улице. Влажный ветер окутывает мои ноги и развевает распущенные волосы. Второпях забыла взять с собой шапку или хотя бы шарф, а раньше я старалась избегать переохлаждения. Болеть во время конкурса плохо. А если ты модель, то вдвойне. С красным и хлюпающим носом отсняться нормально не получиться. Да и на фотографии ты выглядешь не лучше.
Но сегодня мне не нужно об этом волноваться. Конкурс закончился. Победитель собирает свои вещи. Я теперь не модель. Я всего лишь неудачливая провинциалка, которая думала, что сможет завоевать мир.
Я — никто.
Дохожу до незнакомой площади, где люди гуляют этим вечером. Кто-то громко кричит, кто-то громко смеется.
Но я одиноко сижу на скамейке и украдко утираю слезы.
Что делать дальше? В Москве искать подработку. Или вернуться в родной город? Или на юг? Но меня никто нигде не ждет. Может нужно придумать другой план. Где я не буду чувствовать себя такой одинокой.
К примеру, прийти к Матвею. Он точно окутает меня заботой и лаской. Но чувствовать к нему только благодарность вместо заслуженной ему любви. Это бессовестно. И чем я тогда стану лучше той же самой Регины.
