оборачиваюсь, сам Демьян открывает глаза и садиться на кровать…
— Может он записку прислал? — в надежде спрашиваю, потому что заниматься сексом снова я не настроена, я просто не хочу.
Демьян встает, идет к коморке, но к сожалению, ничего не находит.
— Почему так быстро? — спрашиваю глухо, когда Демьян подходит ко мне максимально близко, обнимает крепко, сильно, целует в висок.
Но я не хочу… Не после такого… Мне нужен перерыв. Мне нужно прийти в себя.
— Потому что ему становится скучно…
***
Спасибо всем, кто остается со мной в процессе этой непростой истории….
Клеймо бандита n7D5lNFq
WAnaQ_o8
СЫН ДЯВОЛА
loutmElg
СЕКС — ОПЕКУН
G8gP35a1
СЕКС — ЗАЩИТНИК
Lx4XJanR
НЕВИННОСТЬ НА СПОР
wBSSSxXV
Стук.
Стук.
Стук.
От этого звука скоро глаз начнет дергаться, а от секса тошнить. С каждым разом кончать оказывается все сложнее. Про Асин оргазм и речи нет. Каждая смена позы мучение, каждое движение внутри становится насилием. На ней синяки от удушения, от наручников, на мне от ударов хлыста. В какой — то момент мы просто отключили сознание, погрузившись с головой в эту пучину порока и аморальной грязи, от которой никогда не отмыться.
Небольшая передышка, чтобы перекусить и снова за дело. Ощущение складывается такое, что мы участвуем в бесконечном порно марафоне на выживание и чем откровеннее секс, тем скучнее становится маньяку.
Чем больше пунктов из списка зачеркнуто, тем сильнее отвращение к удовольствию, которое приходит за болью. Оргазм перестает быть наслаждением, лишь дает понимание, что скоро настигнет новая боль. Я трахаю Асю, а смотреть на нее уже не могу. Переел.
Стук.
Стук.
Стук.
Глаза слипаются, член вялый, но я продолжаю катать его на столь вялом языке Аси.
— Ну давай, малыш, постарайся, еще немного…
— Ну хватит! — толкает она меня, и я без сил валюсь на пол. Пошевелиться бы, но мышцы вата, мозг в смятку. Я лишь могу дышать и шептать…
— Нельзя останавливаться, нельзя…
— Да забери хоть все! Убей, но я больше от меня ты ничего не дождешься! Моя смена на сегодня завершена! Я хочу спать! Я в туалет нормально хочу сходить!
Ася уходит в туалет, и я сквозь сон слышу рыдание. Стону сам, поднимаюсь с трудом и к ней почти ползу. Она даже дверь не закрыла.
Новый стук заставляет вздрогнуть каждой клеткой. С каждой секундой промедления все громче…
— Ася… Нам надо… — я уже сама не в состоянии, даже поднести руку к члену. Кажется, я больше его не чувствую…
— Не трогай меня! — даже не смотрит. — Не смотри на меня! Такую…
— Да какую такую… Пошли поспим, завтра все обсудим.
— Завтра? Демьян, не будет никого завтра, будет одно бесконечное сегодня… Мы никогда отсюда не выберемся… Мы умрем тут, облеванные, обкончанные и обоссанные, — она встает под душ, крутит рычаг, а воды капают лишь несколько капель… — Неееееет! Нееееет! Демьян, он отключил воду. Он сделал это…
— Это был сквирт, если что…
— Да плевать! Я хочу помыться. Я хочу… Хочу… — она стекает лужицей по стене, сжимается в угол. Я встряхиваю себя, встаю и открываю бачок. Поднимаю остатки ее платья, смачиваю в бачке и подхожу к Асе. Она дергается, бьет меня по щеке, но я больше не чувствую боли, кажется я просто вата, которую можно сколько угодно лупасить и пока я отмываю липкие пятка с ее кожи, она вымещает на мне свою боль и обиды…
Когда дохожу до покрасневшей промежности, Ася просто опускает руки…
— Демьян, я больше не могу.
— Знаю, милая.
— Ты мне противен.
— Это взаимно.
— Мы животные…
— Мы вынуждены ими быть.
— Давай просто умрем.
— Ты просто устала. Мы сейчас поспим, а там будь что будет.
— А если он нас убьет.
— Тогда ты поспи, а я покараулю. Потом поменяемся.
— А если он…
Я устало склоняюсь к ее голове и шепчу опухшими от ласк губами.
— Если он появится, я просто его убью…
— Ты не заснешь?
— Нет. Конечно нет.
Мы, пошатываясь, поднимаемся, идем в кровать… Знаю, что заслужили многое из списка, но желудок забит, а смотреть на еду больше не хочется, как и на друг друга. Ася тут же отворачивается, накрываясь покрывалом, а я беру комикс, чтобы раскрасить его.
Стук.
Стук.
Стук.
Ася не двигается, а я кидаю всю коробку с книгами в стену.
— Дай нам поспать, урод! — ору… Книги по всему полу, Ася спит, а я и сам на последнем проценте заряда.
Новый стук и я вскакиваю.
Иду к двери, распахиваю.
— Отвали!
Внезапно по всему пространству раздается гудение, а комната наполняется странным запахом. Я втягиваю его носом, узнавая с пол пинка. Конопля.
Бодрит моментально, и я прыгаю в сторону ванной, достаю грязную тряпку и возвращаюсь к Асе. Прикладываю к ее рту, носу, она смотрит на меня, ничего не понимает, но не дергается.
— Это наркотик. Если сильно большая доза и убить может, — дышу через тряпку, но бесполезно, пары и запах уже проникают в меня, отравляют кровь, заставляют пространство менять, растягиваться, сжиматься…
Я закрываю глаза, проваливаясь в водоворот сознания, все глубже и глубже, словно на самое дно океана, где нет ничего… Сквозь темень открываю глаза и вижу дерево с толстыми ветвями, что колышет ветер, а солнце играет красками на сочных зеленых листьях. Возле дерева сидят двое детей… Худой мальчик с черными волосами и светловолосая девочка.
— Мы правда самые лучшие друзья, да? Ты в школе всем это скажешь?
— Конечно всем скажу. Так ты покажешь? Ну… Что у тебя под юбкой.
— Покажу. Если ты покажешь.
— Давай только на раз, два, три.
— Давай…
— Раз…
— Два…
— Три…
Перед глазами темнеет, но я снова на том же месте, только тут пусто… И даже дерева больше нет. Только большой пень и на нем девушка рыдает.
— Ась… Ася! — зову ее, но она не слышит, лишь горько плачет… Пока вдруг к ней не прибегает тот самый парень, обнимая ее и пряча лицо на своем плече.
Проваливаюсь дальше, оказываюсь в своей комнате, смотрю на кровать, а на ней Ася… В момент выпускного. Платье еще целое. Волосы заплетены в косу. На губах играет таинственная улыбка.
— Я так ждала этого…
— Волнуешься? — говорю не своим голосом, но ближе подхожу. Снимаю заколку, распускаю волосы.
— Немного… Хотя мы столько всего делали, что лишение девственности всего лишь рубеж…
— Мы пройдем его вместе…
— Да, вместе. Вместе нам ничего не страшно.
— Вместе нам ничего не страшно, — шепчу, накрывая сочные губы, толкая девчонку на
