тарелок на нем.
— Позволишь пригласить тебя на ужин? — кончиком носа Яр скользит по моей щеке, губами прижимается к виску.
— Не трогай меня, — сглатываю вязкую слюну и говорю. Нельзя позволять ему находиться так близко.
Яр выпрямляется и подает мне ладонь, помогает подняться, когда мои ноги путаются в одеяле. Я влезаю в тапочки большого размера и шлепаю к учтиво отодвинутому для меня стулу.
— Где ты все это взял? — у меня распахиваются глаза, когда я вижу целую кучу разной вкуснятины. Но всем моим вниманием завладевает большая тарелка еще горячего — от него идет пар — шашлыка.
— Мы же в деревне, малышка. Здесь мясо бегает под ногами, — шутит, но я впечатляюсь слишком сильно. Яр спешит исправиться после небольшой паузы. — Это из запасов местных. Они очень охотно меняют содержимое своих погребов на деньги.
Он вглядывается в мое лицо секунд десять.
— Надеюсь, что тебя не вывернет. Как ты себя чувствуешь, Лия? — его тон становится серьезнее некуда.
Я прислушиваюсь к себе, к своим ощущениям. В воздухе витают самые разные запахи, но, к счастью, ни один из них не влияет на меня негативно. Наоборот, мне хочется быстрее вгрызться в сочный кусок мяса и слизать с пальцев сок.
Это что, благотворное влияние свежего воздуха?
— Приятного аппетита, малышка, — усмехается и подталкивает тарелку в мою сторону. — Скажи, если тебе захочется еще. Будет не очень, если потом ты накинешься на меня с целью сожрать. Но если захочешь просто накинуться, я не стану мешать, — он смешно играет бровями, и я делаю вид, что отвлекаюсь на хруст свежего огурца.
Боже, я как будто сто лет не ела! Все такое невероятно вкусное, что в какой-то момент мне становится стыдно за свой неуемный аппетит. Я тянусь к новому кусочку шашлыка, но вовремя даю себе подзатыльник. Что вообще Яр обо мне подумает?
У меня вместо желудка какая-то бездонная яма.
— Ты думаешь, я испугаюсь и убегу в ужасе из-за того, что ты не жуешь капустные листы, а ешь нормально? У меня для тебя плохие новости, Кудряшка. Я все равно никуда не денусь. Ну или это все-таки хорошие новости, смотря как посмотреть, — Яр улыбается во всю ширь и сам накладывает мне в тарелку кучу всего.
Аж за края переваливается после его манипуляций.
— Спасибо, — выдаю после ужина. Живот округлился так, что хочется расстегнуть джинсы. Я точно переела.
— Это прозвучит странно, но мне нравится кормить тебя, Кудряшка. Ну, знаешь, чувствую себя добытчиком.
Я смущаюсь.
— Кстати, я тебе там книгу нашел, — он кивает в сторону прикроватного сундучка.
— Спасибо… Еще раз, — я улыбаюсь и заправляю прядь за ухо. — Можно мне помыть посуду? Это будет честно.
— А я все не знал, как тебе намекнуть на это.
Яр веселится, и меня странным образом заражает его настроение.
С посудой я справляюсь за пятнадцать минут. Остатки еды убираю в холодильник и только после этого решаю посмотреть, что за книгу мне предстоит читать несколько дней.
Поверить в это не могу! Он что, специально? Да где вообще в деревне можно было достатьэто?..
Я отказываюсь верить в то, что здесь не было никакой другой литературы. Сам пусть читает свои «Оттенки», а я к ним больше не притронусь.
Яр возвращается в дом с улицы, сразу замечает надувшуюся меня, метающую в него молнии, и ловит краем глаза сдвинутую с места похабную книжку.
— Хочешь, почитаю тебе на ночь? — интересуется елейным голосом.
— Просто невероятно!.. — вспыхиваю от возмущения.
— А я так старался, так старался…
Через какое-то время я все-таки перетаскиваю книгу на свои колени. Мне настолько скучно, что я жадно проглатываю несколько страниц, не обращая внимания на саркастичные комментарии Яра о моем мокром белье.
— Отвлекись от своего увлекательного чтива, Кудряшка. Продолжишь после, — у меня из рук аккуратно вытягивают книгу, в которую я уже успела погрузиться.
— После чего?
Яр щелкает пальцами у меня перед глазами.
— После бани. Ты еще не проснулась, малышка? Я же говорил, что здесь нет нормального душа.
Когда мы выходим из дома, я замечаю около порога явно женские кроссовки неприметного черного цвета. Закусываю губу, потому что абсолютно уверена — они моего размера.
Яр подсвечивает мне дорогу фонариком, предупреждает смотреть под ноги.
Уже в предбаннике мне становится жарко. Я почему-то начинаю волноваться, и Яр это замечает.
— Раздевайся, Кудряшка, — он специально провоцирует меня сильнее, произносит с хриплой вибрацией в голосе.
— А ты не хочешь выйти?
— Не-а, — нагло глазеет на меня, ждет.
— Серьезно, там все равно темно. Я не убегу никуда, можешь не волноваться по этому поводу. У меня нет цели переломать себе ноги, — пытаюсь отвоевать свой кусочек личного пространства, но Яр не двигается. — Ты же шутишь, да?
— Нет, малыш, я не шучу. Мы пойдем туда вместе.
Он снимает футболку и наступает на меня.
— Ты в курсе, что в баню люди обычно ходят голыми? — Яр усмехается, поддевает край моей кофты пальцами.
Я бью его по ладони и мотаю головой.
— Я не пойду туда с тобой. Почему ты просто не можешь дать мне пять минут наедине?
— Потому что тебе может опять стать плохо. Хлопнешься в обморок, ударишься обо что-нибудь, а нормальных врачей здесь нет. Раздевайся, Кудряшка, я там уже все видел. И даже трогал, — его губы расплываются в широкую нахальную улыбку. — Целовал. Лизал. Был внутри тебя.
— Прекрати!
— Тебе не кажется, что стесняться уже как-то поздновато?
Молчу и взглядом из-под нахмуренных бровей даю понять, что он может катиться в задницу со своими аргументами.
— Мне раздеть тебя самому? Я могу, малыш. Но вот не уверен, что смогу остановиться, — его глаза с плотоядным прищуром скользят по моему телу.
— Ненавижу тебя, — выплевываю в очередной раз и поворачиваюсь спиной к Яру.
Выпутываюсь из кофты, перекидываю волосы вперед, чтобы хоть ими прикрыться. На мою талию ложатся горячие ладони, пальцы легкими прикосновениями ласкают ребра.
— Расслабься, девочка Лия, я тебя не обижу.
Яр сам расстегивает мне джинсы, он тянет их вниз по бедрам вместе с бельем, но я отвоевываю жалкий клочок ткани.
Мне прилетает легкий шлепок по правой ягодице за непослушание, я толкаю Яра в грудь и убегаю из предбанника внутрь. Прикрываю глаза, потому что в самой парилке невероятно жарко, на коже тут же выступают маленькие бисеринки пота.
Я держу руки скрещенными на груди, перетаптываюсь на месте в сланцах, которые мне заботливо выделили. Стараюсь дышать не слишком часто, постепенно привыкаю к высокой температуре, которая приятно разогревает все
