по поверхности. Анастасия смотрела на своего бывшего парня и понимала, как он жалок и противен.
Потом посмотрела на Волкова и не смогла отвести глаз. Он был великолепен, прекрасен, восхитителен. И она, кажется, сейчас, в это мгновение, влюбилась в него реально.
Потому что за нее никто так не заступался, причем второй раз. Никто не хотел из-за нее разбить кому-то голову о стену. Это оказалось так красиво и романтично, только, конечно, страшно представить. Но сам тот факт, что он заступился, что он начал ревновать – или показывать свою ревность, Настя еще не поняла, – вызывал восхищение.
Точно, Ветрова влюбилась.
Капец, как это стремно – влюбиться в собственного шефа, у которого есть девушка, у которого наверняка их пятнадцать штук. И это после расставания с этим ничтожеством, которое сейчас стоит в углу кухни и трясется как осиновый лист.
Волков подмигнул Насте, снова сделал суровое лицо.
– А ну, пойдем поговорим. Быстро вышел, я сказал!
Сергей слышал лишь часть разговора Анастасии с каким-то неизвестным парнем, но эта часть ему не понравилась. Было понятно, что он ее бывший и пришел просить прощения, стоя на коленях.
Пришлось выйти из укрытия, сделать суровое лицо и навешать этому посетителю пиздюлей, думал, что все прокатит за шутку, мало ли кто зашел к девушке. Но Настя ругалась, давала отпор, а не любезничала, это радовало.
Но стоило Сергею зайти на кухню и увидеть накрытый для романтического ужина стол и смазливого парня на коленях, который гнал какую-то чепуху, в груди вспыхнули ярость и ревность. Мужчина уже хотел все выполнить дословно, реально разбить этому хлыщу голову о стену, как он это недавно проделал с любвеобильным соседом.
Сильно вживаться в роль крутого беспредельщика не пришлось. Парень и так было смертельно напуган. Лицо бледное, глаза бегают, он кусал губы и не знал, как себя вести. Это точно бывший перец его Красной Шапочки?
Интересно, что вообще Ветрова нашла в этом ничтожестве? А то, что он именно такой, было видно сразу. Бесхребетный маменькин сыночек. Да, кстати, она что-то говорила про маму и, чтобы они вместе с ней запихали ужин в одно интересное место.
Молодец девчонка. Молодец.
– Ты оглох, чучело? Можешь снова упасть на колени и ползти на выход.
– Пожалуйста… пожалуйста, не трогайте меня. Я ничего… Я без претензий. Я ни на что не претендую. Я уже ухожу. Вот только обуюсь и возьму куртку в прихожей.
Парень начал метаться вдоль стены, практически сливаясь с ней, выскользнул в прихожую. Кое-как обулся, схватил куртку, прижал к груди. Сергей открыл ему входную дверь, проводил на лестничную клетку, потом плотно закрыл ее за собой.
Взял парня за грудки, прижал к стене.
– Слушай меня сюда внимательно. Тебе что сказала Настя? Чтобы ты убирался и тебя не было видно. Это твои проблемы, кто там тебя убьет, а если не убьют, то это сделаю я. Ты меня понимаешь? Потому что она моя женщина. Понятно? И к ней я никого не подпущу, сразу порву – зубами.
Поразительно, но все сказанное было чистой правдой. Сергей не сомневался в собственных словах ни на миг.
– Я все понял… я уже все понял… я уже ухожу. Вы больше здесь никогда меня не увидите, ни… никогда.
Роман скатился по лестнице, не оглядываясь, побежал дальше. Вот он, настоящий страх. Страх за свою жизнь. И это его всего лишь припугнули. А что будет, если он откажет Верочке? Нет, он не сможет этого сделать. Надо просто свыкнуться с той мысли, что теперь они вместе. А жизнь длинная, и может случиться что угодно.
– Ну как ты, Красная Шапочка? Нет, ты не она, ты коварная женщина, не одному мужику уже сердце разбила. Сначала один, сегодня второй поклонник.
Настя устало улыбнулась, взяла со стола бутылку вина, прочла название. Поняла, что это ее любимое вино, открыла пробку, налила немного янтарной жидкости в бокал, сделала два больших глотка.
Нет, надо было что-то покрепче. После такого стресса надо пить крепкий алкоголь. Вчера выходку Матвея смягчил Волков. Он заглушил ее панику поцелуями, затем ласками. И она забыла, что едва не была изнасилована соседом. Забыла, отключила мозг, отдалась.
Было хорошо, но сегодня так не получится. И когда уже этот неудачный год подойдет к концу? Когда кончится полоса неудач Ветровой?
Нужно просто напиться и лечь спать. Чтобы ни одной мысли в голове, а лишь туман и яркие единороги.
– Вы хотели забрать вещи, Сергей Сергеевич? И да, спасибо вам еще раз. Вы постоянно меня спасаете, на роль Красной Шапочки я не гожусь.
– Ты снова начинаешь называть меня на «вы». Я же просил не делать этого, мы не на работе.
– Все время забываю и не переключаюсь, но сейчас в этом нет необходимости, так? Ты сейчас соберешь вещи, уедешь в дом, который снял. Мы оба этого хотели, так что, можно сказать, ваш предновогодний провинциальный роман, а точнее, случайная связь подошла к концу. Я не буду вас задерживать.
Сергей нахмурился, покачал головой, девушка говорит правильные вещи, но все равно он чувствовал диссонанс, а еще ее обиду, словно реально чем-то обидел. Но изначально никто не обещал великих чувств и не произносил слов любви. Здесь он чист и никому ничего не обязан.
– Хорошо.
Ушел в комнату, нашел свою дорожную сумку, начал собирать вещи, делая все импульсивно, на нервах. Надо было ходить, чтобы не начать тонуть в полных слез глазах Анастасии, тем самым утопая в ненужных ему сейчас отношениях, привыкать к человеку и месту, куда он не стремился и где задерживаться не собирался.
– Кстати, звонили из сервиса, они немного задерживаются, машину пригонят утром, оставят на парковке офиса, ключи и акт выполненных работ занесут, все оплачено.
Сергей заглянул на кухню, девушка все так же сидела за столом, не реагируя на его слова.
– Я ушел. Иди закройся и никого не впускай, я позвоню, как доеду, и проверю.
Анастасия даже не повернулась в сторону своего босса, но пока он собирал свои вещи, сняла пуховик, бросила красную шапку на стол, налила еще вина, выпила.
Ну надо же, какой заботливый. А он ведь на самом деле заботливый.
Не открывай никому дверь, позвонит, спросит.
Два раза спас, начистил кому надо морду, пригрозил, практически всегда подвозил до дома, машину починил, никогда не обижал. Делал только хорошо. Очень хорошо. И весь он был такой красавчик, что текли слюни и не только.
Слишком брутальный,
