— Я тоже этого хочу.
Интересно, это правда или новая стратегия? Пока не узнаю наверняка, буду играть в эту игру, внимательно наблюдая за ней.
— Хорошо, потому что я умираю от желания поцеловать тебя, — говорю я, наклоняясь и прижимаясь к ее губам. Она не возражает, с готовностью открывая рот, чтобы принять мой язык. Она повторяет мой медленный, неторопливый темп, пока я знакомлюсь с ее вкусом и исследую ее рот.
Когда мы отстраняемся друг от друга, ее щеки раскраснелись, а глаза сияют, и она никогда не выглядела более соблазнительной или красивой.
— Ты когда-нибудь влюблялась? — эта мысль появляется ни с того ни с сего.
— Никогда, — ее черты лица разглаживаются и приобретают выражение, к которому я больше привык. — Я не верю в любовь. Это иллюзия, которой поклоняются слабоумные глупцы, сосредоточенные на одном.
— Вау. Это… жестоко.
Она пожимает плечами.
— Я мало что видела, чтобы убедиться в обратном, — она смотрит в мои глаза. — А ты когда-нибудь влюблялся?
Я медленно качаю головой.
— Думал, что да, но, оглядываясь назад, могу сказать, что это было увлечение. Я был еще ребенком, а она — меркантильной сукой.
— Что случилось?
Я скрежещу зубами, эта тема все еще остается для меня больным местом.
— Один из моих так называемых лучших друзей украл ее у меня в выпускном классе. Он трахал ее за моей спиной в течение нескольких месяцев.
Она наклоняет голову в одну сторону, нахмурив брови.
— Как, черт возьми, это произошло? Я не могу представить, чтобы женщина тебе изменила. Она должна быть безумной, слепой или просто глупой.
Я пригнулся и прижался к ее губам крепким поцелуем.
— Нет худа без добра. А так я хотя бы узнал, что мой друг — корыстный лживый мудак.
— Кто это был?
Я решаю рассказать ей часть правды в качестве своеобразного теста.
— Круз Дипьетро.
Ее глаза расширяются.
— Я знакома с ним и его женой. А я-то думала, почему они отклонили приглашение на нашу свадьбу под каким-то глупым предлогом. Теперь понятно.
— Будь моя воля, его бы вообще не пригласили, но он наследник Дипьетро, и нужно соблюдать протокол.
Я знал, что он не придет. Мы стараемся избегать друг друга на мафиозных мероприятиях, и я все равно редко их посещаю.
— Эта девушка не может быть женой Круза, Анаис, потому что я ее знаю, и она слишком молода, чтобы учиться с тобой в школе.
— Это не Анаис. Рита была первой невестой Круза. Он убил ее за три месяца до того, как они должны были пожениться. Я удивлен, что никто ничего не сказал тебе о ней. В то время был настоящий скандал. Она была беременна, и только по этой причине у них была помолвка, потому что Рита была невыгодной пассией.
— Наверное, Анаис ничего не знает, — размышляет она, погрузившись в раздумья.
Я улавливаю возможность.
— Похоже, вы с ней близки.
Она смотрит на меня холодным взглядом.
— Мы близки. Но не так, как с Николиной. Просто с ней мне комфортно.
Интересно.
— Откуда ты знаешь Круза и Анаис?
— Я встретила Круза на мафиозном мероприятии в Цинциннати несколько лет назад. Позже узнала, что он женат на Анаис, — она смотрит на меня, не мигая. — Возможно, ты не знаешь, но Ренцо раньше работал на Саверио Салерно в Вегасе. Он был одним из его солдат, пока не обнаружились его связи с Конти и Филли. Когда Саверио вышвырнул его на обочину, он пришел ко мне, и я наняла его. Именно Ренцо познакомил меня с Анаис. Он был там, пока она росла, и очень любил ее. Он поддерживал с ней связь даже после того, как уехал из Вегаса.
Это совпадает с информацией о ее младшем боссе, и я рад, что она со мной откровенна. Я фыркнул от смеха.
— Она слабая, самовлюбленная, жаждущая власти женщина, которая не уважает своего мужа, трахаясь за его спиной. Это дерзко, но глупо. Тем не менее, она нравится мне уже только за этот факт. Мудак именно такую жену и заслуживает.
На лице моей жены на мгновение промелькнула смесь эмоций.
— Я слышала эти слухи, — признается она. — А все это знают?
Видно, что она заботится об Анаис, и это странно, потому что я не могу представить себе Катарину, терпящую избалованную принцессу.
Она не из тех, кто терпит дураков или зацикленных на себе примадонн.
— Только те, кто занимает более высокие посты, — подтверждаю я. — Если бы Круз не собирался сменить отца через пару лет, он бы, скорее всего, приказал ее убить, но сейчас не может. Это вызовет неприятности с Аккарди и Маццоне, а также проблемы для «Комиссии», потому что дон Салерно не справится с этим. Все знают, что он безрассудный дурак, который начнет войну, которую не сможет выиграть, только чтобы отомстить за смерть дочери.
— На чьей стороне ты будешь? — спрашивает она.
— На стороне того, кто противостоит Крузу, — честно признаюсь я. — Меня не волнуют обстоятельства. Я всегда буду на стороне того, кто выступит против этого двуличного ублюдка.
Глава 17
Катарина
— Это прекрасно, действительно прекрасно, и совсем не то, чего я ожидала, — честно признаюсь я, глядя на потрясающий каменный бассейн и великолепное открытое пространство, окружающее большое современное бунгало Массимо.
— Рад, что тебе нравится. Я много времени провожу на улице, — говорит он, становясь рядом со мной, пока я осматриваю великолепный ландшафтный дизайн и лесные массивы, окаймляющие участок со всех сторон.
— Здесь безопасно и спокойно.
Мне не нравилась идея жить в доме Массимо, но другого выхода не было, разве что купить новую недвижимость, а я слишком занята для этого. Теперь я рада, что согласилась. Я даже не видела, что внутри, но уже чувствую себя… комфортно.
— Через лес можно попасть на частный пляж, — объясняет он. — Я обычно бегаю по пляжу каждое утро, если хочешь, присоединяйся ко мне.
— Я бы не отказалась. Для меня очень важно поддерживать себя в форме.
Не только для физического здоровья, но и для психического состояния.
— У меня есть полностью оборудованный домашний спортзал, участок занимает пять акров, так что есть много вариантов для бега, если захочешь разнообразия.
— Звучит неплохо.
Он смотрит на меня с мягкой улыбкой, которая заставляет меня напрячься.
— Что? — я сужаю глаза.
— Мне нравится твоя вспыльчивая сторона, но я не ожидал, что эта более приятная версия Катарины понравится мне сильнее.
Сегодня я часто прикусываю язык, но Николина права. Если я буду постоянно с ним спорить, это ни к чему не приведет.
— Не хочу с тобой спорить. Просто хочу спокойно жизни.
— Аминь, — он прижимает меня к своей груди и целует. Делает так уже в какой раз, почему-то сегодня он очень трогательный. Мне это одновременно и нравится, и не нравится. — Что случилось? — спрашивает он, разрывая наш поцелуй и поднимая мою голову так, чтобы наши глаза встретились.
— Ничего.
Он укоризненно смотрит на меня.
— Ты всегда можешь быть честной со мной. Если я веду себя слишком резко, лучше скажи.
Я думала, что отпустить свою враждебность и страх и вернуться к своей обычной тактике будет лучшей стратегией, но он словно заколдовал меня. Я уже вышла из зоны комфорта с этим человеком, что это пугает меня до невозможности. Решаю быть честной, потому что он, похоже, это ценит.
— Я не привыкла к такой публичной тактильности, — добавляю я, он выглядит озадаченным.
— Как это возможно? Неужели никто из твоих парней не был с тобой ласков?
— У меня никогда не было парня. Я занимаюсь сексом. И все.
Он выглядит искренне потрясенным.
— Это трагедия.
— У тебя были девушки? — спрашиваю я, потому что очень мало знаю об этом человеке.
— Несколько. Было трудно поддерживать отношения после окончания колледжа, потому что я часто переезжал.
— Не знала, что ты учился в колледже.
— Я изучал компьютерные науки в Оксфорде.
