Массимо потирает свой член, гримасничая от боли.
— Ты не так поняла, — пыхтит он.
— Я только что видела сообщение Фиеро! — рычу я, тыча пальцем в сторону его телефона. — Тебе не удастся отговориться!
— Блять, — он снова ругается, когда нажимает кнопку на своем телефоне и видит сообщение. Прочитав его, он заметно вздрагивает. Он неловко поднимается на ноги, продолжая тереть свой член. — Mia amata, позволь объяснить.
— Перестань меня так называть!
— Я признаю, что заключил глупое пари с Фиеро, но мне на это наплевать, — он идет ко мне, и я поднимаю ладонь, предупреждая его, чтобы он держался подальше. — Я сказал тебе, что не буду принуждать, и я серьезно. Я просил только об одном поцелуе. Остальное было за тобой, и не отрицай, что ты не хотела меня, потому что у меня на пальцах все еще есть доказательства твоего желания, — он самодовольно ухмыляется, и я теряю самообладание.
Поднимаю ближайшую к себе вещь — хрустальную чашу — и бросаю ему в голову. В последнюю секунду он уворачивается, едва избежав удара. Чаша разбивается о стену, разлетаясь на куски.
— Господи. Успокойся.
— Не надо, блять, говорить мне успокоиться! — кричу я, отсоединяя лампу и швыряя в него следом.
Массимо перепрыгивает через диван, и лампа вдребезги разбивается об пол. Охваченная яростью, я подбираю другие вещи и бросаю их в него, пока он умоляет меня остановиться, отступая к спальне, пытаясь выйти из зоны моей досягаемости. Я чуть не бросаю бутылку с виски, но вовремя опомнилась и поставила на место. Бегу за удаляющимся Массимо, пока он вбегает в спальню и баррикадируется в ванной.
— Выходи сюда и встреться со мной лицом к лицу, как мужчина!
Я бью кулаками по двери, пока в голове рождается идея. Подхожу к кровати и открываю свою сумку, роясь внутри в поисках небольшой аптечки, которую собрала.
— Перестань кидаться в меня всяким дерьмом, — говорит он через дверь.
Я ухмыляюсь, когда нахожу то, что мне нужно, извлекаю шприц и нажимаю на поршень. Подойдя к закрытой двери ванной, я кладу шприц с дифенгидрамином на прикроватную тумбочку позади себя.
У меня есть рецепт на снотворное, и я использую его в тех случаях, когда кошмары не дают спать слишком много ночей подряд, чтобы я могла адекватно функционировать.
— Объясни мне, как двое взрослых мужчин могут вести себя как незрелые подростки, и, возможно, я тоже посмеюсь, — говорю я нарочито спокойным голосом, находясь прямо за дверью.
— Это было глупо, но так уж мы с Фиеро устроены. Это правда ничего не значило, и я клянусь, что произошедшее не имеет к спору никакого отношения.
— Да, я во всем виновата, — с сарказмом произношу я, изо всех сил стараясь подавить гнев.
— Ты обещаешь не бросаться в меня, если я открою дверь?
— Обещаю, — честно отвечаю я, беря шприц и пряча его за спину.
Он осторожно открывает дверь и выглядывает наружу. Я сужаю глаза, но не двигаюсь с места, прислонившись к дверному косяку.
— Я тоже хотел этого, но не из-за какого-то глупого пари.
Я наклоняюсь ближе, облизываю губы и смотрю на его рот.
— Ты честно говоришь?
— Да, — его взгляд переходит с моих глаз на губы и обратно. — Ты почувствовала мой стояк. Это невозможно подделать. Тебе достаточно посмотреть на меня, и я становлюсь твердым. Я возбужден из-за тебя, mia amata. Всегда.
Я подхожу ближе, прижимаясь к нему всем телом, пока мы стоим в дверном проеме.
— Ты хочешь продолжить с того места, где мы остановились?
Его глаза вспыхивают от новой потребности.
— Да, черт возьми.
Он даже не задумывается о моих мотивах. Я думала, что он отличается от других мужчин, но, возможно, это не так — он такой же сосунок с членом вместо мозгов, как и все остальные.
Я поднимаю спрятанную руку, вытягиваясь вверх и упираясь лицом в его лицо, чтобы отвлечь его.
— Это случится только если ад замёрзнет, — говорю я, вонзая шприц в его шею и нажимая на поршень до упора.
Шок расплывается по его лицу, рука летит к шее, и он выдергивает шприц. Он опоздал. Я ухмыляюсь, наблюдая за тем, как по его лицу пробегает ужас. Он смотрит со шприца на меня с нарастающей паникой.
Я хочу, чтобы он заплатил, и можно было бы сказать, что я сделала смертельный укол, но я не настолько жестока.
— Не смотри так. Это всего лишь снотворное. Двойная доза, так что, думаю, у тебя есть минут десять, прежде чем ты свалишься.
Схватив его полутвердый член, я глажу его через штаны, наслаждаясь тем, как быстро он твердеет под моими прикосновениями.
— Спасибо, что повел себя как засранец и напомнил, почему я никогда не буду с тобой трахаться, — я пихаю его на кровать, а он смотрит на меня с выражением недоверия, смешанного с гневом. — Можешь умереть от синих яиц, мне плевать.
Глава 16
Массимо
— Я убью ее. Задушу голыми руками! — кричу я в камеру телефона, собирая сумку после душа.
— Сначала тебе придется ее найти, — Фиеро усмехается, и будь он здесь, я бы его зарезал.
Это все его вина. Если бы он не отправил идиотское сообщение, я бы трахал свою жену в блаженном забвении, и она бы ни о чем не догадалась. Я бы не проснулся в дурном настроении в пустой постели и с головной болью.
— Далеко она не уйдет. Она знает, что через час мы встречаемся с доном Маццоне.
— Не могу поверить, что она накачала тебя наркотиками, — он снова хихикает, и я всерьез задумываюсь о том, чтобы достать свой M82 и завалить приятеля. — Женщина моей мечты, несправедливо, что ты добрался до нее первым. Если бы я знал, что она ищет мужа, я бы с радостью стал добровольцем.
Я знаю, что он говорит это специально, чтобы вывести меня, но я слишком раздражен, чтобы терпеть его.
— Заткнись, Фиеро. Она моя жена, и как бы я ни был зол на нее, никто не будет говорить о ней гадости, включая тебя.
— Слушай, мне жаль, чувак, — искренность звучит в его голосе, потому что он понимает, что я не в настроении забавляться. — Это было глупое пари, я не хотел создавать проблемы. Я отправил сообщение только потому, что был пьян и находился под кайфом после секса.
— Хоть кому-то перепало прошлой ночью, — бормочу я, ведь до сих пор чертовски возбужденный.
— Она загладит свою вину.
— Ага, еще чего. Катарина — очень упрямая женщина, одна из самых целеустремленных. Когда она что-то вбивает себе в голову, нужно приложить колоссальные усилия, чтобы заставить ее передумать, — по крайней мере, так мне кажется.
— Очаруй ее и сделай все вопреки ее ожиданиям. Обольсти ее так, чтобы она была не в силах сопротивляться.
— Она не такая, — говорю я, застегивая сумку. — Невосприимчива к моим чарам. Но мне придется копнуть глубже. Открыться и сделать себя уязвимым в надежде, что она сделает то же самое.
— Будь осторожен. Ты не можешь полностью открыться, пока не узнаешь ее истинные намерения.
— Знаю, — огрызаюсь я, все еще раздраженный разговором с «Комиссией» за день до нашей свадьбы. Держать Катарину на поводке, пока мы не сможем ей доверять, — это правильно. Умный поступок. Но я не хочу ранить ее, и знаю, что она будет очень зла, когда узнает.
— Ты уже влюбился в нее, — тихо говорит он.
— Я влюбился в нее пять лет назад, — признаюсь я, в последний раз окидывая взглядом большую спальню, чтобы убедиться, что ничего не забыл, и направляюсь к двери. — Но это будет не важно, если у нее есть скрытые мотивы. Неважно, кто она для меня. Мои чувства не имеют значения. Если она планирует предать нас, я не смогу предотвратить ее судьбу, — говорю я, завершая разговор и убирая мобильник в карман, чтобы отправиться на поиски своей непутевой жены.
***
Я добрался до отеля, кое-как сдерживая свой гнев, используя приложение GPS на своем телефоне, чтобы найти Катарину по ее номеру телефона. У нее так себе хакер. Со временем, если окажется, что ей можно доверять, я пересмотрю ее службу IT-безопасности, что та соответствовала всем требованиям. Сейчас почти ничего не защищено, и я не могу понять, как и почему.
