знает. Могу я тебя попросить кое о чем?
– Все что угодно.
– Отвези меня к морю. Я покажу куда.
17
– Ларкин, у меня свидание на взморье. Отпускаешь?
– Да иди ты куда хочешь… – Лариса писала список продуктов, покусывая кончик карандаша. – Только сначала на базар и в магазин. Могу с тобой поехать, если дашь мне минут двадцать… А с кем свидание?
– Угадай! – Что-то наскучила Макару спокойная жизнь.
Лариса подняла на мужа глаза, посмотрела выразительно и добавила еще пару пунктов в список.
– Не беси меня, дорогой. Мне сегодня утреннего общения с детективом хватило. Долго они еще будут тут шнырять?
– Думаю, уже все заканчивается. Прокопий сказал, у Камилы и мальчика все в порядке.
– А он откуда знает?! – Лариса вскинула брови, хлопнула дверцей шкафчика и написала: «Салфетки».
– Что-то он знает, да не особо спешит с кем-то этим делиться. Это дед попросил отвезти его на берег.
– Так и отвези. Живет человек на море и годами его не видит – маразм какой-то. И я сказала детективу, что послезавтра у нас праздник и чтоб духу их тут не было.
– Прям так и сказала?
– Сомневаешься?
Боевой настрой Ларисы всегда означал крайнюю концентрацию и активную работу мозга: продумать, не забыть, успеть, четко следовать плану… И неважно, о чем шла речь – о празднике для внука или о глобальном переселении. Нет неважных дел, есть неважные люди. Лучший тактический совет от выживших: самому оказаться человеком, очень занятым неотложными, буквально судьбоносными делами, желательно на пользу семьи, пока тебе не нашли лучшего применения.
Макар по собственному почину был занят целыми днями. На два дома продуктов купить, лужайки покосить, с внуком понырять, жене по хозяйству помочь… В его библиотеке Стефа проводила больше времени, чем он. Да он там и не бывал практически.
Лариса сама попросилась заглянуть к Джине. Джина, которая совсем забросила кухню, переложив стряпню на кузин, недостатка в которых не наблюдалось, теперь крутилась в деловых кругах города. Телефон звонил каждые несколько минут, большинство звонков Джина пропускала ради общения с не менее занятой подругой, а главное, участницей ряда событий…
Сплетни, сплетни, сплетни… Как только Макар учуял, куда ветер дует, смотался по неотложному делу в сторону мэрии. Просто захотелось пройтись. Небо, затянутое легкими облачками, разбросало по улицам узорчатый покров теней, приглушая все еще летний зной. Редкие прохожие приветливо кивали головами. Ветхие старички и старушки на лавочках в тени деревьев кормили вездесущих голубей. Занятия у студентов еще не начались, но на площади перед институтом толпились группки молодых людей с активной жизненной позицией. Послушаем.
– …не можем оставаться в стороне… в то время как во всем мире… превратить нашу страну… правящий класс… сговор международных элит… наш голос… право народа…
Ну вот, нам еще тут революции не хватало. Свергнем власть, откроем границы и заболеем в едином порыве со всем миром, ибо здоровье не делится и не раздается. Впрочем, схема стара как мир – все не могут быть богатыми, все могут быть только бедными. Утешает немногочисленность собравшихся. Тем более что на базаре народ, у которого права, имеет настроения прямо противоположные. Глядишь, дотянем до вакцины…
Макар всегда прислушивался к разговорам в торговых рядах, а теперь тем более – все пытался выцепить ниточку пересудов о делишках Питера или приключениях Камилы, но темы этой будто не существовало. Тем более странно.
Нырнул в узкую боковую улочку. Здесь вечный сквозняк, наполненный разнообразными запахами кухни, ароматом петунии всех расцветок, что буйно цвела в горшках и ящиках, горькими выхлопами недавно проехавшего мотороллера, трепал вывешенное на просушку белье. Макар выскочил на торговую улицу – подленько пахнуло канализацией, никак не могут города избавиться от этого средневекового флера, – прошелся мимо бутиков, торгового центра. Что-то казалось необычным… Пустые, без посетителей, магазины, отсутствие табличек Sale… витрины… Витрины перестали обновляться. Макар все ждал, что его любимый бренд наконец выпустит аналог его бессменной и уже совсем изношенной штормовки, и привычка осматривать экспозицию знакомого магазина, да и банальное любопытство привели его внутрь ароматизированного, прохладного помещения. Скучающие продавцы слетелись к Макару, как мотыльки на свет лампы, даже неловко стало. Ребята были рады и просто пообщаться.
– А производство на материке остановили, новую коллекцию не отшили – работать некому.
– Так ужасно, ведь мы все здесь можем остаться без работы…
– А не хочет ли господин приобрести что-нибудь из практичных соображений? Ведь вы только подумайте – быть может, мы обречены до конца жизни донашивать то, что у нас осталось!
Макару тут же страстно, до нестерпимого зуда, захотелось. Знал он все эти манипуляции, ох, как знал. Сжав зубы, купил только упаковку трусов, ладно, две, несколько пар носков и после яростной внутренней борьбы позволил себе – к чему в эти смутные времена множить страдания отказом от желаемого? – пару облегченных кроссовок.
Эх, сейчас выслушает он от супруги…
Я транжира, я мот?
Так что же?
Большинство на меня похожи.
Пока совесть пьет чай вдалеке-вдалеке,
Я пакеты зажму в руке…
– Девчули, я тут прослушал лекцию о конечности всяких благ… – Макар решил использовать старую проверенную тактику: нападение – лучший способ защиты, – и решил прикупить кое-что из мелочовки. А еще подумал: малышня очень быстро растет, надо бы и им…
– Макар, не переживай, Джина все для тебя найдет. – Джина покровительственно похлопала приятеля ладонью по плечу.
Ларка фыркнула:
– Ждали твоих советов, дорогой! Да все уж купили года на два вперед.
Ну вот и подтверждение – сам о себе не позаботишься, никто о тебе не позаботится. Обо всех уже подумали, а ты ходи в драных носках… Или у Джины бери дефицит втридорога.
– Джина, а какая у тебя наценка ожидается?
– Посмотрим, там будет видно. Но вы же знаете, для друзей у меня всегда хорошая скидка…
– Знаем… знаем…
Любимым местом Прокопиия оказался один из скальных массивов, кажущийся абсолютно неприступным со стороны моря. Желтый, покрытый сеткой трещин, с редкой щетиной высокой, сухой травы камень нависал над неспокойной, мятежной водой. Плотные, тяжелые волны цвета насыщенного натурального изумруда медленно накатывали на отвесную стену, заключая в тесные объятия, и, отступая, падали вниз тысячами прозрачных струй. Древний, морщинистый, как эти скалы, Прокопий ловко продвигался вперед, безошибочно нащупывая босыми ногами естественные ступени в каменных складках. Едва заметная за выступом площадка на краю обрыва, видимо, и была целью похода, но Макар так сосредоточился на своих шагах, на камешках, что срывались
