Глендора вернулась, держа в руках перетянутую резинкой обувную коробку, и поставила её на журнальный столик перед диваном:
— Может здесь какие-то найдутся. Я ведь столько раз переезжала, что за все эти годы многое могло потеряться.
Как только Глендора снова опустилась рядом с ней на диван, Дикси сняла резинку и подняла крышку.
Коробка доверху была заполнена пожелтевшими от времени черно-белыми фотографиями с загнутыми, обтрепанными краями.
Дикси оглянулась на Ченса, а потом подрагивающими пальцами, начала просматривать снимок за снимком.
Многих из запечатленных на фотографиях людей Глендора уже не помнила.
— Столько воды утекло с тех пор, — словно извиняясь, сказала она.
Услышав от тети о своём сходстве с мамой, Дикси пыталась найти женское лицо, напоминающее её собственное. Но чем глубже она закапывалась в коробку, тем большее разочарование испытывала. Большинство хранившихся здесь карточек напоминало о семье первого мужа Глендоры.
— Тебе очень повезло, что сестра живет рядом, — сказала Глендора. — Мне так жаль, что нас с Элизабет жизнь разбросала в разные стороны.
Дикси кивнула, в душе чувствуя себя виноватой из-за того, что они с Ребеккой никогда не были особенно близки. Хотя и теперь жили всего в нескольких милях друг от друга.
— Хотите, я тоже пришлю вам несколько фотографий? У Ребекки уже трое детей.
Глендора улыбнулась, её глаза затуманились:
— Да, я была бы очень рада.
Дикси взяла фотографию хорошенькой маленькой девчушки с длинными белокурыми волосами, корчившую забавные рожицы на камеру.
— Это Эмилия, — сказала Глендора, потянувшись к снимку, и с улыбкой вглядываясь в лицо девочки.
— Эмилия?
— Да, Эмилия Хардуэй. Она вышла замуж за старшего из сыновей Маккарти. — Глендора помолчала, и Дикси поняла, насколько тетя устала. Она быстро вынула оставшиеся фотографии, тая слабую надежду, что на одной из них увидит родное лицо.
Глендора все еще сжимала в руках снимок девочки: — Эмилия была лучшей подругой твоей матери. Они вдвоем… — задумчиво протянула она, словно окунувшись в прошлое, — были просто неразлучны.
Дикси почувствовала, что Ченс смотрит на неё:
— Эмилия еще жива?
— Она прислала мне открытку на Рождество. Вот только в этом году или в прошлом? — Глендора наморщила лоб, пытаясь вспомнить. — Эмилия осела неподалеку от óтчего дома. Она живет на ферме, где-то в пригороде Эштона. Или жила. Помню, она писала, что овдовела.
Дикси перевернула один из последних снимков и замерла. На нём были две девочки-подростка: одна приблизительно лет одиннадцати, а другая лет на пять постарше.
Сердце пустилось вскачь, стоило ей только повнимательнее всмотреться в лицо младшей. Тут она ощутила на спине надежную мужскую ладонь и, подняв голову, встретилась взглядом с Ченсом, примостившимся рядом с ней на самом краешке дивана. Дикси предположила, что она видимо невольно вскрикнула, а тот не смог оставить её без поддержки.
Она показала снимок Глендоре, не желая выпускать его из рук:
— А здесь вы с мамой?
Глендора улыбнулась и кивнула, её глаза снова затуманились от слез:
— Да, это моя младшая сестренка.
Дикси быстро просмотрела оставшиеся фотографии, и нашла ещё только один подходящий снимок. На нем сестры выглядели значительно взрослее. Возле автобуса с чемоданом у ног застыла Глендора. Около неё стояла мама, держа на руках ребенка, а рядом с ней был запечатлен мужчина, который, словно не желая попасть в кадр, стоял вполоборота, а его мягкая фетровая шляпа, отбрасывала на лицо густую тень.
— Эта фотография сделана в тот день, когда я уезжала домой, — пояснила Глендора, склонившись поближе к Дикси. — Нас снимала наша тетя. Тогда я видела Элизабет и Ребекку в последний раз. Хотя тетя умерла спустя пару лет, на похороны сестра так и не приехала.
Дикси уставилась на фотографию, обводя пальцем лицо матери. Они с ней действительно были сильно похожи. И теперь она могла понять, почему порой ловила на себе печальный взгляд отца.
— А кто этот мужчина рядом с мамой? — спросила Дикси.
Глендора удивленно посмотрела на неё:
— Не узнаешь? Это же твой отец. Тут он, правда, помоложе будет, но это, несомненно, он. Боригард Боннер. Похоже, мне не суждено забыть это имя.
Дикси уставилась на мужчину с фотографии. Это определенно был не тот Боригард Боннер, которого она знала.
Покидая квартиру Глендоры, Ченс чувствовал себя не менее потрясенным, чем Дикси.
— Ты в порядке? — спросил он, когда они вышли на улицу.
Дикси кивнула, очевидно, не доверяя своему голосу, и глубоко вдохнула морозный воздух.
Кажется, она, наконец, начала осознавать то, что услышала. Ничего не говоря, Ченс прижал ее к себе и повел к пикапу. Боригард наблюдал за ними сквозь запотевшее от его дыхания стекло. Крошечные снежинки поблескивали, застыв в воздухе. Порыв ветра закружил снег и опрокинул стоявшего на противоположной стороне улицы пластмассового Санта Клауса.
В руке Дикси крепко сжимала две фотографии. Пока она осторожно убирала их в сумочку, Ченс поторопился открыть дверцу и согнать Боригарда.
Он заметил, что Дикси бросила взгляд на окно четвертого этажа, прежде чем забраться внутрь. Ченс закрыл ее дверь и быстро обошел машину, все еще пытаясь мысленно разобраться в том, что рассказала им Глендора.
Когда он сель за руль, Дикси достала фотографии и снова посмотрела на них. Ченс завел машину, уже догадываясь, куда они отправятся дальше, но сначала все же хотел выпить что-нибудь горячее, да и поесть бы не отказался.
Кафе нашлось рядом со старой железнодорожной станцией. Обеденная толпа уже разошлась, так что помещение практически пустовало. Они заняли одну из кабинок в глубине заведения.
— Еда, — едва сев, выдохнула Дикси.
— Я должен был догадаться, что это будет первое сказанное тобой слово, — рассмеялся Ченс.
Они заказали специальный ланч.[6] Аккуратно, словно стеклянные, Дикси положила фотографии на стол.
— Кто же он? — спросила она, бросив на Ченса озадаченный взгляд.
— Глендора может ошибаться.
Разумеется, Дикси верила в это не больше, чем он сам.
— Этот мужчина, кем бы он ни был, папа умершего мальчика и Ребекки. Значит, Ребекка — моя сводная сестра. У нас разные отцы. — Эта мысль, кажется, поразила ее. — Теперь понятно, почему мы такие разные.
Ченсу же до сих пор ничего не было понятно.
— Самое очевидное — Глендора ошибается насчет человека с фотографии. Он мог быть просто другом семьи.
