— Она просто обожала меня, — сказал он, выходя из-за их спин.
— И давно ли ты подслушиваешь нас? — нежная улыбка его матери противоречила ее упрекам.
— Бетси? — задумчиво произнес мистер Фортнер, стоя рядом с Эриком. — Эта та самая соломенная вдова с качающейся походкой, способной вызвать морскую болезнь?
— Соломенная вдова? — переспросила Джасинда.
— Разведенная, — пояснил Эрик. — Она обожала меня, — добавил он, обнимая Джасинду. — Я тогда был еще совсем зеленым.
— Тебе было уже шестнадцать, — напомнила, усмехнувшись, его мать.
Легкое добродушное подтрунивание продолжалось всю оставшуюся часть дня. Джасинде нравилась эта атмосфера. Семья Фортнеров, очевидно, получала удовольствие от общения друг с другом, и никто не рассердился даже тогда, когда они играли в карты и мистер Фортнер дважды был уличен в жульничестве. Он возмущенно обижался, и ему было разрешено сохранить его выигрыш — несколько зубочисток, на которые они играли.
Возвращаясь назад, к Эрику, Джасинда прижалась к нему и поцеловала в щеку.
— У тебя очень милые родители, — восхищенно сказала она.
— Отец имеет склонность быть немного самоуверенным, — отметил Эрик с усмешкой.
Джасинда засмеялась.
— Я заметила, что большинство отцов именно такие. Мой тоже такой.
— Мой отец всю жизнь прожил в сельской местности и не может поверить в то, что ты действительно собираешься вернуться в Нью-Йорк, — сказал Эрик.
— А ты? — она бросила на него косой взгляд.
— Конечно, верю.
Ее первой реакцией было разочарование: он не сказал, что желает, чтобы она осталась в Арканзасе. Но это было бы глупо, отчитала она себя. Ей следовало бы радоваться, что Эрик понимал неизбежность расставания и не будет никаких проблем, когда придет время уезжать.
Остаток пути до его дома они совсем не разговаривали. Но им просто было хорошо быть вместе. Взявшись за руки, они прошли в спальню. Раздевшись, Джасинда подошла к нему и прошептала ему на ухо:
— Я не верю, что в шестнадцать это было у тебя в первый раз, насколько я поняла.
Когда на следующее утро зазвонил телефон, Джасинда быстро подняла трубку, надеясь, что это Эрик. Но это был Филип.
— У тебя разве были какие-то планы на выходные дни? — спросил он.
Она закусила губу. Теперь, когда Джасинда так увлечена Эриком, она понимала, что с Филипом кроме дружбы ничего другого быть не может.
— Я думаю, что нам надо переговорить, Филип, — тихо сказала она.
После короткой паузы он сухо рассмеялся.
— Я не думаю, что нам надо поговорить. Я все уже понял по тону твоего голоса.
— Я очень люблю тебя как друга, Филип, но я не думаю, что у нас что-то может быть более серьезное. Скажи, ведь я права?
— Все в порядке, — сказал он упавшим голосом. — Утоли мое любопытство и скажи мне, у тебя есть кто-нибудь еще?
— Да, — призналась Джасинда.
— Кто-то из Арканзаса? — спросил он.
— Да.
Филип снова сухо рассмеялся.
— Ну, что ж, это твоя жизнь. Но я как-то не могу представить себе, что ты можешь остаться здесь, на задворках цивилизации на всю оставшуюся жизнь. Здесь даже простое очарование улетучится через некоторое время, не говоря уже о серьезной любви. — Тяжело вздохнув, он начал снова: — Извини, Джасинда. Я не имею права травмировать тебя своим сарказмом. Ты была искренней со мной и никогда не позволяла мне заходить слишком далеко. Я ценю это.
— Может быть, мы сможем иногда по-дружески встречаться, чтобы поиграть в шахматы? — Она не знала, что еще ему сказать в утешение.
— Может быть, — согласился Филип.
Они оба знали, что никогда больше не будут вместе.
— Ну что ж. Передай Джиму Петерсу привет от меня, когда будешь дома на Рождество, — сказала она.
— Я передам.
Она повесила трубку и долго сидела, уставившись на телефон. Она была так уверена раньше в том, что Филип — самый подходящий для нее мужчина, но сердце и голова не всегда воспринимают одни и те же вещи одинаково, и это не Филип заставил ее сердце забиться в ритме любви. Это был Эрик.
С самого начала она никогда бы и не подумала, что ее избранником будет Эрик. Он оказался гораздо более сложным, чем она представляла его вначале. Он читает книги по археологии, экспериментирует в свободное время и произвел глубокое впечатление на стамфордского профессора своими техническими достижениями.
Джасинда раздумывала обо всем этом на следующий день на работе, когда Мейзи влетела в ее офис.
— Привет, — живо сказала она. — Я продаю билеты на праздник урожая. Сколько ты хочешь взять?
— Куда? — удивилась Джасинда.
— На праздник урожая. Он будет через две недели. Будут танцы на площади, увеселительная поездка на возу сена… В прошлом году кто-то поджег грузовик с сеном, но я не могу обещать что-нибудь волнующее и эффектное и в этом году, — тараторила она.
Улыбка осветила лицо Джасинды. Обойдемся без пожаров. Они с Эриком и без них могут устроить себе что-то волнующее и эффектное.
— Я куплю два, — согласилась Джасинда.
— Молодец! — Мейзи вырвала два билета из буклета.
— Двенадцать долларов, и они стоят того, не сомневайся.
Джасинда открывала свою сумочку, в то время как Мейзи прохаживалась по комнате и рассматривала электрические схемы на плакатах.
— Неужели ты что-то смыслишь в этом, леди? Просто невероятно.
В это время вошел Лэнн.
— Спокойно! Я еще не рассчиталась! — Мейзи приняла деньги от Джасинды и передала ей билеты. — Ты придешь с Эриком или Филипом? — Видно было, как ее просто раздирало любопытство.
— Скажи ей, чтобы она лучше думала о своих делах, — коротко предложил Лэнн.
— Тише! — Мейзи повернулась к Джасинде. — Так с кем ты будешь на празднике, дорогая?
— С Эриком, — сдержанно ответила Джасинда.
— Хорошо! Я всегда надеялась, что вы будете вместе. Он такой прекрасный мужчина. Конечно, Филип тоже хорош, — добавила Мейзи, подумав. — Но он кажется слишком сдержанным и холодным.
— Идем, Мейзи. Пошли отсюда и не будем мешать работать. — Обняв жену, Лэнн вывел ее из комнаты.
Джасинда долго и задумчиво смотрела им вслед. Да, Филип был сдержанным и точно таким, какой была она, когда только что приехала сюда. Наверное, слово «сноб» не будет слишком грубым определением для него. Первое, на что она обратила внимание у арканзасцев, были их акцент и их одежда. Теперь она уже не замечала этого и видела только приветливых и трудолюбивых людей.
И она улыбнулась оттого, что поняла, как она жаждет пойти с Эриком на праздник урожая.
