11
В субботу Джасинда и Эрик провели весь день на аукционе. Хотя уже шел ноябрь, это был один из тех дней, который справедливо можно сравнить с райскими деньками в начале сентября, когда дует слабый ветерок и еще греет ясное солнышко. Пообедав дома у Джасинды, они полулежали на софе, вальяжные, ленивые и расслабленные.
— Я купила билеты на мероприятие, которое называется праздник урожая. Оно состоится в следующую субботу вечером, — она сонно гладила пальцами по своей мягкой шерстяной юбке. — Не хочешь ли ты пойти со мной? — спросила Джасинда.
— Я думаю, что да. Другие девушки все уже заняты, я узнавал, — пошутил Эрик.
Он лениво взял одну из фигур с шахматной доски, оказавшейся под рукой.
— Ты все еще не научился играть? — спросила она.
— Пытаюсь, — он огорченно усмехнулся. — Я учусь по книге, но я никогда ни с кем еще не играл.
— Ты серьезно? — Джасинда встала с софы. — Давай попробуем прямо сейчас.
Она подхватила доску и перенесла ее на кухонный стол.
— Может быть, не стоит? — Эрик не пошел за ней.
— Ничего, не волнуйся, все будет хорошо, — уверяла она его с улыбкой. — Я знаю, что ты начинающий шахматист. Я научу тебя.
Пожав плечами, он подошел к столу и небрежно облокотился о него.
— Первое, что ты должен сделать… — начала было она.
Перегнувшись через стол, Эрик слегка коснулся ее волос.
— Мне так нравится, когда ты серьезная. Ты не собираешься выставить меня полным дураком?
— Нет, конечно, — успокоила его Джасинда.
Она поцеловала его в ладонь, затем демонстративно отодвинула его руку от себя, прежде чем основательно усесться за стол.
— Это хорошая стратегия — отвлечь внимание противника, но этот номер со мной не пройдет, — сказала она.
— А какой номер может пройти с тобой? — в его глазах искрился какой-то дразнящий блеск.
Джасинда прокашлялась.
— Как я уже сказала, за тобой первый ход.
Внезапно Эрик встал, подошел к окну и остановился перед ним, повернувшись к ней спиной.
— Я не думаю, что нам следует играть, — сказал он.
— Почему нет? — она с любопытством смотрела на него.
В течение последних двух недель она видела Эрика в основном беззаботным. Но сейчас он был серьезен; она могла судить об этом по прямой линии его плеч и по тому, как он пробегал пальцами по волосам. «Почему он не хочет играть?» — думала она.
— Ты же знаешь, как некоторые люди соперничают друг с другом во время игры, — сказал он. — Мы можем завершить игру, окончательно рассорившись.
— Иди сюда и садись, — приказала Джасинда с улыбкой.
Что же это может быть? Он не хочет обыграть ее? Она была удивлена его беспокойством о том, что он может обыграть ее. Вероятно, у нее неверное представление об его способностях в шахматной игре, подумала она. В нем скрывается так много талантливых черт, которые постоянно удивляли ее. Она выиграет, конечно. Но она постарается как можно дольше оттянуть развязку, прежде чем выиграет.
— Это простой товарищеский матч, — подбодрила Джасинда Эрика и беспечно добавила: — Я раньше не знала, как собирать яйца, но хотела научиться делать это. И вообще я провела последние три месяца, занимаясь только тем, о чем я раньше не имела никакого представления. Не думаешь ли ты, что теперь настала твоя очередь?
Эрик сел напротив нее.
— Кто ходит первым? — спросил он.
Игра медленно началась. Эрик сделал удивительно хороший ход, чтобы защитить своего коня. Когда он взял ее первую пешку, она великодушно похвалила его. Когда же он взял ее вторую пешку, она хвалила его уже гораздо сдержанней. Наконец и она тоже выиграла одну из его пешек.
Матч завершился спустя пятнадцать минут. Джасинда сидела ошеломленная. Удача новичка, уверяла она себя. Иначе как же еще Эрик мог победить, если она была такой неплохой шахматисткой? Желание взять реванш возобладало в ней. Ей было немного обидно проиграть тому, кого она предполагала научить играть.
— Давай сыграем еще раз, — живо предложила Джасинда.
Эрик мог случайно обыграть ее один раз, но наверняка не выиграет во второй. Ее бдительность теперь обострилась. Она считала, что слишком расслабилась во время первой партии.
— Джасинда, я думаю, что не следует продолжать, — ласково сказал Эрик.
«И он надеется, что победит снова! Ну нет, он не сможет этого сделать!» — лихорадочно думала Джасинда.
— А я считаю, что это просто великолепная идея, — возразила она и стала снова расставлять фигуры на доске.
На этот раз они играли молча. Джасинда сидела напряженно, ожидая, какой же очередной ход он сделает, а затем, когда Эрик его делал, находила каждый его этот ход просто блестящим. Это уже больше похоже на дело, подумала она, блокировав его коня.
— Шах, — сказал Эрик спокойно.
От удивления она даже открыла рот. Как незаметно он сделал это? Слишком поздно, но она поняла, что сильно увлеклась его конем и совершила ошибку, простительную только для новичка. Но все же она признала, что Эрик сделал несколько чертовски хороших ходов, чтобы создать на доске подобную ситуацию. Ее бдительность была недостаточна, и она оказалась застигнутой врасплох. Вдобавок ко всему Эрик выглядел таким спокойным. Он сидел, откинув одну руку на спинку кресла, и полностью контролировал себя, тем самым еще больше усыпив ее бдительность. Казалось, что он даже не задумывается над каждым очередным ходом, но держит под неусыпным контролем всю доску. Его карие глаза с холодной расчетливостью скользили по резным фигуркам. Джасинда понимала, что за этими ясными глазами, за этой небрежной позой был сильный соперник, который мог легко противостоять ей. И это была еще одна сторона талантливости Эрика, которую она прежде никогда не принимала во внимание.
Теряя спокойствие и обороняясь, она сделала последний поспешный ход, и он опять победил. Не говоря ни слова, Эрик стал убирать шахматы.
— Прекрасно, ты, несомненно, очень быстро научился играть, — одобрила она с фальшивыми нотками в голосе.
Вначале она не восприняла его, как шахматиста, всерьез, и вот теперь этот недалекий, как ей казалось, человек представлял собой серьезную угрозу для любого опытного игрока. Она не оставляла попыток разобраться в своих запутанных размышлениях, но знала твердо, что в ее сознании теперь совершенно не стыкуются некоторые обстоятельства: она имеет степень магистра, а он не закончил даже средней школы; она играла в шахматы уже много лет, а он был всего лишь новичком.
— Ты сердишься на меня? — решительно спросил Эрик. — Я боялся, что это случится.
Она сердилась, даже осознавая, что у нее нет причин для этого. Она была так уверена, что выиграет. В довершение всего слишком спокойное его поведение причинило ей боль.
