«Нет, – думала я, – он не может так играть, глаза не врут. Я на самом деле нужна ему».
– После общения с энным количеством женщин, – продолжал Андрей, – в душе образуется пустота, заполнить которую не так просто. Создается впечатление, что там образуется сквозная дыра, в которую летят все отношения. То ли от того, что за время бесчисленных коротких романов ты успеваешь узнать женщин как облупленных и понимаешь наперед их поведение, то ли оттого, что просто утратил надежду, что существует то самое нечто, что ломает в мужчине устоявшиеся понятия об отношениях, о браке… Мой брак вообще растаял, как снеговик весной.
– Почему такое сравнение? – спросила я.
– Потому что настало время – и пора таять. Мои отношения с женой так же: прошло два года, и они себя исчерпали. Просто живут рядом два чужих человека с разными интересами, разными взглядами на жизнь. Хотя, наверное, ей со мной было в десять раз труднее, чем мне с ней. Я ведь сложный человек. Иногда хочу оказаться в большой шумной компании – будь то ночной клуб, стадион или кафе, а иногда чувствую потребность оказаться наедине со своими мыслями, ухожу, закрываюсь, и не всегда окружающие могут адекватно воспринять мое поведение. И они правы.
Сложно описать это тонкое, щемящее чувство, когда взрослый, сильный мужчина, который многое повидал в жизни, просит тебя помочь и помочь не просто пришить пуговицу на рубашку, а взять его за руку и вывести из темного сказочного леса, в котором ты по счастливой случайности работаешь феей.
Я поняла в жизни одну вещь: мужчины вовсе не бесчувственны, как мы, женщины, себе это представляем. Отнюдь. Просто мы сами не даем им возможности ощутить эти чувства, потому что пытаемся играть в отношениях все роли сразу, в то время как можно с удовольствием играть свою, да еще и получить приз в виде сердца любимого мужчины.
Ведь если разобраться, мужчина любит нас не за наше шаблонное, вполне предсказуемое поведение, которое он видел уже тысячу раз на примере других женщин, а как раз за те наши качества, которые коренным образом отличаются от клише. И не нужно идти от обратного, занимаясь анализом того, как женщины обычно поступают. Достаточно просто прислушиваться к своему внутреннему «я», чутко реагируя на те нюансы в поведении мужчины, которые доставляют вам душевный дискомфорт. И при этом не молчать, а реагировать. Но не словами – мужчины глухи от природы. А действиями, поступками – это им гораздо понятнее!
– А что ты мне говорил тогда про благотворительный праздник? – спросила я Царева, припоминая наш первый разговор в самолете.
– Какой праздник? – удивился Андрей.
– Тогда в самолете ты сказал, что запомнил мое имя с Кубка Кремля и даже инсталляцию сфотографировал…
– А-а, вот ты о чем! – Он лукаво улыбнулся.
– Ну и…
– Я соврал… про праздник.
– Зачем?
– Мне нужно было тебя заинтересовать, чтобы завязался разговор.
– А фото откуда? – с настойчивостью следователя вопрошала я.
– А вот про фото – чистая правда! Более того, – он сделал паузу. – Я расскажу тебе всю правду.
– Может, не надо? – насторожилась я. Мне что-то очень понравилась нынешняя действительность, и узнавать какую-то новую правду мне бы не хотелось.
– Надо, раз уж вывела меня на разговор! – с шутливым вызовом сказал Андрей.
Я приготовилась.
– Я запомнил тебя еще с Кубка Кремля. Мы с другом приехали пораньше на интервью, и я видел, как ты с помощниками монтировала инсталляции. В тебе мне понравилось все: твои движения, голос, мимика, но подойти познакомиться не получилось. Я навел о тебе справки, но связаться не удавалось, меня всегда что-то отвлекало. Когда в аэропорту Мадрида я увидел тебя, то не поверил своим глазам. В самолете у меня место было далеко от твоего, но я договорился с твоим соседом, и мы поменялись местами.
Только сейчас я вспомнила возню двух мужчин по поводу соседнего места, когда они разбирались, кто где сидит, в результате чего после каких-то тихих совещаний Андрей оказался рядом со мной.
– Ты тогда сказал: это судьба… – тихо напомнила я.
– А я и не отказываюсь от своих слов, – подтвердил Андрей.
– Я почему-то хочу познакомиться с твоим сыном, – смущаясь призналась я. – Ты не подумаешь, что я лезу в твою жизнь?
– Нет! – засмеялся Андрей. – По-моему, это я вторгся в твою жизнь!
Я сняла полотенце и легла на Андрея.
– Можешь вторгнуться еще раз, я не против. – Я игриво потерлась носом о его нос.
Андрей перекатился и тут же оказался сверху.
– Как скажете, моя королева, – проговорил он.
Спустя два часа Король футбола уже сидел за накрытым синей скатертью столом, сверкая белоснежной улыбкой, похожий на героя Жана Поля Бельмондо из фильма «Великолепный», и отвечал на вопросы журналистов.
– Как вы попали в «Реал»?
– Наверное, у меня неплохая скорость и дриблинг. – Андрей улыбнулся. – А еще я неплохо смотрюсь в линейке рядом с Зиданом.
Журналисты засмеялись.
– На самом деле у меня неплохая техника, я хорошо вижу поле, четко принимаю передачи.
– А над кем хочется одержать победу, если не секрет?
– Не секрет. – Андрей сделал паузу. – Над ней, – он неожиданно указал пальцем на меня. – Вон над той красавицей в белом.
В один момент все камеры обратились в мою сторону. Я остолбенела.
– Вы блестяще исполняете финт Зидана. Зизу не ревнует?
– Спросите его. Хотя… Сейчас…
Андрей достал мобильный телефон, набрал номер и заговорил по-французски:
– Привет. Ах, прости, что разбудил. У меня к тебе глупый вопрос. – Он засмеялся, услышав ответ Зинедина. – Меня спрашивают, не ревнуешь ли ты свой коронный финт, когда его исполняю на поле я?
Выслушав ответ, Андрей громко рассмеялся, а затем попрощался с футболистом и обратился к журналистам:
– Он обещал теперь обучить своему коронному удару «а-ля Матерацци».
Зал разразился смехом.
– Как вы реагируете на творчество журналистов? О вас чего только не пишут!
– Это верно! Оказывается, что я пять раз был женат, отец трех близнецов от модели-афроамериканки, гомосексуалист, наркоман. Я очень жду, когда же наконец журналисты будут оригинальными и напишут что-нибудь такое, о чем и прочитать-то интересно… Может, вы напишете что-то интересное? – обратился Андрей к корреспонденту.
– Возможно!
По пути с пресс-конференции в отель Андрей был очень задумчив и молчалив. Хотела я того или нет, но мне казалось, что причиной его отстраненности был наш утренний разговор. Может, не стоило мне пытаться спешить поставить «точки над „i“»?
