Я взяла его под руку и приготовилась слушать.
– Помню, мне было лет пять. Я был дома и смотрел из окна на то, как взрослые ребята, лет по восемь-девять, гоняют во дворе мяч. Сидел я, сидел и решил выйти и попроситься к ним. Пацаны с презрением посмотрели на меня, но они хорошо знали моего старшего брата и побоялись, наверное, что я ему пожалуюсь. Короче, меня взяли в игру. Но мяч не давали, а я чувствовал, что могу играть, – глаза Андрея стали влажными. – В общем, побегал я за мячом, побегал и… – Андрей сделал паузу.
– И что? – спросила я.
– Я ушел! – Андрей радостно посмотрел на меня. – Вот тогда-то я и решил, что обязательно научусь хорошо играть и эти самые ребята будут сами звать меня в игру.
– И звали потом? – спросила я.
– Да, – глаза Андрея мягко залучились. – Спасибо тебе.
– За что? – удивилась я.
– За то, что помогла вспомнить эту историю. Я на самом деле забыл о том случае, а ведь именно этот случай и направил меня на тот путь, которым я иду сейчас.
– Не за что! – я поцеловала его. – Теперь ты знаешь, что отвечать на вопрос «Почему Андрей Царев стал футболистом?».
Мы подъехали к белоснежному гольф-клубу, в стенах которого проходил благотворительный аукцион, возле которого уже собралась довольно внушительная толпа журналистов. Я попыталась плестись сзади за Андреем, чтобы особенно не отсвечивать, но он крепко взял меня за руку и повел рядом с собой.
– Господин Царев, – выскочил навстречу один корреспондент-француз. – Почему вы прибыли на аукцион на такси, а не как большинство гостей – на лимузинах?
– Я не хотел каким-то образом выделиться, – ответил Андрей. – Просто мне нравится местное такси, и я решил прокатиться на нем. Вот и все!
– У вас во всем такой демократический подход? – спросил журналист.
– Это не вопрос подхода, это стремление получать удовольствие от жизни. Во всем! – Андрей улыбнулся.
– Merci! – журналист растворился в толпе.
Из русских на этом аукционе помимо нас с Андреем были еще пять человек, двое из которых оказались крупными бизнесменами, две актрисы театра и кино и один известный певец, который в последнее время перекочевал с оперной сцены на эстраду и, видимо, решил пока на этом успокоиться.
С каждым из них Андрей был на «ты», а после того, как он представил им меня и мы выпили по бокальчику шампанского Crystal, я тоже стала на «ты» с людьми, за которыми еще вчера наблюдала только по телевизору.
Перед началом аукциона многим звездам предлагалось выступить с небольшой речью.
Мы сидели, уютно устроившись в бархатных креслах, когда с удивлением услышали имя Андрея. Присутствующие зааплодировали. Царев удивленно посмотрел на меня.
– А что делать? Иди, – тихо сказала я. – Скажи пару слов от сердца.
– От сердца? – переспросил Андрей, вставая с места.
Я закивала.
Король футбола прошел на небольшую сцену и наклонился к микрофону.
– Добрый день, дамы и господа! – бодро начал он на чистейшем английском. – Я одобрительно кивнула и приготовилась слушать, но Андрей замолчал.
Сердце у меня замерло. Я стрельнула глазами по залу. Гости ждали продолжения речи.
– Господа, – опять начал он. – Когда мне предложили приехать сюда и поучаствовать в благотворительном аукционе в пользу ежиков, то я задумался: неужели на нашей планете мало проблем у людей? Разве не важнее судьба голодающих детей в Африке? И знаете, я решил, что нельзя делить обитателей нашей прекрасной планеты на людей и нелюдей, на важные проблемы и второстепенные. Мы – люди и животные – соседи. Мы делим этот мир, как общий дом, и всем нам должно быть комфортно в нем, иначе не будет гармонии в нашей большой семье… Господь сделал нас, людей, сильнее, умнее, он наделил способностью сострадать не только друг другу, но и братьям нашим меньшим. Все мы идем своим путем. И эти несчастные вислоухие, мохноногие ежики – тоже… И в наших силах сделать так, чтобы их путь не прекратился. Мы можем помочь им. Для этого мы с вами сегодня здесь. Для этого я сегодня здесь… – Андрей замолчал.
Зал на секунду замер, а когда Царев поднял глаза, раздался шквал аплодисментов и крики «Браво!».
Я хлопала громче всех, и слезы текли по моему лицу, размывая идеальный макияж, но я плакала с удовольствием. Андрей произнес слова от сердца, и они дошли до моего сердца и до сердец других людей, сидящих в зале.
Самое замечательное в этой ситуации – то, что если даже этот аукцион не набрал бы гигантскую сумму пожертвований за этот вечер, то уж точно речь Андрея поселила в душах присутствующих искру благородства и радости от той миссии, ради которой все пришли сюда. Хотя, возможно, миссия у людей, посещающих такие мероприятия, одна – соответствие имиджу и респектабельности, потому что так принято в тех кругах, в которые они так страстно мечтали попасть, и теперь очень боятся им не соответствовать.
Но гигантскую сумму все-таки собрали. Без труда. И вислоухие, мохноногие ежики будут спасены! Да здравствует Король!
На следующий день нам в номер позвонили представители французских СМИ и попросили Андрея о пресс-конференции.
– Твоя речь на аукционе стала настоящим событием! – с гордостью сказала я, выходя из душа, после потрясающего утреннего секса.
Андрей в это время бодренько отжимался от пола на кулаках.
Его ноги были вытянуты в струнку, икры напряжены, а на руках мышцы проступали столь рельефно, что меня опять стала накрывать волна возбуждения. Я присела на пол и погладила его по влажной спине.
– Почему я? – спросила я.
– Что? – Андрей закончил отжиматься и тоже присел на пол.
– Почему ты выбрал меня? Я не верю в то, что это была случайность.
– В этой жизни ничего не происходит просто так, – философски напомнил Андрей. – Все следует тому, как должно быть.
– А если серьезно? – настаивала я.
– Да уж куда серьезней… – усмехнулся он. – Не знаю, Анют. Ты просишь объяснить, а я не очень люблю говорить слова. Последнее время ловлю себя на мысли, что много слов начинаю произносить просто так. Впустую. Я неожиданно окунулся в это пространство массмедиа и понял, что начинаю пропадать. Поэтому когда я увидел тебя, то понял, что ты настоящая, живая, не такая, как все.
Андрей взял меня за руку и стал перебирать мои пальцы. Он был похож на ребенка, который решил довериться маме. Мне стало очень тепло от этого.
– Мне показалось, что у тебя нешаблонное восприятие людей, и я подумал, что… ты поможешь мне, – он поднял на меня глаза, – стать другим.
У меня по спине пробежал холодок. В этом взгляде было столько доверия, столько нежности, столько надежды…
«Нет, – думала я, – он не может так играть, глаза не врут. Я на самом деле нужна ему».
