– Я выдумала вас после всех этих историй, вот и все. – Да и сидр в гостинице, должно быть, перебродил.
– Харри. – Вот и все, что произнес в ответ молодой человек, все еще держа палец во рту, а затем вытащил из кармана потрепанные фальшивые усы.
– Харри?
Он прямо в экипаже изобразил полупоклон и протянул ей обратно ее шляпную булавку.
– К вашим услугам, мисс Ройяль.
Симона проигнорировала предложенное оружие, потянулась и дала ему пощечину.
Сейчас Харри потирал щеку, где образовался след от ее руки.
– Боже, женщина, да ты просто опасна. Я-то думал, что ты будешь рада, когда узнаешь, что я не немощный старик.
Она ощутила себя преданной.
– Салли знала, и Джем тоже. И мистер Ха… Никакого мистера Харриса также нет, не так ли?
– Ты собираешься снова напасть на меня?
– Вполне могу. Существует ли мистер Харрис?
– Ммм, как сказать.
– Вы имеете в виду, что ваши ответы зависят от того, кому вы лжете? Вы, кто требует правды от всех остальных? Ублюдок.
– Я сказал тебе о том, что я ублюдок в тот же день, когда мы встретились. Это была правда.
– Хорошо, мне в любом случае никогда не нравился Харрис. А теперь мне не нравитесь вы, кем бы вы ни были. Я хочу вернуть обратно майора Харрисона. – Симона знала, что ее слова звучат абсурдно. Хуже того, она могла слышать дрожь в своем голосе.
Он почти протянул руку, чтобы потрепать ее по плечу, но затем передумал.
– Мне жаль, но это невозможно. Видишь ли, в этом и состоит вся игра: в том, чтобы люди узнали, что мы – два разных человека. Майор все еще в Лондоне – или кто-то, кто выглядит похожим на него – и занимается своими делами.
– В то время как вы произведете сенсацию в Ричмонде.
– Верно. И продолжу тайное расследование для правительства, не забудьте об этом.
Девушка взяла шляпную булавку и, не глядя на него, снова приколола ее к своему ридикюлю.
– Вас зовут Харри?
– Так меня называли с тех пор, как я родился.
– Но не Харрисон?
– Нет, но я жил в этой семье много лет, после того, как моя мать умерла. Я был их сыном во всем, кроме крови и имени. Я ношу фамилию своей матери, Хармон, и ее позор, как я полагаю. Между «Хармон» и «Харрисон» легко было перейти к «Харри».
– Но это не ваше настоящее имя.
– Я никогда не использую имя, данное мне при крещении.
Она сделала движение, чтобы открыть маленькое окошечко, позволяющее обратиться к кучеру.
– А я никогда не имею дела с людьми, которым я не доверяю, или которые не доверяют мне.
Харри схватил ее за руку прежде, чем она смогла открыть окошечко и приказать кучеру остановиться.
– Я не мог. Не сомневаюсь, что ты понимаешь это. На кон были поставлены жизни. Моя, например. Я хотел бы мирно прожить оставшуюся часть своей жизни в качестве Харри Хармона.
– Что бы случилось, если бы я заставила Харольда оста… Это же не Харольд, не так ли?
– Боюсь, что нет, моя дорогая. И он не подчинится ничьим приказам, кроме моих.
Симона поиграла с булавкой, но он пристально изучал ее взглядом, который видел слишком много, а выдавал слишком мало.
– Что, если я расскажу лорду Горэму обо всех ваших маскировках, когда мы приедем?
Теперь его веки опустились, и он счистил пятнышко грязи со своего сапога.
– Как вы думаете, вам понравится в Канаде?
– Что вы имеете в виду?
– Я имею в виду, моя дорогая, что никому не позволено разрушать планы правительства, и не имеет значения, какую боль мне это причинит. Сначала мне придется убедить нашего хозяина и гостей, что ты до отвращения пьяна. – Харри вытащил фляжку из внутреннего кармана и поднял ее вверх, словно собираясь влить ее содержимое в горло девушки или пролить на ее платье. – Затем я посажу тебя на корабль, отплывающий из Англии так быстро, что твои новые туфельки не успеют запачкаться. Конечно же, я дам тебе наркотик – на тот случай, если ты попытаешься проболтаться кому-то еще. Я не могу позволить, чтобы мои секреты вышли наружу. – Он сделал глоток того, что было в его фляжке, не предложив ей.
Симона могла бы и согласиться выпить, все, что угодно, чтобы ослабить потрясение.
Харри снова спрятал фляжку.
– Ты расскажешь?
– Почему вы поверите мне, независимо от того, что я скажу? Я едва верю тому, что вы говорите мне. – За исключением, возможно, его угроз.
– Если ты пообещаешь придерживать свой язык до конца загородного приема, то я поверю тебе. После этого, никто другой не поверит твоей неправдоподобной болтовне.
– Как вас на самом деле зовут?
– Хармон, как я уже говорил тебе. Мою мать звали Айви Хармон, она была танцовщицей в опере. Любовницей богатого человека. Я не солгал насчет этого. В действительности, я, возможно, ввел тебя в заблуждение и определенно не раскрыл всей правды, но откровенная ложь? Я пытаюсь не заниматься этим. У лжи неприятный вкус.
– Черт возьми, довольно умышленного запутывания. У лжи неприятный вкус, ха! Или вы доверите мне свое имя, или я не доверяю вам. Я убегу, найду местного магистрата и попрошу у него защиты. Я не боюсь вас.
– Ты говоришь неправду, но мое имя «Ройс».
– Ройс, как тот граф?
– Граф, которого это открытие поставит в неловкое положение. Его леди-жена будет незаслуженно унижена, а мой единокровный брат и кузен будут смущены. Сейчас мы довольно хорошо притерлись друг к другу, и меня принимаю везде, кроме самых высших кругов, но нет необходимости тыкать всех носом в мою незаконнорожденность. Общество принимает только то, что может игнорировать.
Симона обдумывала то, что услышала.
– Если лорд Ройс – ваш отец, то виконт Рексфорд – ваш единокровный брат, а кузеном будет… мистер Дэниел Стамфилд. Я убью его.
– Пожалуйста, только не до тех пор, пока мы не доберемся до поместья Горэма. Это не слишком хорошо отразится на лошадях.
– Он правит каретой? Харольд? – Девушка изо всех сил пыталась сдержать крик и не заплакать, чтобы не потекла краска на ресницах. – Дэниел – это Харольд?
– Только на некоторое время. Он захотел поехать, а Дэниел – проворный парень, которого лучше иметь под рукой.
– Вы оба ненормальные. Вы и весь ваш дом. Конечно, Лидия Бертон тоже знает, не так ли?
– Она жила по соседству с Харрисонами.
О Боже.
– Кто еще знает?
– Моя семья, конечно же, обе семьи. Джадды, естественно. Мой личный штат и, возможно, двое или трое из моих начальников в Военном министерстве. Герцог Веллингтон, премьер-министр, Принни.
– Принни? Принц-регент?
Харри улыбнулся ей почти с симпатией.
– Что ж, будущий король должен знать, кто на него работает, не так ли?
Симона покачала головой, тогда как на самом деле ей хотелось биться ею о стенку кареты. Может быть, тогда ее сражающееся сознание сможет снова встать на ноги. Если только у сознания есть ноги. Помоги ей небо.
